Призрачная ночь - Грей Клаудия
Вместо этого Скай сделала пару шагов в мою сторону и сказала:
— Бьянка, войди в меня. Как те призраки на балу.
Она хочет, чтобы я завладела ею? Смогу ли я?
— Что ты делаешь? — Мама пыталась вытолкнуть Скай за дверь. — Это опасно!
— Я знаю, что значит потерять близкого, — отрезала Скай. — Если бы кто-нибудь смог сделать то же самое для моего брата, я бы только обрадовалась. Так что я попытаюсь. Бьянка, все хорошо. Давай! Войди в меня!
Я отпустила свою туманную сущность и позволила вращающейся энергии комнаты потащить меня к Скай. Все исчезло — и внезапно я ощутила, как спина ударилась о твердый камень, и боль… Я пыталась вдохнуть, но из меня вышибло дух…
Дыхание. Боль. Бьется сердце. Я открыла глаза — ее глаза — и увидела родителей и стоявшего на коленях Лукаса.
— Бьянка? — неуверенно спросил Лукас.
— Это я. Это мы.
Потому что Скай была здесь со мной. Целиком. Это совсем не походило на то, как я завладела Кейт. Скай пригласила меня, и поэтому моя и ее души существовали бок о бок. И хотя она боялась (сердце ее колотилось, как у птички), Скай все равно не дрогнула.
«Спасибо тебе», — подумала я.
Она подумала в ответ: «Всегда пожалуйста, но может, нам пора бежать?»
— Отличный план, — произнесла я вслух. Говорить ее голосом было так странно. Лукас и родители уставились на меня, так что я схватила Лукаса за руку. — Пошли скорее. Мы должны спасти Макси!
— Мы должны выбраться отсюда, — сказала мама, а Лукас помог мне подняться на ноги. Я вздрогнула, поняв, что смотрю ему прямо в глаза. Оказывается, Скай выше меня.
— Милая, мне очень жаль твою подругу, но мы должны думать о твоей безопасности.
— Макси не думала о своей безопасности, когда пришла мне на помощь, — ответила я. — Кроме того, Вик сейчас пытается ей помочь. Хочешь, чтобы Вик один на один сражался с миссис Бетани?
Лукас повел меня к двери.
— Ни под каким видом. Идем!
Мама с папой быстро переглянулись, но пошли следом за нами. Сейчас, когда я спряталась в теле Скай, как в теплых живых доспехах, комната-ловушка не имела надо мной власти, и я вышла из нее легко и свободно. Конечно, двигалась я довольно неуклюже, потому что толком не умела управлять телом Скай, и обе мы дрожали после всего случившегося.
Начав спускаться по лестнице, я спросила:
— Это Макси сказала вам, где я?
— Да, — отозвался Лукас. Он обвил рукой мою талию, чтобы поддерживать меня, но прикасался ко мне очень осторожно, чтобы не смутить Скай. — Сегодня утром мы поняли, что ты пропала, потому что ты ни за что не пропустила бы обсуждение наших планов на ночь…
— Я провела в той ловушке целый день? — Мне казалось, что это длилось вечность, а закончилось в долю секунды.
Лукас кивнул:
— Видимо, да. Мы всю школу перевернули вверх дном, разыскивая тебя.
— Когда мы украли ловушки, миссис Бетани, вероятно, поняла, что происходит, и решила не терять времени, — пояснил папа. — Пошла в наступление.
«Когда все закончится, кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит?» — подумала Скай.
«Конечно, — ответила ей я. — Как только сама пойму».
— А что с ловушками? Миссис Бетани наверняка захочет их вернуть.
— Хочется надеяться, что у нее не будет такой возможности, — сказала мама. Мы продолжали спускаться по каменным ступеням. Казалось, ни один ученик не спал, и все понимали, что происходит что-то очень опасное. На всех этажах слышались разговоры и вскрики. — Патрис и Ранульф занимаются этим прямо сейчас…
Камни «Вечной ночи» начали пронзительно кричать, заглушив мамин голос.
Я не могу описать это по-другому, хотя вопли не походили на человеческий крик. Казалось, что само здание ожило и ему это не понравилось. Реальность со скрежетом терлась о нереальность в измерениях, не имеющих никакого отношения к звукам, но тем не менее эхом отдававшихся в нас. Мы зажали уши — все, кроме Лукаса, он продолжал поддерживать меня, хотя морщился от боли.
