Пауль Локамп - Есть время жить

Я выбрался наружу, пистолет наизготовку – и вперёд, к окну. Остальные организовали что-то вроде круговой обороны. Вестибюль был пуст, двери не заперты. Эх, как же мне туда лезть не хочется-то, мама дорогая! Выдернул уже ненужные беруши: слух – это жизнь! Махнул рукой Линасу, мол, двигай сюда, и приоткрыл заскрипевшую дверь. От этого звука у меня, если честно, мурашки по коже пробежали. Наверное, подсознательно вспомнил какой-нибудь фильм ужасов, когда «полный пэ» для героев начинается именно со скрипнувшей двери в старом здании. Киношным героям это сюжету положено – в разные нехорошие места лезть, но меня-то куда несёт?! Сидел бы себе на даче, картошку чистил…

Ногой подпёр дверь – на старом, горчичного цвета кафельном полу темнело несколько пятен. Двери, ведущие во внутренние помещения, были закрыты. Бросаю взгляд на будущего крёстного отца – работаем!

Первым в вестибюль просачиваюсь я, одновременно вытягивая из кармана жилета три деревянных колышка. В приёмной тихо. Узкое окошко закрыто изнутри фанерой – там раньше сидела дежурная. Так – три двери; туалет, дежурка и дверь во внутренние помещения. Линас прикрывает, а я обхожу и забиваю в щели клинья, блокируя все двери – слава Богу, здесь они наружу открываются.

Когда я забивал брусок у дежурки, внутри что-то шумнуло – не громко, словно кто-то со стула встал и мягко толкнул дверь. Мы переглянулись и даже дышать забыли… Блин, не дай Бог, морф! Ведь вынесет эту фанерную дверь одни ударом! Опять, словно кто-то дотронулся и теперь раздумывает – открывать или нет. Я показал пальцем на дверь – держи, мол, и тихо переместился к окошку. Стволом Сайги выбил фанерную заслонку – ну, кто тут у нас? В окошке мелькнула оскаленная морда. Выстрел, и зомби исчезает в темноте комнатки, попутно что-то сталкивая со стола – слышно как звенит разбитое стекло. Открываем дверь – письменный стол, продавленная кушетка, полки с папками. Зомби какой-то хилый, в прошлом – женщина. Видно, обернулась, но сама никого не ела. Судя по всему, кем-то укушенная дежурная здесь спряталась и тихо умерла, а обратившись, не смогла выйти – повернуть ручку мозгов не хватило. Я приоткрыл дверь на улицу, поманил Дока. Тот нехотя отлепился от машины и, озираясь, пошёл к нам.

– Быстрее, придурок, не на гулянке! Что за этой дверью?

– Коридор, – Док был какой-то напуганный, поэтому серьёзно тормозил, даже на «придурка» не отреагировал.

– Знаю, что коридор! Ты ещё со мной спорил, говорил – в приёмной только одна дверь, а их здесь три. Слушай, – я взял его за плечо, – если не перестанешь тупить, я тебя сейчас пристрелю и уеду отсюда нахер. Ты здесь что, навечно хочешь остаться? Сколько дверей в коридоре?

– Четыре, нет, три. Сразу за этой дверью две, там комната отдыха и техничка. В дальней части поворот направо и лестница вниз, в туннель. Рядом лифт. Дверь налево – в помещения морга. Я же рисовал план.

– С такой памятью тебе хрен с крыльями на стенке рисовать, толку будет больше, – я зло плюнул на пол. Линас посмотрел на Дока и что-то процедил сквозь зубы. Думаю, что не dekui (благодарю, литовск.).

Айвар и Аста, прикрывая друг друга, быстро подошли и встали в проёме. Девушка опустилась на колено, выставив ствол наружу, а коллега окинул взглядом помещение.

– Туда пойдём? – он кивнул на заляпанную бурыми пятнами дверь.

