Илья Новак - Петля Мёбиуса (сборник)

Цеп слез с подоконника, на его лице лежала тень.

– Ты как? – спросил Манок, но Цеп не ответил – встал возле окна, покачиваясь из стороны в сторону и колотя ногтями по зубам.

Младший прижал разрядник локтем к боку, правой рукой достал из кармана последний двузубец и вставил его в ствол. Левая рука висела вдоль тела.

– Кто он? – спросил Манок.

Десадо вопросительно взглянул на него:

– Чина. Ты что, не понял?

– Но… – удивился Манок. – Как? Он… Я его не узнал. Он не такой.

Десадо согнул руку, рассматривая свою кисть.

– Я же тогда попал… – пробормотал он.

Манок понял, что не дождется ответа, и отошел к каталке, возле которой Снули помогал Ене встать.

– Она хотела развязать тебя?

– Да, – сквозь зубы ответил Снули. – А вы куда делись?

– Мы убегали. Что ты сделал, чтобы она поняла тебя? Она ведь никогда…

– Я попросил. Она сначала молчала, а потом запела. Я попросил опять и…

– Она молчала? – еще больше удивился Манок. – Ена никогда не молчит. Ена всегда…

– Кто-то идет.

Манок замолчал и посмотрел на Десадо.

– Точно. – Младший кивнул. – Слышите?

Снули потянул Ену к окну, Манок попятился туда же.

– Там такой выступ… – начал он. Вверху между рядами показалась голова с огненно-рыжей шевелюрой. Раздалось блеяние, и возникло еще несколько голов, обмотанных грязными бинтами.

Снули уже посадил Ену на подоконник и теперь свешивался с другой стороны, пытаясь достать ногами до полки. Десадо схватил его за плечи и пихнул вниз, потом передал Ену и стал перелезать сам. Манок, увидев, как несколько казусов в бинтах спускаются по лестнице, пробежал мимо Цепа и попал в объятия Младшего – тот, уже стоя на полке, высунулся в окно, подхватил его и перенес через подоконник.

– Цеп! – крикнул Манок. – Сюда!

Они пошли; первым – Снули, одной рукой прижимавший голову Ены к стене, следом Младший, потом Манок. Вороны кружились над ними.

Манок увидел, как Цеп перебирается через подоконник, и подивился неловкости его движений. Над ухом Манка крякнул Десадо.

– Что с ним?! – крикнул Манок.

Десадо молчал. Манок пошел быстрее, со страхом оглядываясь. Цеп широко шагал, нагоняя их.

– Чего он? – повторил Манок.

– Они хотят распространяться дальше… – предположил Младший. – Но у предыдущего оказался рак, а твой этот зверек почти даун. Слишком примитивная система для них. Или, возможно, мозг ребенка слишком тесен…

– О чем ты?

– Не плачь.

– Я не Снули! Я никогда не плачу!

– Правильно, не плачь.

– У него другое лицо.

– Хорошо, я сейчас…

– Он не такой!

– Не кричи, я…

– Кто теперь будет доставать нам еду?!

Десадо поднял руку и выстрелил над головой Манка.

Прямо в грудь Цепа, который был уже совсем рядом.

Присев, Цеп обеими руками вцепился в щиколотки Манка и начал медленно переворачиваться. Манок взвыл, пихнул его коленом в нос, наклонился – Десадо ухватил его за воротник. Идущий впереди Снули не видел этого, зато видел круглую решетку в стене и начинающуюся за ней широкую ребристую трубу. Решетка, державшаяся на единственном болте, поскрипывала на ветру. Снули вцепился в нее и стал откручивать болт одной рукой, другой прижимая голову Ены к стене.

Ноги Манка болтались над зеленым ковром, в них вцепился Цеп, он пытался выбраться на полку, обратив к Манку потемневшее лицо.

– Не надо! – визжал тот, отпихивая от себя голову Цепа. – Уйди от меня!

