Стефани Майер - Полуночное солнце

Я даже не мог сбить его машиной — это перепугало бы её.

Я настолько неистово желал его смерти, что глаза застилал багровый туман, в ушах звенело, во рту ощущался вкус крови. Жажда убийства стянула каждый мой мускул в тугой узел. Не смогу жить, если не прикончу этого мерзавца. Я буду медленно разделывать его живьём на части, отсекая кусочек за кусочком, отделяя кожу от мускулов, мускулы от костей…

Вот только девушка — единственная во всем мире — сидела, вцепившись обеими руками в сиденье и смотрела на меня огромными, безоглядно доверчивыми глазами... Так что с местью придётся подождать.

— Пристегнись, — приказал я голосом, охрипшим от ненависти и жажды крови. Не обычной жажды крови — я никогда бы не осквернил себя принятием в свой организм любой части этого человека.

Она защёлкнула ремень безопасности, слегка подскочив от звука, который при этом раздался. Этот тихий звук заставил её подпрыгнуть, тогда как она даже не вздрогнула, когда я резко рванул с места и понёсся через город, игнорируя все правила движения. Белла не сводила с меня глаз. Она, казалось, впала в состояние какого-то странного спокойствия. Я терялся в догадках: что с ней такое? Она только что пережила нечто страшное — и так спокойна...

— С тобой всё в порядке? — поинтересовалась она. Голос её сел от пережитых волнений и страха.

Она интересовалась, всё ли в порядке со мной!

Я дивился её вопросу всего тысячную долю секунды — для Беллы заминка была совсем не заметна. А действительно — был ли я в порядке?

— Нет! — рявкнул я в бешенстве.

Я привез её на ту самую заросшую дорогу, где провёл день, занимаясь своей слежкой — самой дырявой из всех, когда-либо и где-либо проводившихся. Теперь под кронами деревьев была непроглядная темень.

Я был в такой ярости, что тело мое словно одеревенело. Скованные льдом руки стремились раздавить все кости осмелившегося напасть на неё, разорвать его в клочья, изуродовать так, чтобы его труп невозможно было опознать...

Но это значит, что я должен буду оставить её здесь в одночестве, незащищённой от страхов, подстерегающих во мраке ночи.

— Белла? — позвал я сквозь стиснутые зубы.

— Что? — хрипло отозвалась она и прокашлялась, прочищая горло.

— Ты как — в порядке? — Её состояние было делом первостепенной важности. Воздаяние — вторично. Умом я это понимал, вот только всё моё существо так пылало яростью, так требовало возмездия, что сознание мутилось.

— Да, — её голос все ещё сипел — от страха, без сомнения.

Так что оставить её я не мог.

По какой-то причине, доводящей меня до белого каления, Белла постоянно попадала в грозящие смертью или увечьем ситуации. Должно быть, что-то или кто-то, заправляющий порядком во вселенной так забавлялся. Даже если бы я сейчас был абсолютно уверен, что в моё отсутствие она будет в полной безопасности, я не смог бы оставить её в одиночестве, в темноте.

Она, должно быть, напугана до крайней степени.

Я был не в том состоянии, чтобы утешать её — даже если бы знал, как это делается. Она наверняка ощущала исходящие от меня волны жестокости, для этого и особой наблюдательности не требуется. Так что если я не хочу напугать её ещё больше, необходимо прежде всего успокоить бушующую во мне жажду устроить кровавую расправу.

Надо переключить свои мысли на что-то другое.

— Пожалуйста, отвлеки меня, — взмолился я.

— Прости, что?

Моего самообладания едва хватило на то, чтобы объяснить, чего я от неё хочу:

— Просто болтай о чём угодно, пока я не успокоюсь, — объяснил я всё ещё сквозь стиснутые зубы. Только то, что она нуждалась во мне, удерживало меня здесь, в автомобиле. Мысли того мерзавца продолжали проникать в мой мозг, они источали злобу, бесконечную жестокость и разочарование... Я знал, где его найти… Не желая видеть это отвратительное лицо, я плотно закрыл глаза, и всё равно видел его сквозь сомкнутые веки…

— Хм-м… — Белла замялась. Думаю, она пыталась разобраться, чего я от неё хотел. — Я собираюсь завтра перед школой задавить Тайлера Кроули? — Она произнесла это так, будто задавала вопрос.

Да — именно это мне и нужно было. Как всегда, Белла выпалила что-то совсем неожиданное. И так же, как раньше, смертельная угроза, исходящая из её уст, вызвала желание расхохотаться — настолько комично она звучала. Я бы и рассмеялся, если бы только не пылал жаждой убийства.

— Почему? — рявкнул я, вновь вынуждая её говорить.

— Он направо и налево рассказывает, что идёт со мной на выпускной. — Опять она стала похожа на котёнка, вообразившего себя тигром. — Он или спятил, или хочет загладить свою вину за то, что чуть не убил меня тогда... ну ты помнишь. И он почему-то думает, что выпускной бал — самый подходящий способ... Вот я и подумала: если я покушусь на его жизнь, то мы будем в расчёте и он от меня отстанет. Зачем мне лишние враги — Лорен, может, перестанет дуться, если он оставит меня в покое. — Тут она призадумалась: — А может, мне лучше вдребезги раздолбать его Сентру? Без машины он вообще никого не сможет привезти на бал...

Удивительно, но временами она воспринимала вещи совершенно превратно. Назойливость Тайлера не имела ничего общего с давнишней аварией. Похоже, она не подозревала о том, как неотразимо привлекательна для своих однокашников-парней. Неужели она не видит, с какой неодолимой силой всем своим существом тянусь к ней и я?

Ах, а это сработало! Непостижимое течение её умственных процессов всегда было таким увлекательным. Самообладание стало возвращаться, и я начал осознавать, что в мире существует и ещё что-то, кроме мести и пыток…

— Наслышан, — сказал я. Она ведь замолчала, а мне нужно было, чтобы она продолжала говорить.

— Правда? — неверяще переспросила она. Тигрокотёнок в её голосе озлился немножко больше: — Если его парализует от шеи и вниз, то он тем более не сможет пойти на бал.

Ах, как бы я хотел, чтобы нашёлся способ попросить её продолжить составление планов по нанесению несчастному Тайлеру тяжких телесных повреждений, не выглядя при этом душевнобольным! Лучшего метода успокоить меня она не могла бы и придумать. А её слова — не что иное, как просто сарказм, преувеличение — подействовали на меня отрезвляюще, в чём я и нуждался.

Я вздохнул, и открыл глаза.

— Ну как, тебе лучше? — робко спросила Белла.

— Пожалуй, не очень.

Нет, я немного успокоился, но лучше от этого не стало. Потому что я только что осознал, что не смогу убить монстра по имени Лонни, а ведь этого я хотел почти больше всего на свете. Почти.

Единственным в этот момент, чего я желал больше, чем совершить в высшей степени справедливую казнь, — это быть с Беллой. Несмотря на то, что она никогда не будет моей, одной мечты об обладании ею было достаточно, чтоб удержать меня от смертоубийства этой ночью — и неважно, чем бы это смертоубийство оправдывалось.