– Да, куда же ещё, – меняя магазин в пистолете, ответил я. – Проверьте патроны, чтобы потом неожиданностей не случилось.

Аста обиженно дернула плечом – мол, за кого ты меня держишь? Ну-ну, молодец, раз уже сменила. Я взглядом показал Линасу на дверь, ведущую в коридор; он мягко, как кот, что при его габаритах удивительно, подошёл к ней и приложил ухо. Послушал, пожал плечами и начал вытаскивать забитый мною клин. Приоткрыли дверь – в дальней части коридора тускло светило окно, закрашенное белой краской, как раньше в общественных туалетах. Света на всю длину коридора не хватало. Эх, не экономили предки на электричестве, ох, не экономили! По правую сторону дверь. Толкаю её ногой, готовый стрелять на малейший шорох. Панцирная кровать, тумбочка, шкаф. Над тумбочкой висит мутное зеркало в деревянной раме, на спинке кровати – небрежно брошенный халат. Интересно, каково здесь было ночевать, зная, что за стенкой лежит не один десяток трупов? Хотя раньше трупы мирные были, не в пример нынешним…

– Чисто!

Делаю несколько шагов вперед – еще одна дверь, толкаю и делаю шаг назад. Швабры, несколько ведёр, какие-то тряпки и банки, видимо, с бытовой химией.

– Чисто!

Перед поворотом чуть не полетел вниз головой – любили предки делать ступеньки в разных неожиданных местах! Вот какого чёрта здесь эти две ступеньки сделали, а? Сердце стучит так, что, кажется, из груди выпрыгнет. Угол зрения сузился, а мир вокруг меня словно потерял краски. Ну, это знакомо, – «туннельное зрение» называется, стресс. Хотя какие тут краски – в морге?! Как говаривал один мой знакомый – «зелень стен и зелень лиц». Я потянул носом воздух – запах ацетона был. Слабый, но в воздухе присутствовал. Значит, где-то здесь нежить притаилась, и если сразу не выползла – значит, морф. Заглядываю за угол, разгоняя лучом фонаря сумерки коридора, наискосок перечёркиваю серо-зелёные стены и упираюсь в … мать твою так!!!

Делаю несколько шагов назад и одновременно стреляю в морфа, который уже приготовился к прыжку. Ещё шаг – я цепляюсь за эти долбанные ступени и мягко заваливаюсь задницей на пол. Вместе с моим матом рядом трещит очередь из автомата – Линас подключился. Не вставая, пытаюсь отползти подальше, расстреливаю мощную даже на вид нечисть, которая, как танк, пёрла на нас, размахивая длинными, как у обезьяны, руками. Он бы и дошёл, если бы прямо над головой не громыхнул картечью Айвар из дробовика. Морф немного замедлился – видно, морду ему неплохо разнесло. Откинувшись на пол, я бросаю Глок в сторону и хватаю Сайгу. Почти не целясь (некогда!), всаживаю пять пуль морфу куда-то в область подбородка. Вот теперь он остановился и, пошатываясь, поворачивается к нам боком, словно желая уйти. Громыхнул короткой очередью G-36, и нежить валится на бок.

Я лихорадочно поменял магазин в Сайге, потряс головой – приятного мало, когда прямо над ухом стреляют. Такое чувство, как будто доской по спине хлопнули. Зря беруши выбрал – уши заложило крепко. Зажал пальцами нос, попытался продуть, – фиг вам, а не продувка! Ладно, поживём и так, не музыкой занимаемся. Узкая, с высокими гранитными ступенями лестница вела вниз, в туннель. Рядом с ней – серые двери лифта с круглыми дырками окошек.

– Держи лестницу, – бросаю Линасу. – Айвар, клинья под дверь морга! Аста – тоже лестница, Док – держишь тыл! – Из кармана жилета хватаю пяток патронов и добиваю магазин до полного. Перезаряжаю Глок, почти пустой магазин бросаю в боковой карман: