Ночь, когда Серебряная Река стала Красной (ЛП) - Морган Кристин
"Они могут", - вставил Эммет. "Они просто не говорят, не для посторонних".
Все трое, как один, прикоснулись к черным льняным лентам на горле и кивнули. Но затем, явно шокировав своих спутников еще больше, чем остальных, девушка потянулась к своей стройной шее, расстегнула застежку и оттянула ленту.
"Меня зовут Салил", - сказала она.
Или что-то похожее на это; Эммет не был до конца уверен. О, но ее голос тоже был как мед, медленный, насыщенный и сладкий.
Мальчики-правдорубы, их большие глаза, наполовину вывалившиеся из головы, дико жестикулировали ей, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что на них спустится какой-то мстительный взрослый. От этого ему стало немного легче. Немного общего, так сказать. Может быть, несмотря на все это, они все-таки не такие уж разные. Девушка, тем временем, - Салил - одарила их таким насмешливым взглядом, который и переводить-то не надо. У них и так были неприятности, если бы их не поймали, не так ли? сказала эта насмешка. Что еще за неприятности? За десять центов, за доллар... или что там делают правдорубы за деньги.
"Са-лель", - повторил Коди, как он делал, когда миз Эбигейл представляла ему новое слово по буквам. "Я Коди..."
"Я уже говорила ей об этом, тупица", - вклинилась Мина. Она подалась вперед, лицо ее светилось любопытством. "Значит, вы действительно Правдоискатели? Тарнация! Как это? Я слышала, вы не едите мяса? Совсем? Никогда? Даже жареную курицу? Жареный цыпленок - это самое лучшее! А как насчет бекона? Вы должны есть бекон!"
"Если только они не такие, как евреи", - сказал Альберт. "Евреи не едят бекон, ветчину или любую свинину, насколько я помню".
"О, это верно... но ведь и ты не еврей, не так ли? Проповедник Гейнс говорит, что у вас есть свои языческие боги..."
"М-мина!" задыхался Эммет. "Ты не можешь просто..."
"А как насчет того, что ваши женщины имеют больше одного мужа?" - продолжала она. "Откуда ты знаешь, кто твой отец? Или это не имеет значения?"
"Мина!" Коди удалось немного лучше, чем хриплый писк Эммета. "Черт возьми, а ты говорила, что у меня нет манер?"
Она вызывающе вздернула подбородок. "Наша мама хотела бы, чтобы я спросила! Ты же знаешь, она честная дикарка, чтобы знать об их путях!"
"Да, но все же сдержись, девочка!"
Все это время Салил внимательно следила за разговором, похоже, все прекрасно понимая. И ее это забавляло, учитывая ее улыбку... ... которая, без сомнения, была очень красивой. Такая, что заставила Коди выпрямиться и даже провести пальцами по волосам в символической - пусть и тщетной - попытке привести их в порядок. Эмметт представил, как Лиззи Коттонвуд в этот момент резко выпрямилась в своей постели, словно гусь прошел по ее могиле.
Альберт поднялся на цыпочки, чтобы посмотреть в сторону карнавального лагеря. "Не думаю, что они нас услышали", - сказал он. "Похоже, там все то же самое. Умываются после ужина, и - святые подковы! Смотрите!"
Все обернулись, чтобы посмотреть. И снова, какими бы ни были их различия, в тот момент они были одинаковыми, у всех отвисла челюсть при виде того, что могло быть только Живым Призраком.
Фигура, проходящая мимо повозок, все еще была одета в малиново-красную мантию, но с откинутым капюшоном, так что свет огня падал на разрекламированный бледный лик. Это не был череп с белыми костями, как опасался Эммет... но и не было вопросом, что кто-то просто светлокожий или бледный. Он - это было очевидно, несмотря на длинные распущенные волосы - был белым.
Белым, как свежий снег. Белым, как летние облака. Белым, как скульптуры, которые Миз Эбигейл расставила на высоких полках в четырех углах школьной комнаты, бюсты президентов Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и Гранта. Хотя он гораздо больше напоминал фотографии статуй из Древнего Рима, Греции или еще откуда-то, чем любое из изображений этих великих людей... Безупречный, чистый, алебастровый.
