Андрей Щупов - Полет Ящера

- Анекдот - наоборот, - пробормотал я. - Где же у нас муж? Неужели в шкафу?

- Ящер, только обещай мне! Ты его не тронешь - Сильва испуганно ухватила меня за рукав.

- Господи, да что ты на меня так смотришь? Hе зверюга же я, в конце концов, - я порывисто притянул Сильву к себе. - Елки-зеленые! Как все-таки жаль!

Она сделала попытку вырваться, но я держал крепко.

- Ну же! Один-единственный! Последний и прощальный…

Наши губы слились, я закрыл глаза. С ней это тоже получалось по-особенному. Сильва принадлежала к категории чувственных женщин и млеть начинала от малейшей ласки. Вот и сейчас мне захотелось ощутить хоть в самой малой степени свою желанность. Всего-то секундный отклик! Все, за чем, собственно, и пришел.

Уже когда она стала задыхаться, я оторвал её от себя. Глаза у неё сделались совершенно хмельными. В зрачках плясало доменное пламя, лепестки ноздрей трепетали. В таком состоянии с ней можно было вытворять что угодно, но это было бы уже свинством.

Нет! Все-таки права Надюха. Плохо, когда тебя любят за что-то. Истинная любовь - необъяснима, и я, видимо, таковой никогда не знал. Если Елена привлекла меня когда-то своими сногсшибающими формами, то Сильву я полюбил за голос. Такая вот ерундистика! Никогда раньше не понимал, чего ради иные особи западают на различного рода бардов, тем паче, что до Высоцкого большинству из них тянуться и тянуться, но когда на одной из презентаций, дьявольски скучной, кстати сказать, я разглядел вышедшую к роялю Сильву…

Точнее, все было не так. Как там она выходила, во что была одета, я не знал и не видел. До всех этих пустяков мне не было дела, пока она не стала петь. Именно тогда я и встрепенулся. И весь лощеный сброд, что бренчал бокалами и пустословил по углам, тоже поутих. Я даже не знаю, как это описать и объяснить. Одно дело - глазеть на солистов в телеящике, и совсем другое - слушать их вживую. Почему, наверно, и предпочитают театральные произведения кинопродукции. Птенчиком вытянув шею, я двинулся на голос. Дамочка стояла возле рояля, делала ручкой обтекаемые движения, а я по-прежнему не видел ни лица её, ни фигуры. Пение заслонило все. Буквально с первых строк я понял, что уеду с этой чертовой презентации только вместе с ней. Голос певицы обволакивал, укутывал нежным коконом. Не зная в сущности о ней ничего, я преисполнился уверенности, что увезу её к себе домой. Так оно и произошло. Я не вился вокруг да около, - двинул буром и напролом. Уже через минуту нам удалось уединиться, и, не теряя времени даром, я выложил ей все, что думал о её таланте. В ту минуту я был опьянен ею, и Сильва это безусловно видела. Вполне возможно, некие доброхоты успели шепнуть ей на ушко мои отправные данные, а может, и не шептали ничего, но, если не взаимность, то уж по крайней мере толику любопытства я в ней разжег. Укротить хищника - тоже задачка из заманчивых, и ресторацию она покинула, держа - меня под руку. Роман у нас закрутился бурный и стремительный.

Самое смешное, что охладевал я к Сильве чрезвычайно быстро, но всякий раз назад возвращал её голос. Что-то в этом таилось стародавнее - от пения морских Сирен. Прост включалась в голове музыка, начинал звенеть знакомый тембр, и, бросая дела, я вновь торопился к ней - к первоистоку своего неразрешимого любопытства. Может, и не выдумывал ничего бродяга Гомер про остров поющих див. Как было так и описывал.

- Ладно, - я перевел дух. - Зови своего благоверного, тихо-мирно попьем чайку, и я слиняю.

Рука вновь непроизвольным движением обвила стан. Не удержавшись, я погладил её по ягодицам. Все-таки в последний раз, а последнее - всегда.

Через минуту из кладовой выбрался её супруг. Очкастый худосочный студентик. Так, по крайней мере, выглядел этот недотепа с добрыми близорукими глазами. И видно было, что смущен он до крайности, совершенно не знает, что сказать и как себя вести.

- Поздравляю! - я первый протянул руку. - Знал бы ты, какое сокровище у меня отбил. Впрочем, знаешь, конечно.

Сильва стояла рядом, краешком языка растерянно облизывала припухшие губы. Видно, боялась оставить нас одних.

- Чай, - напомнил я ей. - Пару кружечек и хорошо бы с мятой.

Когда она двинулась в сторону кухни, поймал её за руку и протянул перстень.

- А это мой свадебный подарок. Примешь?

Она кивнула и, забрав перстенек, вышла. Глазами я вернулся к супругу-студенту.

- Ну-с? Как звать тебя, счастливчик?

- Иван, - робко представился очкарик.

- Значит, не перевелись на Руси ещё Иваны? Отрадно… - Я присел на софу. Сильва шебуршилась на кухне, гремела посудой. Опасаться было нечего, и я шепотом поинтересовался: - Какие проблемы, Ваня? Давай начистоту! Жить-то есть на что?

- Да вроде есть, - он тоже перешел на шепот. - Только со сценой у неё никак не выходит, а у нас в институте…

- Ты работаешь в институте?

- Ну да, физика твердых тел. В общем, ситуация не самая лучшая.

- Понимаю. Бабок с наперсток, мэрия чихает на вас в три дырочки, ни кассаций, ни дотаций. Побагровев, Иван кивнул.

- В общем, близко к тому.

- Выходит, оба на мели… А зачем в чулан полез. Испугался, что ли?

- Я нет, это Сильва велела. Она в окно выглянул и сразу поняла, что это вы.

- Значит, семейным кораблем правит дама? - хмыкнул. - А что? На неё это похоже…

Мы помолчали. На минуту каждый задумался своем.

- М-да,.. Ну, а про меня она что-нибудь рассказа вала?

Иван перестал мяться по стойке смирно, осторожно присел рядом.

- Послушайте, что было, то было. Важно другое. Мы любим друг друга, и я попросил бы… То есть, если это возможно, я настоятельно порекомендовал бы вам не вмешиваться в нашу жизнь. Это личное, поймите!

- Понимаю! Личное - оно всегда личное!

- Да, да! Каждый человек имеет право на собственную судьбу, на свободный выбор.

- Да разве ж я спорю, Иван? Конечно, имеет! - я шутливо погрозил ему пальцем. - А ты смельчак, Ваня! Хоть и в чулан от меня спрятался.

Он побагровел.

- Я попросил бы вас… Попросил бы тебя!..

Опаньки!.. Я ухмыльнулся. Крохи достоинства парня, судя - по всему, имелись. Было очевидно, что он заводится, и я приложил палец к губам.

- Чшшш! А то рассержусь… - Я прислушался бренчанию на кухне. - Давай-ка, Вань, пока она не видит, вот что с тобой обговорим. Знаешь, что такое чек на предъявителя?.. Вот и ладушки! Я вам тут нарисую цифирку, а ты уж не поленись, сбегай потом банк.

- Нам ничего не надо!

- Врешь, Ваня! Надо! Как всем нормальным человечкам. Кушать хлебушко, мыться шампунями, прыскать на себе дезодорантами, покупать приятные безделушки. Когда кругом сплошные заплаты, это всегда невесело. Короче, считай это приложением к перстеньку. А ещё телефончик черкну заветный. На самый крайний случай. Скажешь, от Сильвы, тебя внимательно выслушают. Все, что надо, передадут мне.