Юлия Басова - Миссия – любовь

Приманка

Алкоголь – это яд. Сущая отрава. Но иногда, в особых случаях, когда в человеке вдруг просыпаются чувства и эмоции, которые он желал бы убрать подальше, на помощь является зеленый змий. Он мягко устраняет из сознания ненужные мысли, оставляя лишь первобытные инстинкты.

«Надо присесть, чтобы не упасть прямо здесь, у всех на виду. Надо поесть, а то на голодный желудок еще сильнее развезет. А вон тот черненький в лиловой рубашке очень даже ничего…»

Я стояла у стенки и смотрела на танцующих людей. В бокале, который я держала в руках, был коктейль из мартини с водкой – неизвестно, который за сегодня. Оглядевшись по сторонам, я попыталась вспомнить, как попала в этот клуб. Моя память, усыпленная алкоголем, категорически отказалась помогать. С трудом сообразив, что пришла сюда не одна, я начала искать глазами своих товарищей. Антон должен был быть рядом, да и девчонки тоже. Надо было немедленно всех найти. Я отлепилась от стены и сделала пару неуверенных шагов. Музыка сразу же увлекла меня за собой, и я, не в силах сопротивляться, выскочила на танцпол. Тело само, без всякого моего участия, принялось отплясывать, да так лихо, что я чуть не задохнулась. Потихоньку ко мне потянулись мужчины. Парни восхищенно смотрели на меня и пытались подойти поближе, почти вплотную, но их было многовато для того, чтобы место рядом занял кто-то один. Впервые в жизни я не пряталась от жадных мужских взглядов, полных почти животной страсти. Мне было абсолютно все равно. Я была пьяна, счастлива и равнодушна.

– Пойдем, дорогая, тебе хватит! – громко, почти угрожающе, раздалось над самым ухом. Я почувствовала, как сильные руки отрывают меня от пола и оттаскивают от прилипших кавалеров. Кто-то из них пытался меня задержать, но, увидев увесистый кулак прямо у своего носа, оставил эти попытки.

Я все никак не могла скоординировать движения и задрать голову так, чтобы поглядеть на своего похитителя. Оставалось только гадать, кто это мог быть. Точно не Антошка – не его стиль.

– Эй, эй, эй! – заорала я и начала вырываться. – Без тебя обойдусь.

Стальные тиски неожиданно разжались, и меня отпустили. Я стояла и злобно отряхивалась, словно курица, которую только что оттоптал петух. Алкоголь начал потихоньку отпускать. Я сообразила, что надо поднять голову и разглядеть того, кто так бесцеремонно обошелся со мной.

– Удивлена? – ехидно спросил Майкл.

– Так и знала, что ты сюда притащишься, – мрачно ответила я, с трудом пряча изумление.

Вместо безобразных окуляров с толстенными стеклами, в которых парень красовался на совместном семинаре, на нем были изящные очки в тонкой золотой оправе. Его лицо, которое днем показалось мне болезненным и неприятным, сейчас сияло какой-то первобытной красотой. Оно было мужественным и даже жестоким – широкоскулым, с волевым подбородком и красиво очерченными ноздрями опасного хищника. Весь облик Майкла говорил о недюжинной силе. Он был воином, я знала это так же четко, как перелетные птицы узнают о наступлении холодов.

– Где мои друзья? – вскинулась я.

– Дома. Они тебя потеряли. Учитывая, что вы все надрались, как свиньи… – Майкл усмехнулся.

Я вздохнула: помощи ждать было неоткуда. Да и чем мне могли помочь девчонки и неспортивный Антон?

Вокруг нас веселились люди. Музыка стала более жесткой, танцующая молодежь погружалась в транс, отдаваясь ритму. Прожекторы освещали лица, обезумевшие от восторга. Те, кто не мог или не хотел двигаться под музыку, полулежали на гигантских импровизированных кроватях, расположенных вокруг танцпола. И кто только додумался – размещать людей не за столами, не на диванчиках, а вот так, на кроватях? Конечно же, ребята радовались этому. Яркие вспышки света взрезали темноту зала, обнаруживая пары, слившиеся воедино. Иногда можно было разглядеть двигающиеся спины, которые почти сразу исчезали в полумраке.

– Просто свальный грех какой-то, – серьезно сказал Майкл мне на ухо. Ему явно не нравилось то, что творилось вокруг.

– А что, прикольно, – лицемерно одобрила я происходящее и поглядела ему прямо в лицо, – часто здесь бываю.

Он спокойно приблизил свои губы к моему уху и сказал:

– Не ври. Ты здесь в первый раз, и то потому, что тебя пригласили и было желание надраться.

– Ах, да, я забыла, что вы прекрасно осведомлены обо мне!

– Слушай, а тебе не надоело стоять здесь и перекрикивать музыку?

– Еще как! У меня уже уши болят от твоего ультразвука. Может, я поеду домой?

Майкл вновь стал серьезным и резко ответил:

– Не раньше чем ты поговоришь кое с кем.

Я удивленно подняла брови и кивнула: «Надо поговорить – поговорим. Что нам сделается?»

Парень стал увлекать меня за собой. Мы вышли из большого зала с кроватями и стали медленно протискиваться сквозь толпу. В следующем помещении музыка играла тише и можно было общаться, не напрягая связок. Все сбивались в небольшие кучки и непринужденно болтали. Иногда к компании присоединялся кто-то новый, и тогда его радостно встречали поцелуями и объятьями.

Мы миновали еще один зал. Там тоже было много танцующих, но вместо музыки в стиле house, которая звучала в большом зале, здесь царил progressive trans. Люди не шумели – они были напряженными и задумчивыми. Многие сидели на узких черных диванах, сосредоточенно всматриваясь в темноту. О том, что это люди, а не восковые куклы, можно было догадаться лишь по взмывающим вверх рукам, пальцы которых очерчивали в воздухе странные фигуры. В этом мрачном полумраке мне стало не по себе, и я дернула за рукав Майкла, который пробивал для меня дорогу. Он обернулся и сказал мне на ухо:

– Они в нирване. Им сейчас хорошо.

Я поежилась: не пробовала наркотиков и не хочу.

Выходя, я увидела юношу, сидящего на корточках в самом конце зала и безразлично смотрящего на танцующих. Его глаза с расширенными зрачками показались мне пустыми, как у восковой фигуры. Взгляд, блуждающий и бессмысленный, отсутствующая улыбка на тонких губах, ладони, движущиеся в такт музыке, – все это говорило о том, что парень погрузился в себя, оставив здесь лишь оболочку, беззащитную и бесполезную. Он путешествовал в созданном наркотиками мире и не понимал, что именно в это время, здесь и сейчас, мимо проходит жизнь. Прекрасная и увлекательная, интересная и полная, – та, от которой он отказался в пользу своих иллюзий. Мне стало жалко его, и я отвернулась.

Мой спутник увлекал меня дальше. Я не противилась. Алкогольное опьянение уступило место насмешливому равнодушию.

Вскоре мы оказались около массивной двери с золотой надписью VIP посредине и двумя охранниками по сторонам. Мне стало не по себе. «Боже!» Страшная догадка ускорила биение моего сердца. Я поняла, кто ждет за этой дверью, чтобы поговорить. А потом свернуть шею. Я сделала шаг назад, но наткнулась на чьи-то руки и поняла, что побег невозможен.