Затаившийся у порога (ЛП) - Ли Эдвард

Соня начинает терять сознание, но ядовитый туман держит её, как упряжь. Ей кажется, что она слышит безумный звук - флейты? - что-то сумасшедшее, как пластинка, проигрываемая задом наперёд. Всё это время щупальца выходят вперёд; они полны ярости при виде её обнажённого тела; они визжат, хихикают и размахивают бескостными отростками.

На том, что должно быть лбом, есть большой гнилой рот; он всасывается в рот Сони, слизистая печень вместо языка проталкивается сквозь её губы и блуждает по её горлу, пока она не начинает задыхаться. Остальные обнимают её своими щупальцами, терзают её груди, ласкают её лобок, в восторге крутят раздувшийся живот. Сзади один из них вставляет свой болезненный пенис в её прямую кишку, ворча, и через несколько мгновений начинает эякулировать какую-то форму спермы, которая кажется горячей и густой, как суп из фасоли и проса, в то время как другие открыто мастурбируют на месте, концы их щупалец обвивают концы ужасных членов, а затем они хихикают в унисон, эякулируя на неё в экстазе, забрызгивая её живот, орошая её груди. Преисподняя сперма выглядит и пахнет рвотой.

Когда их пир кончается, один из них наклоняет свою мерзость вместо лица к ней и говорит:

- Э-э-э... шуб-нлеб-нбб-лррг-глуд-блеммеб...

И тогда все они берут Соню на руки и выносят за дверь...

Она не падает, как она ожидала или даже надеялась в этот момент. Они ходят по облакам? Но нет, они словно растворяются в воздухе и выпадают... где-то ещё.

Неровные угловатые стены из блестящего красного камня с чёрными полосами составляют комнату, в которой она сейчас парит. Да, парит. Кажется, что она лежит на воздухе, её спина параллельна алому полу. Воздух здесь чем-то похож на тёплое масло. Когда Соня оглядывается, она не находит следов своего ужасного эскорта: она одна.

И парит.

Невидимая сила широко раздвинула её ноги. Она чувствует падение давления. Она снова пытается закричать, но из её горла не вырывается ни звука, когда сверху появляется огромный кусок плоти цвета синяков шириной шесть дюймов и длиной в десятки футов. Подобно змее, он бродит вокруг неё, как бы изучая её, затем поднимает "голову", которая на самом деле вовсе не голова, а пульсирующий конус с ободком. Губы конуса окружают множество розовых мясистых штук, похожих на языки, с которых сочится прозрачная слюна. Конус поднимается, отступает назад, затем очень медленно опускается, направляясь внутрь, и прикрепляется к растопыренной промежности Сони.

Он начинает сосать её промежность. В воздухе она застывает. Всасывание усиливается, а затем начинает пульсировать весь шланг. Все эти десятки крошечных язычков слюнявят внутреннюю часть её вульвы, вызывая самые непристойные ощущения. Некоторые ласкают её клитор одновременно, в то время как другие бродят, чавкают и лижут глубже её вагинальный ствол. Всё это время всасывание усиливается, и даже когда начинает приближаться оргазм непонятного тенора, Соня знает, что пытается сделать этот зловещий шланг, или щупальце, или змея, или что это такое: оно пытается высосать её ребёнка.

Бороться бесполезно. Всё, что она может сделать, это парить в воздухе и чувствовать. Чувствовать, как эти языки извиваются над каждым дюймом её вагины внутри и снаружи, безумно обслуживая её клитор и разжигая самые экстатические ощущения, которые она когда-либо знала.

Её оргазмы вспыхивают. Её вагина бьётся, когда начинает следовать один бредовый спазм за другим. Её глаза закатываются. Всё её тело содрогается от каждого мощного толчка...

Потом что-то щёлкает. Она слышит крошечный приглушённый хохот и чувствует, как что-то вырывается из её внутренностей. Однако она не может представить, что это такое, потому что она всё ещё слишком потеряна в муках своего оргазма. Тем не менее, этот поток - это ощущение, что у неё отошли воды.

Вскоре повторяющиеся спазмы трансформируются во что-то другое: схватки.

