Последняя миля (ЛП) - Ваггонер Тим
Теперь же Дэн наблюдал, как его жена яростно мастурбирует кулинарной лопаткой. Кэролайн вводила и выводила предмет из изодранного влагалища с тошнотворными влажными хлюпающими звуками. Она не убрала с кровати простыню и одеяло, когда легла несколько дней назад, поэтому нижняя половина постельного белья пропиталась кровью - свежие алые потеки на многослойной засохшей коричневой корке. Кэролайн должна была умереть вскоре после начала своего мастурбационного марафона, и Дэн это знал, но она, сколько бы ни ранила себя, сколько бы ни теряла крови, не становилась слабее или бледнее. Несмотря на обильную кровопотерю, смерть женщине не грозила, и это хорошо, поскольку мужчина сомневался, что, даже при исправной телефонной связи, кто-нибудь откликнулся бы на звонок в 911. По крайней мере, никто из тех, кого он хотел бы услышать.
Ужас состояния Кэролайн являлся более чем убедительным доказательством того, что в мире После правила сильно изменились... если вообще существовали.
В спальне воняло не так противно, как в туалете, но не менее сильно: пахло кровью и потной промежностью, а еще озоном от беспрерывно работающего телевизора. Зловоние должно вызывать тошноту, однако по какой-то причине оно казалось Дэну не столь уж отвратительным. Желудок не скрутило, к горлу не подкатило, а - что самое тревожное - член эрегировал.
Именно поэтому мужчина не хотел, чтобы Линдси виделась с Кэролайн... а еще из-за страха того, что и та может поддаться жуткому шепоту, доносящемуся из динамика. Как мать, так и дочь, верно? Дэн не знал, почему сам обладает иммунитетом к грязному влиянию, проникающему через телевизор. Возможно, из-за того, что мужчина. Или же силе, стоящей за членовредительством Кэролайн, требовались зрители. (Дэну еще предстоит узнать о Повелителях, хотя очень скоро он с ними познакомится).
- Кэролайн? Милая? Могу ли... - Взгляд мужчины остановился на ящике со столовыми приборами, и он увидел, что по своим местам аккуратно разложены ложки, вилки и ножи, покрытые кровью. Где-то свежей, а где-то и нет. Внезапно Дэна замутило; пришлось сглотнуть, чтобы не вырвало. Помогло то, что последние несколько дней мужчина почти ничего не ел. - Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? - закончил он.
Жена не отвечала ему раньше, и у него не находилось причин думать, что ответит сейчас. Но Дэн должен был попытаться наладить контакт. Что бы ни овладело Кэролайн, она оставалась его женой, которую он любил. Мужчина подождал несколько мгновений, но женщина продолжала его игнорировать, уставившись на снегопад телевизионных помех и яростно орудуя кулинарной лопаткой.
Дэн хотел было уйти, но когда потянулся к дверной ручке, Кэролайн заговорила впервые с тех пор, как легла в их постель.
- Нааааа...
Он мигом обернулся, надежда и страх охватили его в равной степени. Надежда на то, что жена наконец-то выйдет из своего кошмарного транса, и страх перед тем, что она может сказать.
Кэролайн не сводила глаз с экрана, но рука, сжимающая лопатку, замедлилась, как будто женщина не способна была говорить и калечить себя одновременно.
- Нааа... лиииииицу.
Дэн нахмурился.
- Я не понимаю.
Он шагнул к жене, намереваясь забраться на кровать и наклониться к ее рту, чтобы лучше слышать, но вдруг остановился в нерешительности. Да, Дэн любил Кэролайн так же сильно, как и прежде, однако не знал, сможет ли заставить себя приблизиться к ней такой, какой она стала. А что, если жена решит применить лопатку иначе? Например, выколет мужу глаз или перережет сонную артерию? Ненавидя себя за это, но не в силах ничего сделать, Дэн мялся у двери.
Кэролайн скривила лицо в гримасе разочарования и даже перестала насиловать себя. Наморщив лоб, она сосредоточилась. С огромным усилием женщина выдавливала слова.
- Ыйди... на... лицу!
Ледяные мурашки побежали по спине, когда Дэн понял сказанное. Выйди на улицу.
- Я... я не могу, милая. Если бы ты только знала... если бы видела...
Кэролайн повернула голову в его сторону. И по глазам Дэн понял, что она действительно видит его.
- Снаружи. - Женщина говорила сквозь стиснутые зубы, как будто усилия, затраченные на внятное произношение, были выше ее сил. - Повелители... желают этого.
