Самозванцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
– О-о-о, – простонала Эмма, увидев лица мамы и госпожи Моралес.
Полиция обещала награду за сведения о местонахождении обеих женщин. Как будто они были преступницами. Или… пропали навсегда.
«Но мы же знаем, что они в другом мире, – напомнила себе Эмма. – У мамы есть какая-то информация, которая защищает её, – поэтому мы и спасли вместо неё детей Густано. Потому что у них защиты не было. А госпожа Моралес ну, она умная. Она не даст себя в обиду. И Джо тоже».
Хотя Эмма и была абсолютно уверена, что мама, госпожа Моралес и Джо живы, всё-таки ей не нравилось видеть свой дом таким. Полицейское ограждение и объявления придавали ему странный вид – как будто он принадлежал посторонним людям. Он казался почти таким же чужим, как заброшенный, ветхий дом, который Эмма видела в том мире.
Далеко позади послышался чей-то крик. Скорее всего просто играли дети – здесь было полно ребятишек, и друзья Финна, например, постоянно орали во всё горло. Но сегодня от этого крика по спине у Эммы поползли мурашки.
– Хорошо, что Финн не с нами, – шепнула она Чезу, кивнув на объявления.
– Зайдём через гараж, – отозвался тот.
Он достал запасной ключ от гаража, который мама обычно прятала в цветочном горшке на заднем крыльце. И Эмма ощутила прилив любви к брату, которому две недели назад в этом жутком хаосе хватило присутствия духа стянуть запасной ключ так, чтобы полицейские не заметили. Чез всегда был таким – тихим и внимательным. Эмма и Финн непременно бы похвастались: «А знаете, что у меня есть? Знаете, что я сделал?»
Чез и Эмма достигли собственного дворика – пятачка земли, где весной появлялся четырёхлистный клевер. Год назад Эмма разделила дворик на секторы и начертила график, показывающий, в каких точках клевер растёт гуще всего – в зависимости от качества почвы, количества света и дождя. Казалось, в прошлом году Эмма была совсем другим человеком – разве теперь её волновал четырёхлистный клевер?
– Подожди, – негромко сказал Чез, положив руку сестре на плечо.
Они остановились на краю двора. Чез огляделся. Эмма подумала, что, быть может, кто-то прячется за одной из стоящих на улице машин. Или нет – соседи уже вернулись домой с работы и позвали детей ужинать.
«Разве не странно, что я слышала крики какого-то играющего ребенка?» – подумала Эмма. Она отогнала эту мысль и потянула Чеза вперёд:
– Давай скорее, чтобы мистер Мэйхью ничего не заподозрил.
Они подкрались к боковой двери. Это были их собственная дорожка, их собственный двор, их собственная трава, но оба двигались, как незваные гости. Как будто им здесь было не место.
Чез добрался до двери и опять огляделся, прежде чем сунуть ключ в замо́к.
– Чез, ты параноик, – сказала Эмма. – Давай скорей!
Он повернул ключ, и Эмма протянула руку, чтобы поскорее открыть дверь.
И тут какой-то мужчина в тёмном костюме, выскочив из ниоткуда, схватил их и повалил наземь.
Глава 6
Чез
– Отстань от меня! – кричал Чез, а Эмма вопила:
– Пусти!
Чез лягался и отталкивал мужчину; Эмма тоже отбивалась. Но напавший ловко прижал их к земле, и они ничего не могли сделать.
– Ага, только что поймал двух детей, которые пытались забраться в дом, – сказал он в спрятанную в кармане рацию, а может быть, в потайной микрофон.
Чез извернулся и увидел подбородок мужчины, касающийся воротника рубашки, но больше ничего видно не было.
– Мы никуда не забирались! – протестовала Эмма. – Мы здесь живём! То есть… раньше жили! У нас есть ключ!
Чез молча помотал головой: «Ох, Эмма. Может быть, этому человеку не надо знать, кто мы такие!» – и вдруг услышал шум машины. Завизжали тормоза, затем послышались быстрые шаги.
– Эй, эй! Это дети миссис Грейстоун! Отпустите их!
Это был голос мистера Мэйхью.
Потом раздался крик Финна:
– Не делайте больно Эмме и Чезу!
Натали вопила:
– Папа! Это полицейский?! Или кто?!
Чез почувствовал, что его отпустили, но ещё несколько секунд лежал ничком на земле, глубоко униженный. Они ещё даже не успели вернуться в другой мир, а Чез уже чувствовал себя побеждённым и беспомощным. Он опять не сумел защитить Эмму. Если бы не появились мистер Мэйхью, Финн и Натали (как они вообще догадались, что им с Эммой нужна помощь?!), этот человек мог сделать всё что угодно. Он мог похитить его и Эмму. Мог забрать их в другой мир – и Финн и Натали даже не узнали бы об этом.
Финн принялся тянуть брата за руку, пытаясь его поднять:
– Чез! Чез! Ты живой?
Финн всегда спрашивал так, когда Грейстоуны во что-нибудь играли. Например, представляли, что они в опасности и им нужна помощь, что они едва уцелели после ужасной битвы с пиратами, бандитами или другими вымышленными злодеями.
Чез поморщился, потому что сейчас Финн был совершенно серьёзен. Братишка на самом деле боялся, что Чез погиб.
Чез заставил себя перевернуться и встать.
– Всё нормально, дружок, – сказал он и растянул губы, надеясь, что это сойдёт за улыбку. Ноги дрожали, но Чез напряг колени, чтобы не шататься. – Просто я… в шоке. Откуда ты узнал, что нам нужна помощь?
Финн бросил взгляд на мистера Мэйхью и предостерегающе покачал головой.
«Понятно, это секрет, – догадался Чез. – То, что нельзя обсуждать в присутствии мистера Мэйхью».
Эмма уже успела вскочить и теперь наступала на человека, который напал на них. Она ткнула его пальцем в грудь:
– Вам что, нечего делать, что вы сбиваете людей с ног без всякой причины?! Вы не в курсе, что у них есть права?!
– Это недоразумение, – ответил незнакомец, глядя на мистера Мэйхью и словно ожидая, что папа Натали всё объяснит.
Но папа Натали был слишком занят – он пытался удержать дочь:
– Детка, пожалуйста. Я нанял охрану, чтобы наблюдать за домом Грейстоунов – и чтобы нас всех обезопасить. И, может быть, заодно разобраться. Ты же знаешь, что твоя мама, ну…
– Что моя мама? – Натали повернулась к отцу с таким же видом, как Эмма к незнакомцу.
– Сама знаешь: некоторые люди, с которыми она имела дело… могли быть связаны… с правонарушителями, – слабо договорил мистер Мэйхью.
– Мама помогала женщинам, которые попали в беду! – взорвалась Натали. – Женщинам, которым угрожали их мужья! Это не значит, что она имела дело с преступниками! Это значит, что она была героиней! Она и есть героиня! – Она говорила с такой страстью, что мужчина в тёмном костюме отступил на шаг.
Чез
