Стефани Перри - Точка отсчета

... и королева тотчас двинулась вперед, как будто услышав и поняв их, тяжелая туша волоклась по полу с невероятной скоростью: она желала отрезать их от выхода. Она держалась вполоборота к ним, щупальца бились о бесформенную голову, а под уродливым телом разливалась лужа черноватой слизи; тварь начала вставать на дыбы...

... и завизжала, раскачиваясь вперед и назад, высокий, шипящий звук вырывался из самых глубин уродливого тела. Со спины ее пошел дым, как раз из того места, на которое падал...

"Солнечный свет”.

Луч солнца, тонкий, но яркий, попал на спину твари. Она бочком двинулась в сторону, уходя от него, и снова направилась к ним.

Билли, не раздумывая, снова схватил Ребекку, оттащив подальше. Сигнал тревоги, оповещающий о самоуничтожении, эхом проносился по вертолетной площадке, а бесстрастный женский голос напомнил им, что у них осталось восемь минут до взрыва.

- Она боится солнца! - закричала Ребекка, когда они с Билли развернулись и побежали. Они неслись к северо-западному углу помещения, самому дальнему от чудовища, а оно торопливо припустило за ними, извиваясь в попытках избежать лучей солнца. Тварь уже не была так быстра, как в шахте подъемника, так что ее скорость не так ужасала, но все же королева почти не отставала от их темпа бега.

- Идеи, как открыть крышу? - спросил Билли и быстро глянул на монстра позади, тут же свернув севернее.

- Питания нет, - выдохнула она. - Но должны быть ручные защелки, думаю, гидравлические. Если крыша на склоне, она просто съедет при их разблокировании. Попытка не пытка.

- Давай, - сказал Билли, явно с трудом переводящий дух. - Я постараюсь отвлечь ее.

Ребекка кивнула, оглядываясь назад на королеву. Та завалилась позади, но было видно, что

она не сдалась и не пыталась отдышаться, как они.

Девушка припустила к ближайшей стене, на которой виднелось что-то, очень напоминающее панель, а Билли позади нее развернулся и начал палить в чудовище из своего девятимиллиметрового пистолета.

Сонм повел ее за ними, а со спины, с того места, на которое попали солнечные лучи, лились расплавившиеся пиявки. Сейчас ее сознание не принадлежало ни животному, ни человеку, но сочетало в себе элементы обоих. Она понимала, что ее дому грозит опасность, и что скоро иная сила разрушит ее убежище. Она понимала, что солнце означает боль, и более того — смерть. И она понимала, что двое людей, бегущих прямо перед ней, были причиной всего произошедшего, были орудием ее неминуемого уничтожения.

Один человек остановился, и, направив на нее оружие, начал стрелять. Пули пронзили внешнюю плоть, ранив ее, но не задели ядро сонма. Она поступила так же, как в случае с солнечным ожогом — стряхнула с себя поврежденных и продолжила наступать, быстро подобравшись к человеку так близко, что смогла почувствовать запах его страха. И рванулась вперед, сбивая его с ног.

"Твою мать! ”

Билли рухнул на пол, и королева-монстр прыгнула на него, одно из извивающихся щупалец обвилось вокруг ноги. Он попытался откатиться, но правая лодыжка была крепко зажата. Матерясь последними словами, он подтянулся ближе к чудовищной массе, составляющей королеву, и с силой стал бить каблуком по щупальцу. Оно втянулось, и тварь отошла от него.

Билли вскочил на ноги, увидел, что Ребекка стоит у западной стены, разбираясь с панелью управления, развернулся и побежал к восточной стороне, оглядываясь, чтобы убедиться в том, что чудовище последовало за ним.

- Взрыв будет произведен через семь минут.

"Чудесно! ”

Слизь вроде не лилась с твари, но накапало ее предостаточно. Билли рванул быстрее, подгоняя самого себя, королева шла вслед за ним, отчего становилось не по себе. Когда он отбежал достаточно далеко, чтобы можно было позволить себе рискнуть, он развернулся и увидел, что Ребекка в том конце помещения стояла уже у другой панели управления. Тварь снова попыталась броситься на него, но находилась слишком далеко, так что не достала, однако ее вытянутые конечности щелкнули буквально в метре от него. Билли выстрелил в то, что казалось ее лицом, развернулся и снова побежал, спотыкаясь на ходу — ноги будто налились свинцом. Королева отправилась за ним, похоже, усталости она не знала.

"Давай, Ребекка”, - взмолился он, заставляя себя бежать быстрее.

Ребекка к тому времени добралась до четвертой — последней — защелки, запись известила их, что до взрыва осталось шесть минут. Она ухватилась за маленькое колесо, служившее ручным переключателем, крутанула его...

... и оно встало. Не намертво, но, даже приложив все силы, она смогла прокрутить его лишь наполовину. Она напряглась, почувствовала, как заныли мышцы, требующие остановиться, и почти провернула колесо на вторую половину...

"... почти, почти... ”

- Ребекка, беги!!!

Она оглянулась и увидела, что королева каким-то образом сумела подобраться к ней близко, даже слишком близко; такими темпами она доберется до нее секунд через тридцать... но она не могла — не должна была — бежать, она знала, что у них нет времени описывать еще один круг по площадке, чтобы попытаться открутить это колесо.

Билли стрелял, и звук пуль, врывающихся в жидкую плоть, ужасал до смерти. Но она даже не смотрела в ту сторону, зная, что потеряет самообладание, если увидит, как близко та тварь подошла.

- Ну давай же! - крикнула она, навалившись на неподдающееся колесо из последних сил...

... и оно провернулось; и толстая, влажная конечность обернулась вокруг ее левой лодыжки, в своем движении она была ужасающе быстрой и болезненной...

... и раздался тяжелый скрип, а с потолка посыпалась ржавчина, и небеса разверзлись над ними, заливая все солнечным светом.

"Свет! Свет! ”

Сонм закричал, а с небес на него лилась яркая смерть, кожа обварилась и начала закипать, тысячи и тысячи отдельных пиявок погибали, отпадая с ее тела, и боль от этого горения была сильнее, чем при огне из печи, потому что она исходила отовсюду и сразу. Королева пыталась скрыться, пыталась найти укрытие от этой пытки, но нигде ничего не нашлось.

Два человека пробежали мимо нее и исчезли в дыре в стене, но она не заметила этого, ей было все равно. Она извивалась и крутилась, огромные куски плоти отпадали, а слои тела размывались по бетонному полу, обнажая пульсирующую розовую сердцевину и подставляя ее жестокому, убийственному свету, дневному свету, способному справиться с ней.

Несколькими минутами позже, к тому моменту, как здание взорвалось, от королевы практически ничего не оставалось — лишь кучка пиявок, все еще борющихся за свои жизни. Они были растеряны и барахтались, утопая в озере смерти, разлившемся из тела того, кто когда-то был их отцом, когда-то был Джеймсом Маркусом.