Евгения Грановская - Приют вечного сна

Неверову пришлось напрячь память, чтобы вспомнить – туда он положил крохотное реликтовое существо, которое выцарапал ножом из ледяной стены пещеры. Насекомое или рептилию. А может, ни то ни другое.

Следя краем глаза за псом, Неверов осторожно протянул руку к ножу. Уловив движение человека, пес зарычал.

– Тише… – хрипло сказал ему Неверов. – Тише, дурак. Это же я – твой хозяин.

Капитан снова потянулся за ножом. Пес зарычал, и теперь в его рычании явственно слышалась угроза. Неверов не обращал внимания на рычание пса, он хотел дотянуться до ножа. Если уж медведь не остановил его, то какая-то дворняга не остановит и подавно.

Пес бросился на капитана. Неверов рывком перекатился к сумке, схватил с ледяного пола нож и выставил перед собой. Пес налетел на него широкой лохматой грудью и, взвизгнув, остановился. Клинок вошел в мех по самую рукоятку.

Пес рухнул на лед, дернулся и замер.

Капитан с трудом вытащил нож из мертвого собачьего тела и повернулся ко второму псу. Тот по-прежнему сидел в углу пещеры, но уже не царапал лапой онемевшую морду, а внимательно смотрел на капитана. Однако во взгляде его не было злобы. Это был взгляд напуганного, затравленного и безмерно уставшего существа.

Продолжая смотреть на капитана, пес тихонько заскулил. Неверов тяжело перевел дух и опустил нож.

– Что же с нами происходит? – тихо пробормотал он. – А, приятель?

Пес заскулил громче и, дернув головой, пополз к капитану на брюхе, вяло перебирая лапами.

– Давай, Дружок… – подбодрил его Неверов. – Я не собираюсь тебя убивать.

Пес подполз к капитану и ткнулся носом в колено. Капитан улыбнулся онемевшими губами, положил нож на ледяной пол, потом протянул руку и погладил животное по жесткой, тронутой ледком шерсти. Пес поднял морду и лизнул капитану руку.

– Ничего, Дружок… Ничего… Мы с тобой отсюда выберемся. Дай мне только прийти в себя.

Поглаживая пса, Неверов закрыл глаза. Безмерная усталость охватила капитана. Ног он по-прежнему не чувствовал. Левая рука кровоточила. А боль в ушибленной спине была просто невыносимой.

– Конец… – прошептал он хриплым голосом. – Мне конец, Дружок… И боюсь, что тебе тоже.

6

В душе Дмитрия все еще пылала лютая злоба. Он помнил, как выбрался из расселины. Помнил, как сдернул с плеча ружье и выстрелил в медведя. Помнил ярость – дикую, немыслимую, животную, – которая охватила его во время схватки со зверем. Ярость, о существовании которой он прежде даже не подозревал.

В эти мгновения он словно бы существовал в двух реальностях. В одной был капитаном Неверовым, который бросился на раненого медведя с куском льда в руке. В другой оставался самим собой, Дмитрием Буровым, и в руках у него была не бесполезная льдышка, а охотничье ружье с патронами 12-го калибра. Он помнил, как всадил пулю медведю в бок. А там, в другой реальности, медведь уже был ранен. И капитан Неверов молотил его куском льда по ране, а потом… Потом лед ушел у него из-под ног, он потерял равновесие и рухнул в расселину.

Дмитрий приподнялся и огляделся. Он снова лежал на дне пещеры. К горлу подкатила обида, в сердце снова засаднила заноза. Почему так происходит? Ведь он уже был наверху! Откуда у него раздвоение личности? Неужели шизофрения?

Перенапряжение сил привело к психическому заболеванию и галлюцинациям? Что ж, вполне возможно.

Буров поморщился, поднес руку к лицу и мучительно потер рукавицей лоб. Он чувствовал себя измученным и обессиленным. Но вместе с тем слабость, которая его охватила, одновременно была и искушением. Было приятно лежать вот так на дне расселины и ничего не делать.

«Вот, значит, как приходит смерть, – подумал вдруг Дмитрий. – И ничего в ней нет страшного. Она и в самом деле избавление».

Собственно, в смерти нет ничего страшного. Одно лишь терзало капитана Неверова, не давало ему полного покоя… Он разлепил распухшие, обмороженные губы и тихо прошептал:

– Анна…

От имени жены, произнесенного вслух, сердце капитана Неверова сжалось. Как же он оставит ее в страшном мире одну?

Пес Дружок лежал рядом, опустив морду капитану на бедро. Глаза пса смотрели в угол пещеры. Из приоткрытой пасти доносилось легкое поскуливание. Пес что-то видел. Может быть, другую собаку? А может быть, своего бывшего хозяина, который принес ему лакомство?

Капитан отвел взгляд от пса.

Он уже не чувствовал своего тела, как прежде. Теперь оно превратилось в обузу – тяжелую, грузную, бесполезную. Обузу, от которой хотелось поскорее освободиться.

Сергей Александрович с трудом поднял руку и положил псу на холку.

– На секунду… – проговорил он хрипло и тихо, – пусть бы еще только на одну секунду увидеть ее, Анну…

Капитан с трудом повернул онемевшую шею и посмотрел в угол пещеры, туда, где час, а может быть, два или три часа назад стояла хрупкая женская фигурка.

Почему видение было столь мимолетным? Почему она не задержалась хотя бы на пять минут?

– Аня… – едва слышно позвал капитан Неверов. – Анечка…

Тусклый свет, пробивавшийся в пещеру сверху, уже слепил глаза. Сергей Александрович зажмурился и снова тихо позвал:

– Анна!

И вдруг капитан явственно почувствовал, что рядом кто-то есть.

– Люблю тебя, – прошелестел тихий шепот.

Неверов открыл глаза. Анна сидела рядом с ним на обломках саней, закутавшись в пушистое одеяло. Ее белокурые волосы выбились из прически, под глазами пролегли фиолетовые тени.

«Это действительно ты?» – спросил он, не разжимая губ.

Она улыбнулась.

«Да, это действительно я».

Несколько секунд они разглядывали друг друга.

«Ты изменился».

«А ты осталась прежней. Такая же красивая. Нет, я не прав. Ты стала еще красивее. Господи, Анечка, сколько ночей, замерзая в этой пустыне, я думал о тебе!»

«Я тоже постоянно о тебе думаю. – Она снова улыбнулась, и улыбка ее была грустной. – Помнишь, мы мечтали жить долго и счастливо и умереть в один день?»

«Помню. Но, слава богу, этого не будет. Я уйду, а ты останешься».

Анна выпростала из-под одеяла тонкую руку, коснулась пальцами его обмороженной щеки.

«Я не боюсь. Правда не боюсь. Я просила Господа, чтобы он позволил мне снова увидеть тебя… Хотя бы один раз».

Лицо Анны, призрачное, сияющее, как у ангела, приблизилось к изможденному лицу капитана. Губы ее тронула улыбка. Неверов протянул руку и погладил жену ладонью по волосам.

«Ты мой ангел. Спасибо, что ты была в моей жизни».

Она взяла его руку, поцеловала в ладонь, потом прижалась к ней мягкой теплой щекой.

– Люблю тебя, – тихо сказала Анна.

– Люблю тебя, – эхом отозвался капитан Неверов. И закрыл глаза.