Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола

– Ну и что? – улыбнулась она. – Это же мистер Милтон.

– То есть?

– Поэтому он и босс. Твой, Теда, Пола и прочих. А вы только сотрудники и партнеры.

Он с недоумением посмотрел на нее. Она говорила точно девочка.

– Впрочем, не переживай, – повернулась она к зеркалу. – Когда-нибудь ты станешь таким, как он. Разве это не чудесно? – Она замолкла, глаза сощурилась, будто бы вглядывалась не в зеркало, а в хрустальный шар, пытаясь предугадать судьбу и увидеть там будущее. – У тебя будет собственная фирма... "Кевин Тейлор и партнеры". Ты будешь посылать партнеров на поиски новых, подающих надежды адвокатов, как мистер Милтон отправил когда-то Пола к тебе, потому что к тому времени ты будешь знать, кого искать.

– Кого искать? Кто вбил тебе в голову эти глупости?

– Никто, глупенький. Хотя, Джин с Норой болтали что-то на эту тему недавно. Из меня просто иногда выскакивает. Они говорили, что мистер Милтон мечтает о дне, когда его партнеры станут самостоятельными. – Торжественно откинув голову, она зачитала воображаемые вывески: "Дейв Коутейн и партнеры", "Тед Маккарти и партнеры", "Пол Сколфилд и партнеры" и, конечно, "Кевин Тейлор и партнеры". Вы, четверо, будете править городом. Мистер Милтон начнет работать с новыми партнерами, и скоро в городе не найдется обвиняемого, который бы обратился в другую фирму, кроме ваших.

Она снова рассмеялась, легко и беззаботно, так что нельзя было понять, шутит она или всерьез. Потом обернулась к нему:

– Кевин, ты пойдешь в душ наконец?

Миг поразмыслив, он сделал решительный шаг к ней.

– Послушай, Мириам, все намного серьезнее, чем тебе кажется. Я чувствую это, пойми. Ты же всегда доверяла моему чутью, как я – твоему. Происходит что-то странное. Еще не знаю, что именно, но, вполне возможно, Хелен Сколфилд не сошла с ума, как мы думаем.

– Что? – она резко отвернулась т него. – Кевин Уингейт Тейлор, прекрати сейчас же эти издевательства и отправляйся в душ. Я тебя предупреждала, что голодна до чертиков. Жду тебя в гостиной. Я буду играть на пианино и надеюсь, что ты появишься во всеоружии, прежде чем я успею доиграть концерт.

И с этими словами покинула его, совершенно голого, напротив зеркального трюмо.

Он оглядел себя в зеркале. Зеркальный двойник напомнил ему того, что трудился в его постели, в странных эротических сновидениях. После которых на теле Мириам оставались синяки. Впрочем, для Мириам это были не сновидения. Для нее все было реально, и даже слишком, судя по этим отметинам.

Он опять живо припомнил ту, первую ужасную ночь. Когда вернулся (как он думал) из пентхауза и увидел ее в постели с другим мужчиной... с самим собой. Что-то происходит. Или он сходит с ума... или она.

"Но если он уже оплодотворил ее, – сказала Хелен Сколфилд, – то уже слишком поздно". Он? Кого она имела в виду?

Он отвернулся от зеркала. Неужели такое возможно?

"Мы никогда не проигрываем", – сказал Пол Сколфилд. И все трое посмотрели с таким заносчивым видом.

"Ты выиграл одно из его дел. Теперь ты тоже принадлежишь ему, – прозвучали в глубинах сознания слова Хелен. – Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!"

И еще он вспомнил странное ощущение от слов мистера Милтона: "Теперь вы настоящий полноправный партнер Джона Милтона".

Он снова обернулся к зеркалу и оглядел себя.

О чем говорила Хелен? Что в нем изменилось? Почему он стал "другим"?

Отражение в зеркале не ответило, но даже в самих вопросах было что-то зловещее.

Он собрался с мыслями. Завтра он должен встретиться с Беверли Морган, пока она не уехала, и узнать, как мистер Милтон заставил ее поменять показания.

Он позвонил родителям – своим и Мириам, перед тем как отправиться отмечать победу на процессе. При этом ни словом не обмолвился о своих подозрениях. Единственное, что зацепило, – это фраза его матери:

– Теперь, когда ты закончил свое большое дело, Кевин, посмотрим, сможешь ли ты больше внимания уделять Мириам.

Значит, она тоже заподозрила, что с Мириам происходит что-то неладное?

– Что ты имеешь в виду, мама?

– Да голос у нее как-то странно изменился. Она все время такая возбужденная. Поверь материнскому инстинкту. Может быть, она переработалась, опекая тебя. Арлин тоже обратила на это внимание, только не хочет давить на тебя как теща.

– Но мне она говорила, что никогда еще не видела Мириам такой счастливой.

– Знаю. Я и не говорю, что она несчастлива. Просто... уделяй ей побольше внимания, ладно?

– Хорошо, мама.

– И поздравляю тебя, сынок. Я знаю, ты добился того, что хотел.

– Да. Спасибо.

Он понимал – мать говорит правду. Мириам стала другой, причем менялась так быстро, буквально на глазах, – что вселяло еще большую тревогу. Сперва он не замечал этого, глаза ему застил свет давно желанного богатства и благополучия. Он получил все, чего добивался долгие годы: деньги, роскошь, престиж. Да и у кого бы на его месте хватило здравого рассудка? Он сам привез ее сюда, сам подверг этим испытаниям. И все, что случилось – и случится, по большому счету – его вина.

В этот момент он развернулся – будто кто тронул его сзади за плечо.

– Фу. – Его взор устремился на террасу за стеклянной дверью. Снова на память пришел Ричард Джеффи, расставшийся здесь с жизнью... Что имела в виду Хелен, сказав: "Только у Ричарда хватило ума"?

– Я жду, милы-ый, – позвала Мириам.

– Иду.

Покинув квартиру, они спустились к поджидавшему такси и отправились в "Ренцо", пятизвездный итальянский ресторан. По дороге он пытался хоть на время избавиться от нахлынувших подозрений.

В этот раз все прошло совсем по-иному, в отличие от памятного вечера в блисдейлском "Брэмбл Инн", где они праздновали защиту Лоис Уилсон. Куда-то подевалось ее беспокойство. Мириам уже не спрашивала, виновен ли клиент на самом деле? Само собой, она кое-что знала о деле из новостей, и никаких уточняющих вопросов с ее стороны не последовало.

Кевин должен был признать, что выглядит она великолепно, в новых ярко-красных брюках и свитере. Свитер был обшит полосками бисера, пересекавшимися на груди. Снова яркий макияж, к которому она привыкла последнее время, – и тут Кевину пришло на ум, что помадой и румянами она маскирует свою необычную бледность, присущую ей в последние дни.

Обстановка в ресторане была далека от привычно-интимной: яркий свет, зеркальные стены. Несмотря на погоду, зал был полон, так что столики стояли почти впритык.

Мириам была намного общительнее, чем тогда, в "Брэмбл Инн", и вообще, словоохотливей той, блисдейлской Мириам. Как мог он упустить столь серьезные перемены? Он винил себя в невнимательности, в том, что слишком погрузился в работу. Он поражался тому, сколько у нее появилось новых связей, знакомых, приятельниц. Многие здесь, от метрдотеля до официантов, знали ее. Ей кивали и улыбались из-за столиков. Она объяснила, что они здесь часто обедают с Нормой и Джин, когда мужья задерживаются на работе.