История болезни - Jolly Workaholic
– Когда мне кто-то понравится.
– О, Каринка-малинка все ещё принца на белом Лексусе ждёт! – Рассмеялась Люба
– Сейчас много желающих на путных мужиков. Там знаешь какой надо быть! – Начала со знанием дела Лариса, считавшая себя непревзойденной обольстительницей, но коньяк, лёгший с утра на «старые дрожжи», напрочь лишил ее красноречия.
– Семья – это главное, Кариночка. Где-то надо промолчать, где-то потерпеть. Жизнь прожить- не поле перейти. – Как выжившая из памяти старушка на завалинке, воспроизвела свой обычный текст Катя.
– Я не о семье. И точно не о содержании. Мне нужно то, ради чего стоит жить. – Неожиданно для самой себя выдала Карина. Она почувствовала, что эти нетрезвые люди помогли ей выразить давно назревавшую мысль.
– А, это! – Поморщилась Татьяна. – Это у всех было, хотя ты нас калошами старыми считаешь. И не поверишь, конечно. Слава Богу все выжили. – И задумчиво пожевала очередной пирожок, видимо, что-то вспомнив.
– Как это? Не пизди! Я сразу замуж вышла. Ничего такого. – Возразила Люба.
– Конечно, тебе надо было быстрее, пока лошара твой не понял, что тебя страшнее только атомная война. – Вкусно рассмеялась Татьяна.
– Отъебись! У тебя такого-то нет. – Приняла вызов Люба. Ее злоба постоянно искала выход, но у Татьяны не было настроения для битвы. Судьба пощадила уродившую Любу, потому что в гневе Татьяна была непобедима. Годы Гражданской войны с тремя мужьями позволили усовершенствовать как тактику, так и стратегию. Она повернулась к Карине:
–Обманет какой-нибудь балалаечник. Знаем мы эту ихнюю любовь. Штаны модные одели, волосы начесали и идут дурить людей. Думай головой.
– Я же не на всех кидаюсь. Пока не буду готова своей кровью о своих чувствах писать на каждом заборе- нечего и связываться.
– Ну ты идеалистка! – С отвращением сказала Лариса. Щедро налила себе в кружку и обиженно отправилась к своему компьютеру: Кармен всего предприятия вывели из себя эти разговоры. Евгений Викторович сидел на своем месте и молча улыбался монитору.
В дверном проеме ангелом возмездия белом костюме и со своим белым каре возникла Анна Александровна. Под безжалостными прожекторами ее глаз моментально куда-то испарились с обеденного стола и алкоголь, и угощения. Хотя начальница ничего не сказала, все разбежались по своим рабочим местам пристыженные и накинулись на работу.
***
Шабаш продолжился вечером, когда клиенты получили, все что хотели. На этот странный праздник приходили делегаты из других отделов. После их ухода, гостям тщательно перемывали кости, не стесняясь в выражениях, и выдавая любые догадки и предположения за самую непогрешимую истину.
Когда Татьяна начала исполнять стриптиз возле напольной вешалки, зацепилась ногой за крючок и не смогла отцепиться, Евгений Викторович решил откланяться. Карине тоже наскучили кривляния и похабности сотрудниц, и они вместе вышли в пасмурный вечер.
– Вам вроде полегче? – С участием спросил он по дороге.
– Немного. – Ответила Карина.
– Ну и хорошо. – Ответил он, вроде бы хотел еще что-то сказать, но смутился, торопливо попрощался и быстро уехал, нырнув лоснящимся серебристыми боками «Тойоты» в дождь, как лосось в хрустальную воду.
Дома Карина сладко уснула сном сильно уставшего человека, когда сновидение унесло ее неведомо куда.
Ледяной ветер нёс ее, играя и переворачивая, как осенний лист, подхваченный неумолимой осенью. В небесах сгрудилось тучи, а внизу клубился сизый туман. Ток воздуха все быстрее относил Карину к какому-то определённому месту. Сопротивляться не было сил и, она просто смотрела, как приближается земля. Но оказалось, что пункт назначения не на поверхности: невидимое течение закрутило и занесло свою безвольную ношу в чёрную пещеру.
Она пристально вглядывалась в забрезживший впереди свет, но смогла что-то различить, только когда сама оказалась вплотную к нему. В неверном колыхании толстых чёрных свечей она упала на каменный пол темного грота. Кругом царила тишина. Толстый слой пыли скрадывал очертания и предметы. Карина замерла прислушиваясь, но ничего не уловила. Стала успокаиваться, но через мгновение заметила в углу за камнями движение. Приподняв голову, она с ужасом увидела, как из темного закоулка на неё надвигается сразу много змей. Они наползали друг на друга, сцепляясь и переплетаясь, как в сумасшедшем безногом вальсе. Прямо перед лицом Карины, клубок приостановился и начал подниматься вверх, образуя из маслянистых тел, что-то наподобие человеческой фигуры в высоком головном уборе.
Карина набрала изо всех сил воздуха, чтобы закричать, но фигура схватила ее за плечи своими бесконечными костлявыми руками, приподняла и вдохнула рой мерцающих пылинок в ее открытый для готовившегося крика рот. Тысячи болезненных уколов пронзили плоть: казалось, каждая клетка горит и вопить от боли. Ещё во сне Карина стала отчаянно извиваться и биться, пытаясь избежать этой жгучей агонии. Она проснулась в ледяном поту и огляделась по сторонам, не узнавая свое жилище в свете молний начавшейся за окном грозы.
***
Во дворе дома в уголке возле подъезда, где таилась дверь в камеру мусоропровода, трое мальчиков что-то увлечённо делали.
– Скотчем коробку залепим и бросим в костёр…– Услышала мимоходом Карина. Из коробки раздалось ожесточенное царапанье и один громкий крик предсмертной тоски. Мальчики не заметили, как сзади подошла Карина. Она сильно взяла одного из них за ухо и приподняла. Он оторопел от боли и неожиданности: вцепился в ее руку и пытался разжать ее пальцы своими руками.
– Не ори, оторву. -Тихо проворковала она ему в растянутое малиновое ухо. Потом медленно повернула лицом к остальным и очень дружелюбно сказала:
– Коробку открыли.
Дети не осмелились возражать и засуетились. Когда Карина убедилась, что кот цел и невредим, она отпустила горячее ухо мальчика, но очень сильно пнула его пониже спины. Он пролетел пару метров и упал. Она взяла коробку и понесла его к себе.
– Ну вот, первый есть. – Вздохнув занесла она оборванца в квартиру. Кот выскочил из коробки и сразу забился сначала под кровать, потом и окончательно нашел себе надежное укрытие под ванной, по вековой традиции всех своих сородичей при попадании в новое жилище.
Карина долго не могла уснуть взбудораженная донельзя горячим приступом гнева. Долго прислушивалась: угостился ли спасенный, оставленными на кухне сосисками. Под утро приснился очень реалистичный сон: она курила на балконе отеля с видом на очень ясное море и рядом стоял Сергей Сергеевич. Сон несколько раз прерывался, она небольшим усилием воображения снова вызывала этот дарящий негу образ в сознание. Утром она проснулась от сильного возбуждения, что, бывало, очень редко и, в общем, совсем давно.
«Не отблагодарила как положено, вот и во снах является.» Посмеялась она по пути на работу, слушая веселые песни и глупые шутки по радио под аккомпанемент нескончаемого дождя.