Помоги нам. Помоги... МНЕ!
Последнее слово Кэролайн выкрикнула и, отвернувшись к телевизору, выдернула кондитерскую лопатку из окровавленного влагалища настолько резко, что кровь дугообразной струйкой брызнула в светящийся экран. Затем женщина взвыла, погружая лопатку в себя и возвращаясь к разорению врат, через которые Линдси вошла в этот мир, а ныне превратившихся в багровый сырой гамбургер. Даже если правила теперь изменились, сколько сможет выдержать Кэролайн до того, как израненное тело умрет или исстрадавшийся разум разлетится на тысячи кричащих осколков? Если, конечно, последнее еще не произошло.
Дэн вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Он прошел по коридору, двигаясь медленно, словно робот на автопилоте, и свернул в прихожую. Сделав еще несколько шагов, мужчина оказался у входной двери.
Из гостиной Линдси позвала:
- Папа?
Дэн хотел ответить, но голос пропал. В голове эхом отдавались слова Кэролайн на фоне жуткого телевизионного шепота.
Снаружи. Повелители... желают этого. Помоги нам.
Помоги... МНЕ!
Мужчина потянулся к засову и отодвинул его. Отстегнул цепочку. Взялся за дверную ручку. Начал ее поворачивать.
Дэн услышал, как Линдси бежит к нему, крича:
- Нет, папа! Не делай этого! Не оставляй меня!
Он смотрел, будто пассажир своего собственного тела, как до упора поворачивается ручка и толчком распахивается дверь. Дэн слышал, как босые ноги зашлепали по напольной плитке прихожей, когда Линдси метнулась к нему, несомненно, намереваясь остановить, однако он без колебаний ступил за порог.
Коровья тварь, которая раньше паслась на лужайке под окном, теперь стояла возле крыльца. Невероятно, но ее обнаженные челюсти тряслись от смеха, когда она поднималась на передние лапы и поворачивалась к Дэну брюхом.
Выменная голова подмигнула, улыбнулась и сказала:
- Му.
А после она широко раззявила свой перевернутый рот и извергла поток зеленовато-желтого молока, ударивший Дэну прямо в лицо.
* * *
В ресторанчике "У Элис" НЕЛЬЗЯ получить все, что заблагорассудится, - подумала девушка. - Ведь там почти ничего не осталось. Она сидела в одной из дальних кабинок макаронного павильона, наклонившись вперед, опершись локтями о стол и положив подбородок на переплетенные пальцы. Элис пребывала в такой позе уже несколько часов, и поясница ужасно болела, но девушке было наплевать. Какое это сейчас имеет значение? Что вообще имеет значение?
После Прибытия - откуда только взялось сие название? - Элис удалось попасть в павильон, что само по себе являлось очень удачным обстоятельством, ведь казалось, половина свихнувшегося города помышляла о том же. Желающих укрыться от умирающих птиц и ужасных взоров проклятых гляделок было настолько много, что Джордану, одному из менеджеров, пришлось закрыть входную дверь на замок. К сожалению, у удачи имелась и обратная сторона: люди оказались заперты внутри.
Иногда Элис задумывалась над участью родителей и младшего брата. Она пыталась дозвониться до них, но телефон умер... как, вероятно, и ее домочадцы. Девушке следовало бы оплакивать их, но доподлинно неведомо, мертвы ли они, ведь верно? Кроме того, не то чтобы родичи ей так уж сильно нравились. Они были занозами в заднице, особенно брат. Хорошо хоть, что Прибытие произошло именно тогда, когда произошло, а то бы Элис застряла с ними под одной крышей.
В павильоне отсутствовало электричество, наверное, как и везде. Свет проникал через окна. Джордан опустил жалюзи, оставив между пластиковыми планками щелочки, чтобы не прозябать в полнейшей темноте. Сначала по этому поводу возник спор. Успевшие войти внутрь до того, как Джордан закрыл дверь, - Элис не считала их клиентами и поэтому не собиралась обслуживать - были не согласны оставить жалюзи хоть сколечко приоткрытыми. Один толстый мужчина средних лет с редеющими рыжими волосами, который регулярно объедался в макаронном павильоне с тех самых пор, как девушка начала там работать, вкратце изложил мнение группы: Мы же не хотим, чтобы другие знали о нашем пребывании здесь, правда? И под "другими", очевидно, он подразумевал эти треклятые ШТУКИ снаружи!
