Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт

Дверь в ванную была приоткрыта, но из-за нее не доносилось шума пущенной воды. Совершенно не беспокоясь о том, что могу войти в неподходящий момент, подталкиваемая тревогой, я вошла внутрь.

Рауль сидел на краю ванны и перебинтовывал себе руку.

– Привет! – поздоровался он, как ни в чем не бывало. – Я тебя разбудил?

Я покачала головой. Заметила в раковине футболку в темных пятнах и выброшенный в мусорное ведро окровавленный бинт. Присев рядом с Раулем, я легонько коснулась ладонью его голой спины.

– Что с тобой?

– Ничего, – пожал плечами он и улыбнулся безмятежной улыбкой ребенка. Но никакой улыбкой и беззаботным тоном не замаскировать следы плохой ночи – темные круги, потухший взгляд покрасневших глаз. Из-за щетины и нездоровой бледности лицо Рауля казалось осунувшимся.

– Давай помогу, – предложила я, увидев, что бинт выскользнул из его пальцев и, разматываясь, полетел вниз. Рауль подхватил его почти у самого пола и с готовностью протянул мне.

– Ты неважно выглядишь, – честно сказала я, заканчивая перевязку.

– А кто будет хорошо выглядеть после такой ночи?

– Ты спал очень беспокойно. Я даже хотела позвать кого-нибудь на помощь.

– Зачем? – удивился Рауль.

– Потому что тебе было плохо. Ты метался, стонал, тебя лихорадило – то бросало в жар, то знобило.

– Ничего не помню, – покачал он головой. – Только то, что мне снился какой-то нехороший сон, который забылся сразу после пробуждения.

– А с рукой что?

– На первый взгляд все в порядке, – ответил Рауль, но как-то неуверенно. – Швы не разошлись. Раны не воспалились. И не кровоточат.

– Не кровоточат, говоришь? Однако же ты как-то уделал кровью и одежду, и постель. Не говоря уж о промокших насквозь бинтах. Тебе надо к врачу, Рауль. Я не знала, что с тобой делать ночью… Будила – ты не просыпался. Обнимала – ты меня отталкивал. Укутывала – скидывал одеяло и тут же вновь его искал. Лоб твой пылал как при высокой температуре.

– Но сейчас я в порядке.

– Ой ли?..

– Ладно, Анна. Вернемся домой, и я съезжу к себе в госпиталь, – нехотя сдался Рауль. – А пока займемся насущными делами. Если ты не собираешься возвращаться в постель, то давай приведем себя в порядок и спустимся. Думаю, после этой ночи вряд ли кто-то встанет рано, значит, завтрак задержится. Не станем всех ждать, выпьем кофе. А потом я посмотрю, можно ли вывернуть замок. В подвале поищу инструменты: я видел, что там брошены всякие вещи. Вдруг повезет?

Собрались мы быстро. Когда я торопливо причесывалась у зеркала, увидела, как по стеклу пробежала жирная мохнатая гадина с раздвоенным хвостом. Омерзительная до отвращения. Но я уже ничему в этом доме не удивлялась. Появление этой твари непонятно откуда было самым нестранным событием. Хоть и создавалось впечатление, будто она выползла из середины зеркала: на стекле появилась вначале ее передняя часть с тонкими ножками, затем – хвост с «рогаткой» на конце. Я, не проследив, куда скрылось насекомое, поспешила покинуть ванную.

Рауль ошибся, предположив, что мы проснулись первыми. В столовой уже был Давид, который возился с замком входной двери.

– Приветствую! – буркнул он, мельком оглядываясь и вновь возвращаясь к своему занятию – попытке ножом выковырять какую-то деталь.

– Как успехи? – поинтересовался Рауль, кивая на дверь.

– Да как… Дрянь дело! Пока ничего у меня не выходит.

– Инструменты не искал?

– А как же! У меня было много свободного времени для того, чтобы обследовать этот проклятый дом! – с сарказмом выдал Давид. Похоже, после ссоры с Нурией он «ночевал» в столовой.

– Мы тут как в мышеловке! И какой идиот сделал такие узкие окна, а на широкие поставил решетки? Я уже проверил все, что можно. Пробовал и прутья раздвинуть, и вытащить их из гнезд. Бесполезно! Особенно когда никаких инструментов нет.

– В подвале смотрел?

– И там тоже… Дьявол! Замок еще мудреный: ни одного шурупа с этой стороны… Не вывернешь! И дверь с петель не ссадишь. Все сделано как в тюрьме.

– Дай-ка я посмотрю, – предложил Рауль. Давид подвинулся, уступая ему место, и мимоходом заметил:

– Отвратительно выглядишь, приятель.

– А как еще выглядеть после отвратительной ночи? – парировал Рауль, внимательно оглядывая замок.

– Пойду, приготовлю кофе, – сказала я.

– Будь добра, – с благодарностью выдохнул Давид.

Поставив на поднос чашки с растворимым кофе и тарелку с печеньем, я вернулась в столовую и застала друзей уже не осматривающими замок, а разглядывающими что-то над дверью.

– Вчера ее не было, – сказал Давид, щурясь. – Точно говорю!

Я подняла глаза и увидела трещину в каменной кладке сбоку от двери в два пальца толщиной и длинной примерно в полметра.

– У твоей сестрицы в комнате тоже одна появилась.

– Давид, давай выпьем кофе, потом подумаем, что делать, – ответил Рауль, но и по его тону, и по встревоженно нахмуренным бровям стало ясно, что трещины его обеспокоили.

– Может, проще подождать, когда дверь сама выпадет? – неловко пошутил Давид, беря с подноса чашку. – И тогда мы выйдем.

– Не выйдем, – вдруг раздался еще один голос Лауры. Увлеченные рассматриванием стены, мы не заметили, как девушка спустилась в столовую. Одетая в джинсы и длинный свитер, с заколотыми наверх волосами, умытая, немного бледная, она казалась пятнадцатилетней. Ничего общего с той странной Лаурой, которая пугала чужой улыбкой, рядилась в короткое платье, развратно выставляя на обозрение бедра, и усмехалась, наблюдая ссоры. Сейчас она была той Лаурой, которую мы все знали. Но наваждение развеялось, стоило ей произнести следующую фразу:

– Эта тварь нас не выпустит.

– Какая тварь? – развернулся к сестре Рауль.

– Та, которая сталкивает нас лбами, чтобы нажраться дурной энергии, та, которая разъедает дом, – кивнула она на трещину. – Та, которая присосалась к тебе и пирует твоей кровью. Плохо! Теперь дом нас не выпустит. Нет выхода, понимаете? Мы обречены, и в первую очередь – ты.

– Нет, – честно ответил Рауль. – Не понимаю.

А Давид, сверкнув глазищами на девушку, ожидаемо вспылил:

– Лаура Оренсе Морено! Замолчи, иначе я за себя не отвечаю! От тебя тут одни неприятности! Если под тварью ты имела себя…

– Давид! – резко оборвал его Рауль. – Оскорблениями ты ничего не добьешься.

– Оставь его, – махнула рукой, отворачиваясь, Лаура. И мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. – Пойду выпью кофе.

– Иди, и не маячь тут! И так тошно, – пробормотал себе под нос Давид. Не знаю, услышала его Лаура или нет, – в этот момент она уже скрылась на кухне. Я взяла свою чашку и отправилась следом за девушкой.

Она стояла возле стола, повернувшись к двери спиной и опираясь ладонями о столешницу.