Равиль Шагиев - Кутинаида Том 1 Воспламенённые воспоминания

  Эта ночь застигла его сидящим на переднем сиденье тихо мурлыкавшей машины, колесившей по холодному асфальту от легкого мороза. И только ливень в царящей тишине, да машины создавали присутствие жизни.

  Думая о ней - а когда собственно он о ней не думал, - во рту его пересохло, а ладони стали влажными и скользили по рулю, его мысли навевали воспоминания. Теперь перед его мысленным взором она представилась сбежавшей девушкой от внешнего мира, в поисках покоя. Но она ведь умерла и почему он едет куда-то в неизвестность? Он просто чувствовал, что она все еще жива, и если он приложит достаточно усилий, он сможет вернуть ее вновь.

  Мир заставит заплатить тебя цену, ценою в жизнь.

  "Что ж, я готов!" - пустое заявление и такие же мысли. Человек может сказать что угодно, а вот когда придет время ответить за свои слова, вот тогда то и раскрывается ложь. Всего лишь слова, и просто ложь, никак не иначе. Человек рядом с ним ухмыльнулся. Оказывается, он читал его мысли, как открытую, а возможно и закрытую книгу.

  Наша дочь, неужели такая... большая, взрослая?!

  На лице их дочери всегда красовалась улыбка, как бы плохо, не было в любой момент - это то, что видел Александр. Если копнуть глубже глубоко в своей душе Ира рыдала от несчастья на протяжении всей прожитой жизни. Возможно, из-за улыбки своей дочери, он все еще продолжал жить, и лгать, и говорить ей, что она права - всегда. Он просто сходил с ума по ней. Без нее он заболевал, в ее присутствии он блаженствовал, он - ее покорный раб.

  - Привези мне какой-нибудь сувенир? На память, ладно? - сказала Ира, когда Александр уезжал.

  Он улыбнулся сквозь слезы и когда те достигли носа, утер их рукавом куртки.

  Оглянись по сторонам, и ты увидишь сияющий свет.

  Впереди что-то засветило ярко-ярко, и Саша подумал: Вот тот свет, о котором говорится в письме. И тут он понял, что свет совсем не то, что подумал он. Это свет дальних фар ехавшей навстречу машины с огромной скоростью скользящей по мокрому асфальту. Свет ослеплял глаза, а перед ними словно протекала вся его жизнь. Рождение и смерть, а где-то в этом большом-пребольшом промежутке - сама жизнь.

  Человек, сидевший все это время в стороне резким движением своего тела, взявшись обеими руками за руль, повернул его в бок, и машина вновь выровнялась на нужную колею, но сам он, конечно, исчез. Испарился куда-то.

  Письмо отлетело и ударилось, прилипши к заднему стеклу в раскрытом виде. Перепуганный и потерявший ориентацию Александр, сразу оклемавшись, придя в чувство, продолжил путь, расхохотавшись во все горло над нелепостью своей ошибки.

  Тем временем человек, исчезнувший из его авто, стоял на обочине той самой дороги и наблюдал за аварией из четырех машин. Они были заметно покорежены и сплющены, где-то даже из дверей сочилась темная кровь, а у одной из бака капал бензин. Среди этой кучи покореженного металла было и авто Александра, самое помятое из всех.

  Эта ночь настигла Александра смертью, задавленного и беспомощного, окровавленного и наконец, умершего от потери крови и многочисленных переломов костей.

  Тем не менее, он продолжал свой путь дальше, следуя за своею мечтою, в потустороннем мире. Этот мир был полон тумана, вот только пока не столь густого близкого и холодного.

  Постойте-ка, похоже, он жив!

  Дверь авто со скрежетом выбивается переломанной ногой с рваной штаниной джинсов по которым течет кровь. С криком из образовавшегося проема, с дальнейшем разламывание костей в теле выползает наружу Александр, скребя оторванными когтями о траву. Его лицо обезображено до неузнаваемости, а он сам мертв. Это было заметно по его сплющенному телу, а главное лицу без обоих глаз в глазницах.

  Бог знает как, он сумел выжить в этом хаосе. Там был глаз, - валялся на траве, - горящий глаз, он смотрел прямо на него, и кусок позвоночника, застрявший в машине в металле, лишенный мышц. То, что Александр мог жить, крайне сомнительно, даже та малая часть плоти, которой он владел, была безнадежно изуродована, исцарапана, изрезана. Кожа оторвана и где-то тоже валяется, а тело с обнаженными нервами и обрубками вместо некоторых конечностей ползло.

   Он издал протяжный вой, но скорее было похоже на задыхающиеся стоны. Глаз, несмотря на то, что валялся и догорал, глядел на него, пристально обшаривая дюйм за дюймом всю фигуру. Но это было невозможно.

  Он улыбнулся - если подобное действие можно назвать улыбкой, - встал, выпрямился как смог. Его тело постепенно начало восстанавливаться: Оторванная левая нога помаленьку двигается к телу, а встретившись, восстанавливается в обычный живой вид; поломанные и полопавшиеся внутри тела органы срастаются по-новому; Глаза до недавнего времени отсутствующие, появляются вновь, и волосы - оторванные - отрастают; Выпирающие сломанные кости черепа, проступающие на лице в полной мере, врастают в кожу обратно; Вены и сухожилия срастаются в единое целое и появляется кожа; Кончики некоторых пальцев отрастают.

  Любое перемещение приносило ему неимоверную боль, да и восстановление тоже. А с полнейшим возрождением пришло и облегчение. Его тело вдохнуло наконец-то и выдохнуло отработанный воздух и задышало, стремясь жить.

  Собравшись воедино, первым делом Александр причесал растрепанные волосы липкими от его крови руками. Он был полуголый и как только заметил что кто-то из пассажиров пострадавших в аварии жив, сразу метнулся к ним. И убил...

  Был ли это Александр? Несомненно, нет. Вряд ли бы на такое был способен он. К тому же существо, да наверное так можно назвать того кто управлял его телом, знало что делать и куда двигаться. У него была цель. Какая? Пока неизвестно, но цель явно была.

  Итак, расправившись с последними выжившими людьми, он стал рыскать в покореженных машинах и искать новую одежду для себя. Найдя, немедленно переоделся и последовал по асфальтовой дороге куда-то вдаль, ковыляя ногами. Он только услышал как одна из машин, взорвалась к чертовой матери, и улыбнулся в наслаждениях, так что его кончики губ немного задрожали, а он сам испытал умиротворение.

  Александр или нет, следовал к какой-то конкретной цели.

  - Эй, малыш?

  Вернон плыл в какой-то пустоте, не чувствуя своего тела.

  - Эй, ты слышишь меня, малыш?

  Несмотря на царивший вокруг мрак сейчас Вернону было приятно. Мир, в котором он пребывал, был лишен всего, и скорее всего этот самый мир нереальный в отличие от нескольких других миров. Если не считать раздающегося эхом женского голоса, Вернон открыл глаза, но везде лишь темнота.