Даже его волосы, длинные распущенные локоны, больше подходящие для богатой дамы, были поразительно чистого белого цвета. Они сияли, как луна, которая ярко и полно сияла на черном небе, усеянном звездами.
"Ну, как тебе это?" прошептал Коди, после того как они некоторое время наблюдали за ним. "Что я тебе говорил?"
"Он не кажется таким уж призраком", - сказала Мина. "Я имею в виду, ну, он твердый, не так ли? Видишь? Он только что поднял эту чашку. Он пьет кофе. Какой призрак будет пить кофе?".
"Живой призрак", - сказал Коди с оттенком нетерпения.
Альберт присвистнул себе под нос. "Живой или мертвый, в любом случае, это самый белый белый человек, которого я когда-либо видел".
"Я думаю, - рискнул Эммет, - он один из этих, как их там, альбинеров. Помнишь кролика, которого этот парень привел в город в прошлом году? Держал его в плетеной клетке? Весь белый, кроме глаз?"
"Я помню!" сказала Мина. "Розовые, они были. Как розовые стеклянные бусинки".
"Возле нашего дома живет много бурундуков", - сказал Салил. "Они приходят за семенами льна. Однажды один был белый. Но его поймал ястреб. Он не смог спрятаться".
Мальчики-правдорубы, хотя и были все еще явно шокированы - хотя, возможно, немного завидовали ее храбрости, - на этот раз не стали жестикулировать в знак протеста. Они, как и остальные, продолжали наблюдать за тем, как Живой Призрак прошел к столу, установленному возле одной из повозок, и сел рядом со старушкой в шали, чье вязание продвигалось хорошими темпами.
Они коротко переговорили, а затем произошло нечто, от чего по позвоночнику Эммета пробежали мурашки - Живой Призрак повернулся, как будто посмотрел в их сторону.
"Лежать!" Коди упал в траву. "Мина, лампу!"
Она с треском закрыла его складные латунные ставни, убирая свет. Все остальные последовали примеру Коди, прижавшись к земле.
"Он нас видел?" спросил Эммет.
"Не знаю", - ответил Коди.
Салил коснулся его руки. "Матушка Сибил?"
"А?"
"Старая женщина. Всезнающая, из газеты".
"Эй, да! Значит, она как ... ... ... предсказательница".
"Провидица", - сказал Салил, в то же время, как Альберт сказал: "Ведьма".
"То есть, она знает, что мы здесь?" Мина начала подниматься, чтобы заглянуть, но Коди остановил ее.
"Альберт, ты смотри", - сказал он.
"Почему я?"
"Как бурундук, о котором она нам рассказывала, только наоборот. Им будет труднее тебя заметить".
Рот Альберта искривился, как будто он укусил кислую ягоду, но он осторожно поднял голову, в то время как остальные прижались друг к другу, едва осмеливаясь дышать.
"Он просто пьет свой кофе", - доложил Альберт через минуту. "Она все еще за вязанием. Стирка закончена, костры в основном тушат на ночь. Похоже, скоро все будут готовиться к отбою. Думаю, у нас все чисто".
"Фух." Коди демонстративно вытер пот со лба. "Они выставляют караулы, ты можешь сказать?"
"Пара человек, возможно, собираются оставаться на ногах, с табуретами и оружием, возможно, по очереди. Один парень возле лошадей разворачивает подстилку, как будто собирается там спать. Вот и все."
" Собака?" спросил Коди.
"Девушка взяла ее с собой в одну из повозок".
"Ну что ж, хорошо!" Коди с ухмылкой оглядел всех остальных. "Нам просто нужно немного подождать, дать им освоиться и лечь спать".
"И что?" спросил Эмметт, хотя то, что у него заныло в животе, он уже знал. "Они уже почти увидели нас; ты хочешь подойти поближе?"
"Ну, конечно. Я проделал такой путь, хотелось бы увидеть больше".
