Александр Мазин - Абсолютное зло

– Я так не думаю.

– Все,– сказал старший лейтенант.– Я больше ничего не могу сделать.

И сделал шаг назад.

Тотчас тяжелый ботинок сорок пятого размера оказался между дверью и косяком. Громила в пятнистом комбинезоне и черной маске захватил цепочку клещами и даванул на длинные ручки, а его напарник, в такой же униформе, рванул дверь на себя.

Будь цепочка куплена в магазине, она была бы перекушена вмиг, но эту изготовили по специальному заказу из специальной стали. Она устояла. И дверь от молодецкого рывка не открылась ни на сантиметр шире.

Второй громила сделал попытку ухватить хозяйку за руку, но не дотянулся.

– Ну, овца!..– угрожающе протянул он и выдернул ствол.

Только к этому моменту Наташи уже не было в коридоре.

– Что?! – испуганно вскрикнула Света.

– Марш под кровать! – спокойно скомандовала Наташа.

Телефон не работал. Это Наташу не очень удивило. Хуже, что налетчики ухитрились как-то заблокировать сигнализацию. Значит, все очень серьезно. Наташа немножечко испугалась. И нажала на белую кнопочку. Это была самая аварийная сигнализация. И самая простая. Проводок, уходящий в верхнюю квартиру. Теперь там зазвонил звонок. Если хозяин дома, то он сейчас снимет телефонную трубку и позвонит по записанному номеру. Как его инструктировали. И максимум через пять минут придет помощь.

Двое налетчиков терзали упрямую цепочку. Еще двое блокировали подъезд и один – лестницу.

Старший лейтенант, вернее, изображавший его бывший коллега благоразумно покинул место событий.

Наташа метнулась через коридор в кабинет Андрея.

– Стоять, сука!

Прямой, как стрела, коридор просматривался из щели, а захлопнуть вторую дверь Наташа не успела. Да и смысла особого не было: вторая дверь – обычная, вышибается хорошим пинком, не то что первая.

Наташа, разумеется, не остановилась, а шмыгнула в кабинет Андрея. В сейфе лежал пистолет. Разрешенный и зарегистрированный на имя Андрея Александровича Ласковина, исполнительного директора частного охранного предприятия «Гюрза». Наташа набрала код, достала оружие, вставила обойму. Стрелять она умела, только вот ей совсем не хотелось стрелять. Но придется. Выстрел наверняка привлечет внимание. Она приоткрыла дверь и пальнула наугад. Звук рванул уши, по коридору поплыла пороховая гарь.

– Тра-та-та-та! – Длинная очередь полоснула вдоль коридора. Зазвенело о кафель битое стекло: пули, прошив дверь ванной, раскололи зеркало.

И, словно в ответ, затрещали выстрелы на улице, затем – на лестничной площадке.

– Стоять, козел! На пол! – азартно закричал кто-то.

Еще несколько выстрелов – на улице.

Истошный вопль:

– По тачке, по тачке бей!

Длинная очередь.

Внезапно стало тихо. Так тихо, что Наташа услышала, как тоненько скулит в соседней комнате Света.

А еще через пару минут мужской голос позвал из-за двери:

– Наталья Тимуровна! Наташа! Вы в порядке?

– Да,– Наташа поставила пистолет на предохранитель и положила на стол.– Да, Витя. Сейчас открою.

Виктор Плужников – косая сажень, бывший капитан-«альфовец», а ныне начальник смены в охранном предприятии «Гюрза» – протиснулся внутрь, деликатно отодвинув хозяйку в глубь квартиры, заодно заслонив широкой грудью лестничную площадку. Женщине не стоит на такое смотреть.

– Наташенька, быстренько, если есть что сказать или что сделать, говорите. Пока нет милиции.

– В спальне – беременная девочка,– сказала Наташа.– Приходили за ней. Ее нужно забрать и спрятать.

– Момент!

Через минуту Плужников подхватил на руки легонькую дрожащую Свету и приговаривая: «Все хорошо, малышка, все отлично»,– вынес ее из квартиры и вручил одному из своих людей.

– Двоих мы подранили,– сообщил он Наташе, вернувшись.– Этих прихватили для выяснения. Остальные – для крематория, так что можете говорить все что угодно. Свидетелей нет.

– Пойдемте в кабинет, Виктор. Там удобнее. Среди них был один в милицейской форме? Что с ним?

– Такого не было,– сразу ответил Плужников.– Точно в форме?

– Старший лейтенант Полосков,– сказала Наташа.– Оперуполномоченный второго отдела милиции. Я звонила, проверяла: действительно, такой есть.

Виктор криво усмехнулся.

– Опера, Наталья Тимуровна, крайне редко ходят в форме. Вы лицо запомнили?

– Могу нарисовать.

– Очень хорошо. Дайте-ка я от вас позвоню…

– Телефон не работает.

– Уже работает. Эти ухари просто закоротили провод у аппарата в коридоре. Дотянулись через щель. Но дверь у вас – как в банковском сейфе! Молодец, Андрюха! Кстати, он говорил, когда вернется?

– Точно не знаю. Скоро.

– Это чей пистолет? – Плужников кивнул на «ПМ».

– Андрея. Я из него стреляла. Один раз. Но не думаю, что попала.

– Правильно думаете.

Плужников набрал номер:

– Здорово, тезка. Давай быстренько пробей по своим каналам: старший лейтенант Полосков. Опер. Служит во втором… Ага. И сразу звони мне по сотовому. И скажи нашему юристу, пусть подъедет.– Выглянул в окно.– А вот и милиция!

Глава седьмая

Спрашивать «Кто там?» Онищенко не стал. Он вообще никогда не интересовался, кому открывает.

В дверях стояли двое мужчин лет по тридцати с небольшим.

– Ага,– сказал Онищенко, наметанным глазом определив их профессиональную принадлежность.– За мной?

– К вам! – поправил один из нежданных визитеров и развернул корочки.

Онищенко прочитал вслух:

– Майор Александр Германович Дугин, Управление по защите Конституции. Это что, ФСБ?

– Это Управление по защите Конституции,– отрезал майор Дугин.– Можно войти?

– А если я скажу – нельзя? – усмехнулся Онищенко.– Что тогда?

– Мы все равно войдем,– без улыбки ответил второй.– Это не ваша квартира.

– Верно,– кивнул опер.– Проходите.

На кухне Дугин вновь продемонстрировал удостоверение. Логутенков ответил тем же.

– А у меня ксивы уже нет,– саркастически изрек Онищенко.– Извиняйте, гражданин начальник. Пить будете?

Гости переглянулись.

– Можно,– сказал спутник Дугина.

Онищенко взял еще пару стопок, наполнил.

– За знакомство,– предложил спутник Дугина.– Меня зовут Михаил. А удостоверение вам вернут, Павел Ефимович. Завтра.

– Да ну? – скептически проговорил Онищенко.– Может, и дело мое закроют?

– Дело уже закрыли.– Михаил откусил колбасы.– По указанию прокурора города.

– Сердечно признателен,– буркнул Онищенко.– И что теперь?

– Продолжайте работать.

– И что же, не будет никаких личных просьб? Ну там, информировать негласно о моральном и политическом состоянии оперсостава?

– Паша! – вмешался Логутенков.– Ты зарываешься!

– Ничего, Игорь Геннадиевич,– сказал Михаил.– Тем более, что Павел Ефимович прав. У нас есть и личная просьба. Мы хотим знать, чем именно занимался сотрудник отдела по раскрытию умышленных убийств Филькин в день печального инцидента. Есть предположение, что нападение на него – попытка помешать проведению расследования.