Андрей Круз - Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (вторая часть)

— Да никто ничего не устраивал. Дал им понять, что мы их на фуфельнике вертели со всеми их понтами блатными, да и все.

— Не, ну ты это серьезно или как? — аж подскочил Еременко. — Они в этих местах цари, боги и воинские начальники, а ты их вертел. Как дело будем делать?

— Да так и будем, как предполагали. — пожал плечами Циммерман. — А ты что, и вправду рассчитывал, что они за нами говно разгребать начнут? Не смеши. Мы их выпустили, вооружили, дальше они сами справляются. Так зачем мы им теперь нужны?

— Лучше бы и дальше не нужны были. — остановился Еременко и посмотрел в глаза Циммерману. — А теперь Цацаев, у которого вполне готовых боевиков полторы роты, да еще всякой швали хватает, мечтает нам бошки отпилить.

— Мечтать не вредно. — все с тем же равнодушием ответил Циммерман.

Похоже было, что угрозы со стороны Цацаева он и впрямь всерьез не воспринимает. И почему — Еременко понять не мог. О чем и спросил.

— Ну ты и наивный, Толя. — ответил Циммер. — ты и вправду думаешь, что они нас отсюда выпустить собираются? Ты видел, как Маирбек этот на все наши цацки смотрел, что на нас висят? На «Вал» мой, например?

Он тряхнул своим бесшумным автоматом с оптикой.

— Да ничего подобного, никто нас так запросто отсюда не выпустит! — продолжил Циммер. — Они лишь ждут, добудем мы свой контейнер, или не добудем, вот и все. Чтобы потом, если мы его добудем, с нас его снять вместе с остальными трофеями, а затем отправиться в Центр торговаться. Понимают что если мы тут так за ним бегаем, значит он многого стоит.

— И что ты предлагаешь?

— Я уже сказал, действовать как задумано. А я попутно подумаю, что нам делать с Маирбеком этим и остальными твоими друзьями.

После того, как броневик с четырьмя их товарищами, включая ее парня, уехал в полную неизвестность, она загрустила. Она, уже привыкшая к походной и боевой жизни, повоевавшая, привыкла все это делать с ним вдвоем. И оставшись одна, немного растерялась.

Примерно половину времени они проводили в секретах, охраняя лагерь двумя сменами. Татьяна делила смену с Аней, Вика — с Ксенией. Леха же постоянно пропадал в разведке, надеясь перехватить противника еще на подходе. Все остальное время он посвящал просвещению своего не слишком обученного личного состава. Учил читать карту, учил по ней определяться, рисовал схемы стандартных засад, движения в разведке, учил маскироваться. В общем, всему, что мог знать бывший снайпер, срочник из морской пехоты, хоть и с боевым опытом.

Пока они были заняты делом, беспокойство отступало на второй план. Но во время долгих сидок в секрете тревожные мысли наваливались на нее с последовательностью вываленного на голову самосвала кирпичей. Где они? Что с ними? Чего ждать? Да и самим им следовало быть как можно осторожней — растревоженное осиное гнездо было совсем неподалеку, а Леха принес известия о начавшихся столкновениях и разгроме бандитской колонны тем, кто их ищет.

Труднее всего давались ночные дежурства. Лес по ночам жил своей непонятной жизнью, издавал звуки, трещал валежником непонятно под чьими шагами. Дважды объявляли тревогу. Первый раз ложную — на секрет вышел лось. Второй раз не ложную — приплелся непонятно откуда почти неповрежденный мертвяк. Что его занесло в лесную глухомань — непонятно. Леха, оказавшийся в тот момент с ними, стрелять в него не стал, а послал навстречу Аню, на проверку готовности, вручив той свой ПБ с глушителем. Но проверка оказалась лишней — девушка спокойно подошла к мертвяку и, аккуратно прицелившись, убила того выстрелом в лоб. Привыкла уже. Все они здесь и ко всему уже привыкли. Мог бы еще пару месяцев назад кто-то поверить, что шестнадцатилетняя школьница будет убивать людей, не поморщившись? А вот, пожалуйста. Бац — и наповал.

Затем Леха оттащил пованивающий труп подальше от секрета и столкнул в овражек, забросав валежником. Нечего демонстрировать кому-нибудь, случайно забредшему в эти края, мертвяка с пулевым ранением посреди безлюдного лес. Вопросы появятся.

На следующий день труп был изрядно изгрызен. А вот это вызвало немалое беспокойство. Кто это мог сделать? Есть еще мертвяки поблизости, или падальщики взялись за такое дело? И что с ними будет в таком случае? Следы здорово напоминали собачьи. И где теперь эти собаки? И живы ли? И были ли они живыми, когда грызли труп?

После такой находки девушки даже перешептываться перестали в секрете, а все больше всматривались и вслушивались в окружающую их темноту, которая продолжала их пугать.

Утром субботы они услышали звук моторов, доносящийся со стороны проселка, с которого в свое время они завернули. Работали два или три мощных дизеля, гуляющее по лесу эхо не позволяло определить точнее. От их секрета до дороги было не больше пятисот метров, и как они не маскировали следы в том месте, откуда свернули в лес, придирчивый и опытный взгляд вполне смог бы их заметить. Не так уж много времени прошло с момента их приезда.

На шум со стороны лагеря прибежали Вика с Ксенией, заняли позиции в замаскированном блиндажике, что выкопали перед самым отъездом их основных сил. Там теперь бессменно стоял пулемет, из которого должен был стрелять Леха.

Звук смещался слева направо и постепенно затих вдали, продержав всех в напряжении. Татьяна поймала себя на том, что вся спина у нее взмокла до такого состояния, что надо было выжимать не только майку, но и парку от «горки». Перенервничала.

Затем чуть позже, из кустов впереди появился Леха в лохматом камуфляже, с причудливо выглядящей СВУ наперевес, обмотанной лентой. Беззвучно подошел к окопчику секрета, улегся рядом, за кустом.

— Две машины, до двадцати человек потенциально. — зашептал он. — Головным БПМ фармкоровских шел, шестеро на броне, думаю, что и внутри не меньше троих. За бэпээмкой «Урал» бортовой, в нем двенадцать мужиков в камках и с автоматами, похожи на военных, а скорее даже на вертухаев из Камышовской зоны. На крыше кабины АГС смонтирован. Думаю, что за нами.

У Татьяны оборвалось сердце. В глубине души она надеялась, что искать их здесь не будут. Зачем здесь две эти машины — сомнений не было. Чего им еще здесь делать, кроме как их искать? Успокаивало лишь то, что по карте проселок тянется дальше еще километров на десять, упираясь в старую вырубку и железную дорогу. Все вокруг него так просто не обшаришь, это больше чем тридцать километров до хлебозавода.

— Что делать будем? — с заметным испугом прошептала Аня.

— Ждать, что мы можем сделать? И вооружаться.

— Может быть, уедем? Глубже в лес, хотя бы?