Рожденные смертью - Григорий Константинович Протасов
— Родители!!! — Выкрикнул Андрей.
— Господи! Звони им быстрее! Они должны держаться от этого места как можно дальше!
Набрав их номер, раздались гудки, мучительно долгие гудки. Он с братом затаили дыхание. Внимание всех переключилось на братьев. И вот долгожданный ответ.
— Помогите! Господи, кто бы вы ни были, спасите! — вместо такого знакомого и родного голоса матери им кричал какой-то маленький мальчик.
— Эй, где владелец телефона? — Артем спрашивал спокойным тоном и одновременно выхватывая телефон. — Где ты сейчас находишься? Мы постараемся вызвать помощь!
— Это…это шос… шоссе! — еле вымолвил он. — Была пробка… Мы долго стояли. Я заснул. Меня разбудили крики. Чудовища, они вышли из леса. Это были звери, разваливающиеся на части. Они напали, стали нападать на всех. Мама и папа пропали. Я прячусь между машин. Этот телефон зазвонил в луже крови. Кровь, она тут повсюду. Чудовищ тут сотни. Люди тоже ими становятся. Я хочу к маме!
— Пацан прежде всего успокойся! Ты вид…
— Нет!!! — Раздался звук удара об землю и топот множества ног.
— Пиздец! Это просто пиздец! — по лицу Ивана побежали слезы.
Артем выключил телефон, по его лицу тоже заструились слезы.
Андрей хотел успокоить брата, но свет померк, и он провалился в сладостное небытие.
Сначала была тьма, сменившаяся ярким теплым светом закатного солнца. У Андрея перехватило дыхание, он оказался посреди африканской саванны. Вдалеке раздался львиный рык, и из травы взлетела стая птиц. Он не мог поверить своим глазам. С самого детства он мечтал здесь побывать и увидеть вживую носорогов и слонов, эти гиганты всегда его восхищали. Позади него раздался плач. Обернувшись, он опешил, рядом с ним стояло нечто среднее между человеком и обезьяной. Резкие черты лица и непропорционально длинные руки выглядели нелепо.
Это была женщина, судя по обвисшим угольно-черным грудям. Она стояла, плакала и издавала звериные завывания над своим умершим соплеменником мужского пола.
Андрею было её чисто по-человечески жалко, ему захотелось утешить ее. Неожиданно тело самца начало консультировать. Руки и ноги забились из стороны в сторону. Кровь заструилась из всех щелей и отверстий. Из плоти, как из плодородной почвы, пробились знакомые призрачные лианы. Самец поднялся и обнажил звериные зубы в дикой ухмылке. Самка убежала, издав невообразимый вопль. Самец медленно поплелся за ней.
Не понимая, почему Андрей пошел за ним, гибрид не обращал на него никакого внимания. Всё живое в неописуемом страхе убегало от ожившего ужаса, одна антилопа в страхе даже не заметила, как наступила на шею своего чада. Одна лишь большая кошка, напоминающая гибрид льва и тигра, не думая, набросилась на безмолвного монстра. Она повалила его, и огромные клыки впились в шею. В глазах кошки засверкала боль, как утренняя звезда. Кошка пыталась отпрыгнуть от твари, но щупальца были быстрее. Она забилась в адских муках, издала переполненный болью рык и умерла. Из её рта пошла пена.
Проклятый поднялся на ноги, голова комично весела на сломанной шее. Мертвец улыбнулся зловещей улыбкой и двинулся дальше. Андрей всё так же последовал за ним.
Он не заметил, как наступила ночь, потом день. Так прошло где-то дня четыре. От самца отваливались куски плоти, кожа рвалась, выпали все волосы. Андрей запомнил, как наступил на его отвалившееся хозяйство. Под конец от него остался еле волочащий ноги, обтянутый тонким слоем черного мяса безрукий скелет. Позвоночник не выдержал, и проклятый развалился на части. Щупальца какое-то время торчали из его костей, после чего быстро забрались в них и исчезли.
Стояла невозможная тишина. Не зная, что делать, Андрей побрёл дальше. Африканская степь постепенно перешла в бесконечную белую пустыню. Холодно не было, он не чувствовал, как ноги проваливались в глубокий слой снега. Начался невозможной силы буран. Так он бродил по этой безжизненной пустыне много дней, почти ослепший, как вдали начали проявляться нечёткие силуэты человеческих жилищ. Подойдя ближе, Андрей обнаружил кучу конусообразных домов, сделанных из звериных шкур и костей. Люди, облаченные в шкуры, носились туда-сюда, таща всё, что горело, в огромную кучу. Всем руководил шаман в отталкивающей маске из оленьего черепа, покрытой странными символами. Первой мыслью Андрея было, что он попал на какой-то языческий праздник.
Появились двое мужчин, что несли сморщенного, беззубого старика со впалыми глазами. Было достаточно быстрого взгляда, чтобы понять, что он был одной ногой в могиле. Они бесцеремонно кинули его в гору сухих веток. Шаман произнес что-то нечленораздельное и кинул зажжённый факел. Огонь вспыхнул с невероятной скоростью, поглотив ещё живого старика. Его крики оросили эту безжизненную пустыню, наполненную монотонными завываниями ветра.
Андрей хотел отвернуться от этого непотребства, как из тела старика появились чёртовы щупальца, а из его рта вырвалось нечто, напоминающее огромного черного червя. Тело пыталось подняться, и столпившиеся вокруг люди начали метать в него копья и кидать камни. Одно из копий пробило грудь старика, пригвоздив его к земле. Черный червяк издал отвратительный звук, не то крик, не то плач.
Буран начал усиливаться. Сцену поглотила белая пелена, превратившаяся в непроглядную тьму. Вдалеке возник свет. Свет в конце тоннеля, прекрасно, Андрей понял, что умер. Ничего не оставалось, как идти к нему. Путь был недолгим. Луч света оказался целой планетой, парящей в холодном мраке космоса. Андрей не мог отвести взгляда от этой красоты. Моря переходили в землю, а земля в горы.
Сфокусировав взгляд, он смог разглядеть огромный город, наполненный всеми цветами радуги. Люди носились туда-сюда, неотличимые от муравьев. Всё происходило как на ускоренной записи. Несмотря на суматоху, это зрелище было умиротворяющим. Это длилось недолго, с небес пошел черный дождь, и все, на кого он попадал, превращались в невообразимых чудовищ. Люди, звери, растения переплетались невозможными способами. Их искаженные тела немедленно принимались рвать и терзать всё, что движется. Это походило на ожившую картину Босха.
В другой части света, в чуть-чуть отличавшемся городе происходило то же самое. Зеленые леса стали коричнево-бурыми. Моря окрасились в черный, и из их почерневших вод поднялись огромные чудовища, с трудом выбирающиеся на землю. По всей планете разнеслась оглушительная песня боли и агонии.
Неожиданно его и планету накрыла тень. Пристальный взгляд сверлил его в спину. Он не осмеливался повернуться. На этом сон оборвался.
Когда Андрей проснулся, была уже ночь. Он лежал на стульях для посетителей. Вход в роддом был завален всем, чем только можно. Свет на первом этаже не горел. В окна бил свет уличных фонарей, своей работой они лишь подчёркивали липкую, удушающую ночь, заявившую свои права
