Дж. Уорд - Темный любоник

— Почему?

— От этого ничего не изменится. Я плакал тогда, но они-то все равно умерли.

Он повернулся на бок и крепко прижал ее к себе.

— Если бы я только мог… мне до сих пор снится та ночь. Я был таким трусом. Мне следовало стоять рядом с отцом и сражаться.

— Но тогда бы и ты погиб.

— Как мужчина. Защищая семью. Это благородно. А вместо этого я распускал сопли в подполе, — с отвращением прошипел он.

— Сколько тебе было?

— Двадцать два.

Бэт нахмурилась. Почему она решила, что тогда он был совсем ребенком?

— Ты сказал, это произошло до превращения?

— Да.

— А как ты выглядел в то время? — Она погладила его по голове. — Трудно представить, чтобы ты уместился в подполе, учитывая твои теперешние размеры.

— Я был другим.

— Ты сказал, что был слабым.

— Верно.

— Так, значит, тебя следовало защищать.

— Нет! — выпалил он. — Мужчина должен защищать других. А не наоборот.

Бэт резко отстранилась.

Ее долгое молчание Рэт расценил как приговор. Он разомкнул объятия и откатился в сторону.

Кто тянул его за язык?

Несложно представить, что она теперь к нему испытывает. Ничего, кроме отвращения. Ведь он не смог спасти своих родных, потому что был слаб.

Его бросило в холод при мысли, что это конец. Бэт наверняка больше не захочет его и не подпустит к своему телу. Теперь, когда она все знает.

Рэт ожидал, что она оденется и уйдет, но Бэт осталась в кровати.

Естественно. Превращение наступит вот-вот. Ей нужна будет его кровь. У нее просто нет другого выхода.

Он услышал, как она вздохнула в темноте. Будто уступая кому-то во внутреннем споре.

Рэт не знал, как долго они пролежали так. Бок о бок, не касаясь друг друга. Может быть, несколько часов. Он ненадолго уснул и проснулся из-за того, что шевельнулась Бэт. Ее голая нога прижалась к его бедру.

Желание ударило, как молния, но он беспощадно его подавил.

Горячая ладонь легла ему на грудь. Скользнула вниз по животу. Он задержал дыхание, мгновенно став твердым. Его эрекция была в мучительной близости к тому месту, где остановилась ее рука.

Бэт придвинулась ближе, нежно коснувшись грудью его ребер, прижимаясь лоном к бедру.

Может, она все еще спит?

Но тут она обхватила его плоть рукой.

Рэт застонал, выгибая спину.

В ритмичных ласках ее пальцев не чувствовалось неуверенности.

Его тело инстинктивно дернулось вперед, но Бэт отстранилась. Встав на колени, она положила руки на его плечи и прижала к постели.

— На этот раз мой черед, — прошептала она, нежно его целуя.

Он едва смог выговорить:

— Ты все еще хочешь… меня?

Она удивленно подняла брови.

— А почему нет?

Облегченно вздохнув, Рэт снова потянулся к ней. Но Бэт не позволила к себе прикоснуться. Она перехватила его руки и отвела за голову.

Затем поцеловала его в шею.

— Последний раз ты был очень… великодушен. И заслужил благодарность.

— Твое наслаждение доставляет удовольствие и мне. — Голос его прозвучал грубо. — Ты даже не представляешь, что я чувствую, доводя тебя до оргазма.

— Ты слишком самоуверен. Кое-что я могу себе представить.

Бэт устроилась поудобнее и вновь начала ласкать его плоть. Рэт выгнулся дугой и заурчал от наслаждения.

— Тебе не обязательно это делать, — хрипло произнес он, вновь пытаясь к ней прикоснуться.

Она с силой надавила на запястья, вынуждая его лежать неподвижно.

— Расслабься. Позволь мне вести.

Когда Бэт потянулась к его губам, Рэт недоверчиво уставился на нее, затаив дыхание от предвкушения.

— Сегодня я хочу взять тебя, — прошептала она.

Ее язык одним плавным движением проник в его рот. Пронзил его. Заскользил туда и обратно.

Тело вампира окаменело от напряжения.

С каждым разом она проникала все глубже. В кожу, в мозг, в самое сердце. Она овладевала им. Любила его. Ставила свою метку.

Насытившись поцелуем, Бэт двинулась вниз. Прочертила языком влажную полоску на шее. Присосалась к груди. Легонько царапнула ногтями живот. Попробовала выпирающие бедренные кости на зуб.

Рэт вцепился руками в изголовье, кровать дернулась и протестующе заскрипела.

Обжигающие волны были так сильны, что казалось, еще немного, и он потеряет сознание. На коже выступила испарина. Сердце бешено колотилось, сбиваясь с ритма.

Теряя разум, он заговорил на древнем языке. Неконтролируемый поток сознания превращался в мелодичные гортанные звуки, спеша сообщить всему свету и что он чувствует, и как она красива.

Когда ее губы сжали его плоть, Рэт чуть не кончил. По телу пробежала судорога, из груди вырвался сдавленный крик. Бэт отстранилась, давая ему прийти в себя.

А затем провела его через настоящую пытку.

Она точно знала, когда приблизить его к пику, а когда остановиться и помучить ожиданием. Сочетание горячих поцелуев и быстрых движений сжатых пальцев было тем самым двойным ударом, которому трудно противостоять. Она вновь и вновь подводила его к самому краю, пока он не взмолился о пощаде.

Наконец она забралась на него верхом. Рэт бросил взгляд вниз, между их телами. Увидев бедра, широко разведенные над его налившейся кровью, пульсирующей плотью, он едва не взорвался.

— Возьми меня, — простонал он. — Пожалуйста.

Она плавно насадила себя на него, и это ощущение отдалось во всем теле. Влажная и жаркая, она тесно охватила его со всех сторон. Когда Бэт начала медленно, ритмично двигаться, Рэт не смог больше сдержаться и кончил. Казалось, будто его разорвало пополам. Ударная волна пронеслась по комнате, сдвигая мебель, и последняя свеча погасла.

Медленно возвращаясь на землю, Рэт осознал, что впервые за всю жизнь кто-то старался доставить ему удовольствие.

Ему хотелось плакать из-за того, что она до сих пор его хочет.

Услышав исступленное рычание, Бэт улыбнулась. Оргазм Рэта вознес ее на собственную вершину. Когда восхитительные волны затуманили сознание, она, задыхаясь, упала на вздымающуюся под ней грудь.

Боясь придавить его своим весом, Бэт попыталась соскользнуть в сторону, но Рэт крепко схватил ее за бедра и удержал на месте, выговаривая что-то на своем языке.

— Что?

— Не шевелись. Оставайся на месте, — повторил он по-английски.

Она умостилась поудобнее и расслабилась.

Интересно, что он говорил, когда она занималась с ним любовью? Слова были незнакомые, но в голосе слышались благоговение и хвала. Без всякого сомнения, он говорил о любви.

— У вас такой красивый язык, — сказала она.