— Что за чертовщина?! — прокричал он, перекрывая эти вопли.
Я почувствовала их, пробирающихся сквозь остов школы, стремящихся вверх, к свободе.
— Призраки, — ответила я. — Они свободны.
Они были свободны, и они были рассержены. Вместо того чтобы лететь прямиком к людям, бывшим их якорями, или захотеть покинуть мир смертных, или пожелать оказаться в местах, где они обитали прежде, они напали на академию «Вечная ночь» и на всех, кто в ней находился. Раньше я не понимала, почему они не ведут себя разумно, почему поступают, руководствуясь только инстинктом. Но теперь, проведя день в ловушке, поняла: ловушки отнимали ощущение самого себя и не требовалось много времени, чтобы в тебе остались только страх и ярость.
Мое дыхание вырывалось паром, иней пополз по стенам, по ступеням, по потолку. Папа поскользнулся на льду, покрывшем пол так быстро, что обжигало ноги, которые чуть не вмерзали в него. Разговоры на верхних этажах перешли в крики.
— Скорее, — велела я, чувствуя с появлением новой цели прилив сил.
Остаток пути мы пробежали, хотя это было сложно. Слой льда оказался толще, чем при всех предыдущих атаках призраков, — словно сама школа была из него построена. Камни стонали и скрипели под давлением льда в трещинах, мы спотыкались и скользили по ступеням, лестница все больше напоминала ледяную пещеру.
Наконец мы добрались до большого зала, и даже если бы я не знала, что именно здесь освобождали призраков, то поняла бы, что тут находится эпицентр урагана. Зал превратился в огромный лабиринт из единого ледяного блока. У лабиринта дрожали белые от инея Патрис и Ранульф. Они привалились друг к другу у входа и не могли сдвинуться с места.
— Ребята, с вами все в порядке? — спросила я, подбегая к Патрис. Ее рука напоминала кусок льда.
— Со мной все хорошо, Скай, — ответила Патрис, стуча зубами. — А тебе нужно отсюда уйти.
— Мы все отсюда уйдем, — сказал Лукас, наклонился и поднял Патрис.
Она неподвижно висела у него на руках, но он сумел дотащить ее до двери.
Мама с папой с двух сторон подхватили Ранульфа, помогая ему подняться.
Я выбежала из школы на улицу, взглянула на «Вечную ночь» и ахнула: казалось, что она вырезана из хрусталя, ее очертания походили на края снежинки. Все ученики собрались снаружи. Они дрожали в своих ночных рубашках и пижамах, стоя по колено в снегу, глядя на ошеломляющее зрелище.
«Помощь придет только через несколько часов, — подумала я. — За это время люди умрут от переохлаждения. Я должна сделать это сейчас».
«Сделать что?» — подумала Скай. Тревога ее все возрастала. Если учесть все, через что ей пришлось пройти за последние несколько минут, винить ее не стоило.
Чуть поодаль Балтазар сражался с одним из выживших приспешников миссис Бетани. Они взревели и прыгнули друг на друга, изо рта у обоих торчали клыки.
Скай завизжала, забирая назад свое тело под воздействием ужаса.
«Что они такое?»
«Вампиры. Помнишь, Лукас тебе говорил? Он тоже вампир. И мои родители. И… в общем, куча народу. Мы обо всем поговорим позже, а сейчас мне кое-что нужно сделать».
«Сделать что?»
«Не волнуйся. Это я могу сделать только сама».
С этими словами я отпустила Скай. Мы обе упали, и мне показалось, что именно удар ее тела о землю разделил нас пополам. Я покатилась дальше, полупрозрачная, не оставляя следов на снегу. Скай села, отплевываясь, снежинки усыпали ее темные волосы. У нее было странное выражение лица — перепуганное, как будто она забыла, что сама дала мне разрешение. И тут Скай сказала:
— Я их чувствую.
— Чувствуешь что?
Она дернула себя за волосы, словно надеясь, что боль заблокирует какие-то другие ощущения.
— Привидения… все до единого… они как будто у меня в голове…
— Неужели я так долго пробыла в ней, что ее сознание открылось для следующего уровня восприятия? Но это мы выясним потом.
— Я собираюсь позаботиться о них, Скай, обещаю.
Лукас, в нескольких шагах от меня пытавшийся привести Патрис в полное сознание, спросил:
