Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

Теперь нужно распахнуть дверцу и выпрыгнуть из сползающего вниз автомобиля. Она ухватилась за рукоятку дверцы, но поняла, что не может ее распахнуть. В то же мгновение прекратился скрежет металла, и она поняла, что машина падает в овраг.

«Только не так!» – пронеслось у нее в голове, и от сильного удара она потеряла сознание.

Очнувшись, она увидела, что лежит на дне глубокого оврага, в паре метров от смявшейся от удара «Мазды». Значит, в последнее мгновение ей все же удалось выпрыгнуть из машины.

Она прислушалась к своему телу. Болело все, что только могло болеть. Попробовала пошевелить ногами – получилось, и боль не стала острее. Затем пошевелила руками – те также подчинились. Хорошо… Значит, отделалась ушибами, что в сложившихся обстоятельствах вполне можно было считать чудом. Только тогда осторожно поднялась на ноги. Тело по-прежнему слушалось. Одежда тоже была в порядке. И даже солнцезащитные очки, лежавшие в кармане куртки, остались целы.

Она вынула из покореженной «Мазды» рюкзак, забросила его на плечо и стала выбираться из оврага. Через пару минут оказалась наверху, огляделась. Овраг образовался с правой стороны от грунтовой дороги и своим краем почти вклинился в дорогу. Еще один хороший ливень, и дорога обрушится.

Со всех сторон был лес. Ее ноздри уловили едва различимый запах гниения. Вероятно, где-то неподалеку лежало мертвое животное. Она вдруг подумала, что точно так же пахнет в реанимационных отделениях больниц. Этот запах был связан со смертью, и ей стало не по себе.

Мысли о смерти напомнили, что ее жизнь в опасности, убийцы следуют за ней по пятам. Кто эти таинственные убийцы – она по-прежнему не помнила.

Налетел короткий порыв ветра, а затем все снова стихло. Будто лес захотел раздышаться, ожить, но у него хватило сил лишь на один судорожный вздох.

Еще один порыв. И опять безмолвие.

Она передернула плечами. Ей вдруг почудилось, будто эти короткие порывы – предвестие беды, словно бы их насылает какая-то темная сила.

Она заставила себя усмехнуться. Чепуха! Лес как лес. Нужно поскорее выбираться отсюда, пока не стемнело. Рано или поздно грунтовая дорога приведет ее к людям, а там она возьмет напрокат новую машину и отправится дальше.

Поправив на плече рюкзак, она пошла вперед.

Час спустя ничего не изменилось: все та же грунтовая дорога под ногами и все тот же черный лес по сторонам. Она почувствовала усталость и решила уже остановиться, чтобы отдохнуть, как вдруг увидела впереди развилку. Грунтовую дорогу пересекала другая, такая же узкая, но более дикая, там и тут поросшая бурой травой.

Она остановилась на распутье, раздумывая, не стоит ли ей свернуть на эту дикую дорогу. Возможно, та ведет к какой-нибудь полузаброшенной деревеньке. Здесь полно таких – три-четыре двора и колодец. Сообщения с «большой землей» не бывает месяцами, можно надежно и надолго «залечь на дно».

Подумав, она качнула головой: нет, слишком опасно. Даже у жителей дремучих деревень сейчас могут быть мобильные телефоны. А передающие вышки нынче натыканы везде, и в самых глухих уголках России. К тому же в большом городе затеряться гораздо легче.

Она поправила на плечах рюкзак и решила поскорее пройти перекресток, как вдруг услышала неподалеку урчание мотора. Звук приближающейся машины заставил ее сердце забиться быстрее. Первой мыслью было сойти с дороги и спрятаться в кустах, однако, пока она раздумывала, стало поздно. Из-за деревьев вывернул бледно-голубой микроавтобус.

Действуя почти неосознанно, она подняла правую руку, и автобус, фыркнув, остановился.

– Добрый вечер! – громко сказала она.

Из окна высунулась голова в коричневом берете. Худощавое лицо было увенчано седоватой бородкой. Мужчина глянул на нее сквозь толстые стекла очков и спросил удивленно:

– Что случилось?

– Я сбилась с пути, и моя машина свалилась в овраг.

– С вами все в порядке? – озабоченно поинтересовался мужчина. – У вас на лице синяки!

– Пустяки, – заверила она. – Главное, что кости целы.

– Садитесь скорей в автобус! И зачем вам только понадобилось добираться до пансионата самой? Я же говорил вам по телефону, что вы не сможете найти дорогу.

Она уже занесла ногу на подножку, но вдруг остановилась и удивленно взглянула на седобородого мужчину сквозь темные очки.

– По телефону?

Мужчина в берете нахмурился и назидательно проговорил:

– Ирина Михайловна, упрямство – штука хорошая, но лишь тогда, когда вы полностью уверены в своих силах. Чего же вы встали? Садитесь! И кстати, вот вам бейджик!

Водитель автобуса ловко прищепил к ее куртке ламинированный картонный прямоугольничек с именем, отчеством и фамилией.

Она вошла в салон и окинула его взглядом. На сиденьях расположились шесть человек. Все они молча и хмуро смотрели на нее.

Она двинулась вперед. Микроавтобус тронулся с места, и, потеряв равновесие от рывка, она опустилась на сиденье рядом с грузным, угрюмым мужчиной.

– Добрый вечер, – поприветствовала она соседа.

– Здравствуйте, – отозвался тот, подозрительно прищурившись.

– Ирина Михайловна… – Она скосила глаза на бейджик и добавила: – Камнева. А вы?

– Волин, – нехотя ответил мужчина. – Игорь Иванович.

Он отвернулся к окну.

Микроавтобус еще раз подпрыгнул на кочке и покатил по грунтовой дороге в глубь черного леса.

8

Пиликанье монитора звучало уже не так тошнотворно.

– Хочу вас похвалить, Максим Петрович, – с улыбкой заговорил доктор. – Уже почти пять часов дышите самостоятельно.

– Где уж там самостоятельно, – недовольно пробурчал Максим. – Аппарат же.

– Все равно, после остановки сердца совсем неплохо. Продержитесь ночку, а утром я отправлю вас в терапию.

Максим закрыл глаза. Снова открыл.

– Я плохо помню, что со мной случилось, – тихо сказал он.

– У вас началась пневмония и поднялась температура. Организм был ослаблен борьбой за выживание. Мы кололи вам антибиотики. К сожалению, ваше сердце не выдержало нагрузки и остановилось. Но теперь все будет хорошо. Если не случится осложнений, завтра вынем у вас из горла дыхательную трубку. Кстати, вы молодчина, что не позволили сестре колоть вам обезболивающее.

Максим с трудом сглотнул слюну, глянул хмуро:

– Доктор, мне все это надоело. Реанимация, капельница, трубки… Долго мне еще терпеть?

Врач сдвинул брови.

– Ваш организм измотан. Сломанные кости срослись, от последствий травмы мы вас вылечили, но возможны осложнения. Вы молоды, вам всего тридцать лет. Теперь все зависит от вас.

– Что еще я должен сделать? – с тихим отчаянием спросил Максим. – Перерезать себе вены?