Десадо балансировал на самом краю полки, ухватившись здоровой рукой за воротник Манка. Цеп подтянулся еще немного и чихнул Манку в лицо. Снули наконец отвинтил болт, решетка с лязгом полетела вниз. Он поднял Ену и впихнул в трубу. Младшему вдруг стало легче – пальцы Цепа разжались. Десадо привалился плечом к стене и вытянул Манка наверх. Опустил его ногами на полку, повернул к себе и заглянул в лицо.

Снули влез следом за Еной, кое-как развернулся и выглянул. То, что он увидел снаружи, ему совсем не понравилось. Он опять повернулся и пополз, толкая Ену перед собой. Позади раздался полный ужаса крик. Он быстро стих внизу.

Снули полз, тяжело дыша, позевывая от страха и спертого воздуха. Колени он рассадил о железо, ладони поцарапал. Очень мешала Ена, постоянно путавшаяся в полах пальто. Труба тянулась через всю клинику: иногда пол становился решетчатым, и внизу Снули видел палаты и коридоры, двигающиеся в них силуэты, слышал хрипы и глухие голоса, бормотание, стоны и шепот. Потом клиника закончилась, стало темно и тихо. Снули усадил Ену и расстегнул ее пальто. Сзади донеслись приглушенные звуки. Он оглянулся, но не смог ничего разглядеть. Звуки усиливались. Снули уже устал плакать и, молча толкнув Ену в спину, пополз дальше. Труба то и дело изгибалась, потом пошла под уклон, расширилась. Стало светлее, наконец Снули уткнулся лицом в спину остановившейся Ены. Они попали в небольшое помещение, в котором заканчивалась труба. Вверху было круглое отверстие колодца, на стене Снули разглядел скобы.

Он приподнял Ену, ставя ее ноги на нижнюю скобу. Ена пела.

– Давай вверх, – сказал он. – Там кто-то ползет, а ты давай вверх.

Ена запела чуть громче и стала подниматься.

Воздух здесь был совсем спертым, и Снули широко зевнул. Он присел, глядя в темный проем, через который они попали сюда. Кто-то приближался к нему, быстро и почти бесшумно, но и те совсем тихие звуки, которые он издавал, эхо разносило по всей трубе.

– Уйди! – крикнул Снули.

Совсем близко в темноте что-то шевельнулось, падающий сверху серенький свет озарил темное лицо. Снули заскулил, схватился за скобу и пополз. Рука вцепилась в щиколотку, он отбрыкнулся, пальцы соскользнули. Свет становился ярче, на середине пути Снули глянул вниз. На лице того, кто полз за ним, лежала тень.

Ена села, поджав под себя ноги. Далеко вверху виднелся квадрат слухового окна с разбитым стеклом, осколки валялись вокруг. В стене слева – зев еще одной трубы. Ена пела. Из колодца показалась рука, потом – вторая. Увидев покрытую светлым пушком макушку Снули, Ена запела чуть громче и веселее. Лицо Снули исказила гримаса, он пытался стряхнуть кого-то внизу.

– Пусти!

Ена запела громче. Снули схватил длинный клин стекла, валявшийся рядом. Его рука исчезла за краем колодца, плечо резко опустилось; из колодца донесся такой звук, будто там порвалась крепкая ткань. Снули, прикусив губу, двинул плечом еще дважды. Потом его дернули вниз, и голова Снули исчезла. Послышались сопение, звон, несколько темных капель брызнули из колодца. Кто-то чихнул. Ена перестала петь. Она хотела, чтобы Снули вернулся.

Он вернулся и лег щекой на пол. Нижняя часть тела оставалась в колодце, но верхняя была здесь, и Ена улыбнулась. Снули тоже улыбнулся ей сквозь слезы и закрыл глаза. Она запела, наклонилась и ухватила его за запястье, подтягивая себя поближе. Запястье мелко дрожало. Рука была сжата в кулак, между пальцами торчало что-то тонкое. Ена заглянула в лицо Снули. Глаза закрыты.