Дмитрий Колодан - Мифы мегаполиса (тематическая антология)

— Ты?

Я ограничился исполненным достоинства кивком.

— А я не люблю снег. Он тяжелый.

— А я люблю. Он похож на эскимо.

— А я не люблю эскимо.

— Сочувствую.

— Не за что! Зато у меня до тридцати не было ни одной пломбы, — похвасталась Лара и демонстративно оскалилась.

Я не поверил, конечно, — месяца полтора назад она говорила, что ей двадцать семь, — но на всякий случай позавидовал.

Неловкость куда-то исчезла, как исчезла со стола пепельница, набитая доверху чьими-то окурками — незаметно, без следа. Мы болтали как дети, ни о чем, прячась от солнечных лучей под парусиновым зонтом с надписью «Клинское». Как вдруг солнышко скрылось за облаком, косая тень упала на Ларино лицо и неприятный холодок пробежал по спине.

Слишком знакомый холодок, не имеющий отношения к капризам погоды.

Ну, и кого на сей раз? — с тоской подумал я. Меня или Лару? За время знакомства я научился чувствовать ее вызовы как свои собственные. Правда, так и не научился их различать.

Я на всякий случай взял Лару за руку — она по-прежнему чересчур болезненно реагировала на сеансы — и внимательно вгляделся в ее лицо. Из карих глаз стремительно уходили цвет и выражение.

— Почему ты неее… — тихо, на пределе слышимости спросила она. — Почему ты не звонишь?

Помехи и громкость голоса — вернее, его тихость— свидетельствовали о чрезвычайной удаленности источника. Не межгород, конечно, но до абонента точно не один километр. Хотя кто знает, от чего, помимо расстояния, зависит качество сигнала? Может, от желания быть услышанным?

Я не столько слышал ее, сколько читал по губам. Тонким и дрожащим. Единственному островку жизни на окаменевшем лице.

— Чего стоили твои слова в тот вечер? Или ты врал? Алексей… Надеюсь, хотя бы с именем ты меня не обманул? Так вот, Алексей. Если ты не позвонишь сегодня, я никогда и никому больше не поверю.

Значит, все-таки Лару… Я вздохнул, испытывая смесь сочувствия и стыдного облегчения.

Как оказалось — рано!

Тупая игла по-хозяйски вошла в затылок. По рукам и ногам пробежала судорога, как от удара электрошоком. Кончики пальцев зачесались, словно у вора-карманника при виде пухлого кошелька.

В следующее мгновение мир вокруг стал черно-белым, а мой собственный голос — чужим. Сделался моложе, резче…

Несчастнее?!

— Эй, где ты бродишь третьи сутки подряд? И что у тебя с телефоном? Ты же говорила, что звонить можно в любой день, начиная с полпятого. Когда же он наступит, твой любой день?

Наверное, со стороны мы смотрелись престранно. Два медиума, накрытых одновременным сеансом. Два пейджера, трезвонящие на разные голоса: один пронзительно, другой чуть слышно, как из последних сил.

— Ты говорил: завтра же! Ты говорил: обязательно позвоню. Ты говорил: не волнуйся, Верунь, я всегда говорю только…

— …ни полпятого, ни полдевятого, ни даже в полседьмого утра. Такое впечатление, что ты перешла на круглосуточный метод работы!

— …же твоя правда? Я не хочу думать, что… Что?

— …напросто начинаю волноваться. Или тебе настолько безразличен мой звонок? В таком слу… Эй, кто тут?

— Что? Кто это говорит?

— Я. А с кем? И… как?

— Лешка, ты?!

— Верка? Верка, чумичка, куда ты пропала? Почему не берешь трубку?

— Это я не беру? Почему ты не звонишь?

— Я?! Да у меня мозоль на пальце от твоего номера.

— Какого?

— Какой продиктовала. 212-85-06. Видишь, наизусть выучил.

— Ноль семь!!!

— Что?

— Ноль семь, дурилка! Последние цифры — ноль семь.

— Что? Говори громче, связь ужасная!

— Какая связь?!

— Какая… Я не знаю! Как ты это делаешь?

— Как я?! Как ты это делаешь?

Как мы это делаем, хотел бы я спросить у Лары. Хотя бы взглядом. Если бы он мне хоть чуть-чуть подчинялся.

Связь, говорите, ужасная? Ну-ну! Погодите, вот расцепим руки…

На самом деле расцепить руки — последнее, чего мне в тот момент хотелось. Даже умереть, наверное, было бы не так страшно.

— Я не знаю.

— И я не знаю. Ты перезвонишь?

— Конечно, сейчас!

— Ноль семь, запомнил?

— Конечно. Не вздумай снова пропасть! И ничего не бойся, слышишь?

— Слышу.

— Я люблю тебя.

— Я… тоже.

Все…

И я ни за что не признаюсь Ларе, что мое «все» наступило репликой раньше. Впрочем, глаза напротив тоже подозрительно покоричневели, а голос дрогнул слегка, до того как тонкие губы прошептали: «Я… тоже».

Что «тоже»? М-да, загадка…

Лара держала меня за руку и улыбалась сквозь слезы. Я тоже держал ее за руку и, к счастью, не видел собственного лица. Глупейшее, должно быть, прилипло к нему выражение.

Только с таким и можно, не мигая и не жмурясь, смотреть на чудо. Ведь, согласитесь, это маленькое чудо, когда два додекаэдра намертво сцепляются всеми двадцатью четырьмя гранями. Когда брошенная в океан бутылка через некоторое время возвращается — против всех течений! — с ответом и обещанием скорой помощи. А два ущербных пейджера совместными усилиями обеспечивают вполне сносную сотовую связь.

«Значит, все-таки можем? — спрашивал Ларин взгляд. — Все-таки чего-то да стоим?»

Вслух говорить она вряд ли могла. Наверняка дальняя связь сорвала ей связки.

Я тоже промолчал, из солидарности. Только пожал плечами, всем видом изображая легкомысленную самоуверенность. «Естественно! А ты что, сомневалась?» И покрепче сжал маленькую узкую ладонь.

Она ответила на пожатие. «Да уж. И ведь неплохо получилось — для первого раза».

«Какого еще первого раза?! — Брови недоверчивыми пчелами взметнулись на середину лба. — Что значит первого раза?!»

Но Лара только улыбнулась еще шире и загадочней…

Ну вот, на этом я, пожалуй, закруглюсь.

Нет, все-таки добавлю еще кое-что от себя. Да, Лара, добавлю. И нечего пинать меня под столом. От таких намеков портятся стрелочки на брюках.

В конце концов я столько лет озвучивал чужие стенания, проклятия и мольбы о помощи, что наверняка заработал право на одну маленькую встречную просьбу.

Итак, дорогие мои абоненты, убедительно просьба к вам. Пожалуйста, не бойтесь занять место рядом со мной в автобусе. Это не заразно. Не выбегайте при виде меня из лифта или хотя бы дождитесь своего этажа. И не спешите переходить на другую сторону плохо освещенной улицы. Лучше подойдите поближе, возьмите за руку, если это не сложно, и внимательно вслушайтесь в мой лепет, который кажется бессвязным только на первый взгляд. И тогда, не исключено, вы услышите что-то важное именно для вас.