Теперь Соня знает, но всё, что она может сделать, это смотреть в ужасе, когда шланг пульсирует сильнее, а всасывание усиливается, её тело дрожит, а затем...

Она чувствует, что что-то огромное... покидает её. Её вздувшийся живот начинает сжиматься, а влагалище зияет, когда её плод и плацентарная масса высасываются прямо из её матки в шланг. Её челюсть кажется резиновой, когда её рот отвисает от этой самой беззаконной кражи.

Она видит, как комок её ребёнка медленно скользит вверх по шлангу, как у змеи, проглатывающей яйцо, в несколько раз превышающее её собственный обхват...

А потом её высосало из невозможной алой комнаты и...

Хлоп!

Бросило обратно в Серый Дом.

Дверь захлопывается, и Соня теряет сознание.

Соня лежала почти так же парализованная, как и в воспоминании. Её руки отчаянно забегали по только что сдувшемуся животу.

"Мой ребёнок пропал, мой ребёнок пропал, мой ребёнок пропал", - слова перекачивались у неё в голове.

Да, эти монстры по ту сторону двери забрали её ребёнка. Она перевернулась, вопя от возмущения и больше не заботясь о том, жива она или мертва, и начала голая ползти обратно к двери. Она вернётся - да! Она откроет дверь и вернётся, противостоит им и сразится с ними, ей-богу...

Но прежде чем она успела дотянуться до дверной ручки, дверь начала открываться сама по себе. На этот раз, однако, порог переступили не мерзости в мантиях. Это был Фрэнк.

"Отлично. Вот эта херня", - подумала Хейзел об этой странности.

Входная дверь в Серый Дом находилась на стене у скалы. Что это был за дом? Прежде чем повернуть голову назад, она мельком взглянула на крутой, испещрённый пнями обрыв. Мгновение её трясло от головокружения, но затем она потянулась обратно.

"Иисус!"

Чтобы подняться на Пик Уиппла, потребовалось более четырёх часов, трудный подъём в гору через густой лес, паутину лиан и упавшие ветки. Однако она могла видеть, где кто-то наполовину проложил путь мачете - Фрэнк, без сомнения. Дом находился в коконе бледного тумана.

"Полностью из камня. Сотни лет назад? Разве не так сказал Гораций?"

Каждый тонко огранённый камень, из которого состояла каждая стена, был больше шлакоблока; Хейзел не могла представить, сколько они весят по отдельности. Она также не могла себе представить, как люди так давно доставили блоки сюда.

- Соня! - заорала она во всё горло, стуча в одно из узких окон.

Она неоднократно звонила на мобильный, но Соня не брала трубку. Она также позвонила Фрэнку, чтобы высказать ему за всё хорошее, что было им сделано.

"Ублюдок. Что бы он ни задумал, мы сейчас докопаемся до сути".

Она осмотрела тесный дом и наконец нашла открытое окно. Её гибкое тело позволяло легко проскользнуть внутрь, и как только она это сделала...

Всё, что она могла, это стоять и смотреть.

Её шокированный взгляд привлёк не пустующий интерьер дома и не старинная дверь, завешенная листом пожелтевшей бумаги. Это были даже не два неряшливых предмета в углу, которые казались выколотыми глазами.

Это была Соня.

Она лежала голая, испачканная и очень неподвижная. Хейзел пришло в голову, что она вполне может быть мертва, но вместо того, чтобы немедленно броситься к ней, она остановилась...

"Она... Нет, этого не может быть..."

Либо воображение, либо ракурс, но на мгновение Хейзел подумала, что беременный живот Сони немного больше, чем должен быть.

Но это было невозможно.

Хейзел тут же опустилась на колени перед подругой. Она похлопала Соню по лицу, моля:

- Пожалуйста, не умирай!

И почувствовала сокрушительное облегчение, когда глаза Сони затрепетали. Её взгляд выглядел косым, полубезумным; её рот превратился в крошечную букву "О", когда она смотрела вверх.

- Хейзел, - пробормотала она.

- Не волнуйся, я здесь...

Соня начала вздрагивать на том месте, где лежала.

- Они... они забрали моего ребёнка!

"Она в шоке", - решила Хейзел.

- Соня, успокойся. Я не знаю, что здесь произошло, но никто не забирал твоего ребёнка.