Последнее слово Ковена - Ронни Миллер
— Сладко-сладко пахнет святая кровь…
— Святая кровь…
— Пируем, сестры, пируем…
Терновые тени зашлись ритуальным пением, склоняясь над лужей крови, что стремительно уходила в землю. Сестры синхронно прильнули к ранам старика, и через мгновение Аньезе поняла, что, сама того не желая, присоединилась к ним.
Девочка сидела подле на корточках и осторожно гладила ее по спине.
— Ну вот, а говорила, что крови ей не надо… пей, оборотница моя, пей.
***
Жница, собирательница красного урожая, окунула пальцы в густеющую кровь и осторожно вложила их малютке в рот, точно голодному птенчику.
— Не вкусно… — морщилась девочка.
— Ешь, ешь, маленькая прелесть, если хочешь быть одной из нас.
— Оборотницей?!
— Лучше! — радостно вскрикнула Лисица. — Лучше!
Девочка облизнула губы:
— Мильна, значит, у тебя есть сестры? Как в сказке? Полночь, Жница и Лисица?
— Верно, — кивнула Жница.
— Точно-точно, — вторила Полночь.
— Ведьма-мать, напоит тебя и уложит спать, — тихонько запела Лисица, рисуя красные знаки Сокрытого на мягких щечках, — но не станет, ни жалеть, ни целовать… Маковый сок из ее сосцов заставит позабыть и прадедов, и отцов…
Первая глотнула немного воздуха, подхватывая знакомый с детства мотив:
— Ведьма-кадильница, берет, что останется… она на разум скупа, как пьяница… Но, если нет больше тела, вздоха и даже гроша, что же достанется ей, малютка? — глядя в по-детски заинтересованные глаза Нисы, Первая тихо усмехнулась: — Твоя душа.
