Райдо Витич - Флора и фауна

Гарик кивнул, сонно глядя в сторону, и шагнул ко мне явно не для того чтобы погладить по голове.

Зря, когда кошка сердится ее, лучше не трогать. С умом у нее в такие минуты плохо, а гнева столько, что в тротиловом эквиваленте сходна «малышу».

Я без раздумий располосовала ему лицо и взбрыкнула так, что он полетел на своих ребятушек. Схватила фужер и, разбив о стол, выставила осколок:

— Только подойди!

Глупо, триста раз глупо! — билось в голове, но в пылу гнева предостережения не котировались, и мозг выдавал пустые советы.

Галина застыла, в ужасе глядя на меня. Леонид — Витислав спокойно, как на актрису, задействованную в интересном спектакле.

Гарик поднялся вместе с охранниками, оттер с лица кровь, с удивлением посмотрел на свои окровавленные пальцы, потом на меня и качнул головой.

— А ты дура, однако.

И в этот момент мне в шею впилась игла. Я успела ударить локтем в живот тому, кто подкрался ко мне со спины и, развернувшись, въехать ногтями в лицо, желая выткнуть глаза.

— Ваня! — порадовалась и тут же огорчилась, понимая, что промахнулась, а что фейс попортила — ерунда.

И рухнула, как подкошенная: опять снотворное вкололи! Я им что, слон, что ли?!!

— Зачем сдалась эта ненормальная Ориону?

— Аббасу сгодится.

Услышала сквозь туман и мысленно взвыла: только не этот аллигатор!

В семь утра Бройслав прямым рейсом вылетел из Москвы домой.

Глава 19

Я открыла глаза и, щурясь от света, попыталась сообразить, где нахожусь. Не самолет, точно, — это была небольшая комната помпезного стиля в бело-позолоченных тонах. Из окна, справа, видно небо, кипящее облаками. Слева шкаф и зеркало, в которое можно рассмотреть мою помятую физиономию с всклоченными волосами, край постели с грудой подушек, на которой я лежу поверх пледа в одежде. Видно, как принесли меня, так и кинули.

А что там было?

О-о! — я застонала, сев, и сжала голову руками: ой, дура! Надо же так бездарно отдаться эмоциям! Но последнее, что я слышала, мне все равно не нравилось — Аббас для меня как красная тряпка для быка.

Я покосилась в окно — решеток нет. Огляделась — камер слежения не видно. А вот это уже вам минус, мальчики. Мерси, конечно, за приятное времяпровождение, и даст Бог, отплачу как положено, от души и с процентами, но позже — мне, по-моему, пора, загостилась.

Я легко вскочила, размяла мышцы, скинула кардиган и осторожно выглянула в окно.

— Ничего себе! — присвистнула непроизвольно — всю ширь горизонта на всю видимую местность занимал парк с фонтанами, беседками, прудом и наверняка конюшней, кортом и еще чем фантазия гиганта финансов одарила. Неслабо дядя живет, с размахом. Уважаю.

И открыла окно: как кто живет — дело третье — мне о себе думать надо.

Внизу виднелся широкий балкон, тянувшийся почти до угла, цветы в огромных горшках, столик, кресла. Чуть левее виднелось крыльцо с подъездом к нему, аллейкой, розарием, а сверху видны были башенки из светлого камня.

Прикинув масштаб, занимаемый зданием, я поняла, что попала в огромное поместье, из которого буду выбираться несколько часов, если не сутки. Еще бы знать, в каком направлении двигаться. Что прямо, что слева, что справа — никаких ориентиров, ни единого признака города, станции, вообще, внешнего мира с его суетливой цивилизацией. В этом зоопарке было тихо, так что уши закладывало, и спокойно настолько, что в пору было в летаргию впадать. Вместо этого я вылезла из окна и встала на карниз. Потихоньку продвигаясь, достигла края балкона, еще чуть-чуть и можно прыгать. Рискованно — екнуло в груди.

— Crezi!! — рявкнуло рядом — из окна высунулся незнакомый мне охранник и начал выть в рацию, поднимая тревогу. Некстати. Времени на раздумья не было, и я спрыгнула на балкон. Побежала и, уже завернув за угол, увидела выбегающего навстречу Гарика, оравшего в рацию:

— Спускайте собак! Оцепляйте здание!

Тут он заметил меня и замер, я в ответ тоже застыла. Пара секунд и он рванул ко мне, я от него. Навстречу мне мчались двое парней — пришлось вспрыгнуть на перила и как акробатке по канату фланировать по нему.

— Стой ты, дура!! — разбирало Гарика. Парни же без затей решили нейтрализовать меня, не сообразив, что это опасно. Один замахнулся — я увернулась, перепрыгнула его руку и носком туфли в лицо отправила "Брюса Ли" на отдых под пальму в горшке. Но тут второй подсек меня.

Я сорвалась с перил и рухнула бы вниз, не перехвати меня за руку Гарик благодаря счастливой случайности и хорошей реакции. Я висела и смотрела ему в глаза и видела его, а словно не его, а того из видения в гробу. Как сон, наваждение, чувство повторения ситуации. Может, снилось?

В расширенных зрачках мужчины плескалось то же непонимание, что и в моих глазах. Мы оба будто почувствовали одно, прикоснулись к одному и связались с чем-то за гранью понимания.

— Держись, — процедил он сквозь зубы и подтянул меня вверх. Я зацепилась за перила и с помощью Гарика встала на балкон. Мужчина тут же толкнул меня в комнату, под охрану набежавших мальчиков-шкафов.

Я огляделась, прикинула, что противиться смысла нет, и села на широкий письменный стол, бесцеремонно отодвинув какие-то папки.

— И что дальше? — спросила Гарика, который тяжело дыша, рассматривал меня как осьминог устрицу.

— Убил бы! — прошипел.

— Что мешает?

— Это ты без меня проделаешь. Сама.

— Не люблю харакири, оно для мазахистов в самый раз, а я девушка нормальной ориентации, ласку люблю без применения подручных средств.

— Хочешь ласки — не изображай Никиту, а то я тебя только пулей приласкать смогу.

— Ой, ой, какие мы кровожадные. Объяснять, дяденька, надо, прежде чем хватать и всякую гадость колоть, я вам не кролик подопытный. Девушка я нервная, давления не переношу. Нужно что, сказали бы, в гости по-нормальному пригласили.

— Тебя пригласишь, — прошипел недовольно.

В зале появился Лейтенант и, вскользь глянув на меня, бросил Фомину:

— Сейчас подойдет.

Я уставилась на него с желчным прищуром.

— Хорошо выглядишь, — бросила, довольная абстрактной картинкой царапин на его физиономии. Мелочь, а приятно.

— Дура ты, — тот лишь качнул головой и вышел.

Иди, иди, пасюк, встретимся!

— Объяснения-то будут или нет? — уставилась на Гарика — его личико меня меньше радовало — две бледных линии на скуле. Прононс, а не стиль, могла бы ярче разрисовать раз уж за дело взялась. Нет, эмоции всегда мешают, портят любые начинания.

— Сейчас хозяин придет и ответит на твои вопросы, — спокойно сказал мужчина, и, прислонившись плечом к балконным дверям, замер в ожидании.