Виталий Вавикин - Вендари. Книга третья

– Отпусти его, и я сделаю все, что ты захочешь, – сказала невинная девушка.

– Все, что захочу? – Вимал задумался. Нет, он не думал о плоти. Его волновала душа. Бессмертная и чистая душа этой девушки. Какой смысл причинять ей боль, превращая в святую мученицу, если можно поселить мрак в ее сердце? Темный, непроглядный ужас. – Я вижу, что ты готова пожертвовать собой ради брата. Но готова ли ты забрать жизнь другого человека, чтобы спасти того, кто дорог тебе? – Вимал не знал, похож ли на змея-искусителя, но представлять себя в этой роли ему определенно нравилось.

Заметив замешательство Дивьи, Вимал снова выпустил свои иглы-зубы и шагнул к ее брату.

– Тогда смотри, как умирает близкий тебе человек, – сказал он, притворяясь, что собирается разорвать Чандру горло.

– Стой! – крикнула Дивья, и крупные слезы покатились по ее щекам. Вимал замер, но зубы-иглы не убрал. – Что… Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила девушка.

– Нет! – крикнул ее брат.

Губы Вимала растянулись в улыбке. «Ох уж эти чистые и невинные дети солнца! Они готовы стать мучениками, готовы пожертвовать собой, но не могут допустить, чтобы страдал близкий им человек!» Что-то в этом подходе показалось Вималу порочным. Словно мазохизм или самобичевание. Или… Подчинение? Поклонение? Раболепие? Вимал блокировал мысли Чандра и позволил себе по-новому изучить его сестру. Изучить ее чувства и мысли. Изучить, как хозяин изучает слугу, как некогда Вайорель изучал его самого. Вот только Вимал уже в те дни не был чист и невинен в отличие от Дивьи. Его хозяину не нужно было очернять душу нового слуги, не нужно было выжигать в ней свет.

– Пойдем, я покажу тебе, что нужно сделать для спасения, – позвал Вимал свою новую игрушку, велев ее брату ждать их, не двигаясь с места, даже если ждать придется всю свою жизнь. Последнее сделать с невинным сознанием было просто. Оно не сопротивлялось, не выносило давления, а стоило лишь показать образ страдающей сестры, и воля тут же сдавалась, готовая исполнить любую прихоть. – О нет, твоей душой я займусь немного позднее, – пообещал Чандру Вимал.

Он вывел Дивью из монастыря на темные улица Лхасы. Полная желтая луна отъедала у ночи окружившие город горы. Круговая улица Баркхор была немноголюдна.

– Что мы делаем? – спросила Дивья, осторожно следуя рядом с мучителем.

– Совершаем ритуальный обход, – сказал Вимал. – Ты ведь ради этого пришла сюда со своим братом?

– Да, но…

– Никаких «но»… – Вимал прижал указательный палец к губам Дивьи.

Проходя мимо домов знати, старый слуга отметил группу голодных паломников, которые просили у охраны дома немного еды.

– Пообещай им пищу и кров, – велел он новой игрушке.

Девушка недоверчиво заглянула ему в глаза. Вимал не собирался ничего скрывать от нее. Кровь. Смерть.

– В эту ночь смерть уже решила забрать чьи-то жизни. Вот только не определила, чьи… И знаешь, в чем коварство, моя девочка? Решать, кто умрет, придется тебе.

– Я… я не… не смогу… – последнее слово Дивья произнесла одними губами, потому что Вимал уже забрался в ее голову и показывал сцены мучительной смерти Чандра, смерти брата, жизнь которого значила для сестры больше, чем жизнь собственная… Но вот жизни других…

– Просто пообещай паломникам пищу и кров, – искушал Вимал. – Это ведь не убийство. В конце концов, я могу сделать это сам, и эти люди все равно умрут… Неужели жизнь Чандра не стоит пары слов?

Дивья еще сомневалась, но ноги уже несли ее вперед, а уста рождали слова, обращенные к паломникам. Голодным и оттого еще более доверчивым. Им хватило лишь одного взгляда на разодетого Вимала, чтобы поверить Дивье – да, она такая же, как и они, но каким-то чудесным образом, благодаря щедрому жесту богов, ей удалось повстречать доброго господина. Видел Вимал в их мыслях и менее благочестивые помыслы, но последние были блеклыми, выдавая усталость, но не сомнения в выбранном пути блаженства.

– Еда и кров, – сказал Вимал, решив подыграть паломникам.

Он отвел их в здание «Тромциканг», где убедил старика-привратника пустить их внутрь и кланяться, словно перед ним действительно был хозяин одного из помещений этого длинного исторического памятника, служившего некогда дворцом шестому Далай-Ламе. Последнего Вимал знал лично, вот только на планете давно уже не осталось в живых тех, кто мог подтвердить это.

– Здесь мы заберем их жизни, – сказал Вимал своей будущей слуге.

Дивья вздрогнула. Вздрогнули и паломники – три мужчины и две женщины, – но воля принимать решения была оставлена лишь Дивье. Остальных Вимал парализовал, заставил опуститься на колени и, запрокинув головы, устремляя взгляд к невысоким потолкам, ждать, застыв, словно увидели бога.

– Осталось сделать еще один шаг, – сказал Вимал, вкладывая в ослабевшую руку Дивьи ритуальный кинжал, рукоять которого была увенчана лошадиной головой местного божества.

– Нет, я не могу, – прошептала Дивья, боясь смотреть на паломников. Их запрокинутые головы обнажали шеи, где пульсировали набухшие яремные вены.

– Всего один удар, – искушал девушку Вимал. – Всего одна жизнь, и я позволю уйти остальным, пощажу тебя и твоего брата. Но если ты откажешься, то умрут все. Умрет твой брат. И не надейся, что твоя жизнь оборвется первой. Ты будешь смотреть. Ты будешь страдать… – Вимал крякнул, потому что Дивья вогнала ему в грудь трехгранное острие кинжала.

Тонкая струйка крови сбежала по рукояти и, извиваясь, поползла по запястью девушки. Дивья разжала пальцы, отпуская рукоять, и отступила назад. Вимал улыбался. Вытащив из груди кинжал, он бросил его к ногам несостоявшейся убийцы. Сталь звякнула о каменный пол. Дивья вздрогнула. Вимал достал припасенную на черный день крошечную пробирку с кровью Вайореля и поманил дрожащую девушку к себе.

– Только что ты лишилась своей невинности, совершив убийство, – прошептал он. – Ты убила меня. Теперь твоя душа темна, как ночь.

– Нет, – давясь слезами, Дивья покачала головой.

– Жизнь есть жизнь, – шептал Вимал.

– Но ты не умер!

– Ты желала моей смерти. Твоя рука пробила кинжалом мою грудь. Твое сердце не дрогнуло в тот момент… И теперь в твоем сердце больше нет света… – Вимал открыл пробирку с кровью Вайореля. – Теперь в твоем сердце только тьма… – Он заставил Дивью поднять голову и открыть рот. – Теперь ты принадлежишь тьме. – Кровь из пробирки вытекла, заполнила Дивье рот. – Глотай, – приказал Вимал.

Дивья сопротивлялась, но кровь древнего уже проникала в организм, пьянила лучше самого крепкого вина. Девушка плотно сомкнула губы и заглянула мутным взглядом в глаза Вималу.

– Глотай, – повторил он, и на этот раз Дивья подчинилась. – Вот и умница, – расплылся в улыбке чеширского кота старый безумный слуга. – Теперь подними кинжал и сделай то, что я хочу. Сделай то, что должна сделать. Еще один шаг. Еще одна смерть ради жизни…