Улей (ЛП) - Каррэн Тим
После короткого отдыха они двинулись дальше и внезапно оказались в огромном дворе, расположенном между возвышающимися кварталами кошмарного города. Они перемещались между колоссальными семидесятифутовыми стенами и вокруг высоких шпилей, которые, казалось, не имели никакого смысла в человеческом понимании. Двор был выложен плиткой и лишен крыши, над ним не было ничего, кроме пустой черноты, достигающей головокружительной высоты. Время от времени вокруг возвышались купола, похожие на здания, но единственный способ проникнуть в них - это перелезть через гладкие стены и войти через отверстия наверху. Были также высокие глухие фасады без выхода, украшенные выступающими прямоугольниками на высоте пятидесяти и шестидесяти футов, которые выглядели не чем иным, как насестами для грачей или ястребов.
Они оставили позади гирлянды огней и снова двинулись вперед с фонариком и фонарем. Они подошли к другому из этих безумных куполов, и он был пронизан овальными проходами, которые, казалось, вели вниз.
- Дай мне фонарь, Катчи, - сказал Хейс. - Я войду туда.
Шарки покачала головой.
- Нет, Джимми... это слишком опасно.
Он взял фонарь.
- Я иду. Я буду осторожен.
Он выбрал проход и вошел в него.
Вход был около пяти футов в диаметре, и ему пришлось двигаться вниз, пригнувшись. Это было похоже на пребывание внутри извилистой горки в доме веселья (funhouse – дом веселья, дом забав и прочее, чисто американское изобретение, шапито худшего пошиба, впрочем, как и почти все в США имеющее отношение к сфере развлечений – примечание пер): просто полая труба, которая двигалась то туда, то сюда, все время вниз. Но стены и пол были покрыты крошечными неровностями, так что не было никакой возможности потерять равновесие или ускользнуть во тьму. Хейс продолжал идти, у него сжималось горло, а по лицу струился пот. Наконец, проход вывел на ряд массивных комнат с воронкообразными потолками.
Он стоял в этой окутанной темноте, поворачивая фонарь. Это место ему сразу не понравилось. Ужасное чувство дежавю снова преследовало его, царапаясь и проникая в самые глубины его разума.
"Да, - прошептал он, - я тоже помню это место, но почему?"
Он двинулся дальше, проходя под арками и огибая кучи каменного мусора. Вошел в комнату, которая, казалось, представляла собой не что иное, как склеп, скопление старых костей... черепа помещены в маленькие ячейки в стенах, скелеты людей и вымерших животных, огромные птицы свисают сверху, и кажется, что их ничто не удерживает. Пол был усыпан костями, как будто большинство экспонатов здесь - а их, должно быть, когда-то были тысячи - рухнули за века, возможно, из-за собственного веса или сейсмической активности, скинувшей их на пол. Тяжело было карабкаться по этой груде костей, фонарь отбрасывал летящие и гротескные тени, воздух полнился сгустками пыли. Но это было необходимо. Как бы его ни беспокоило это место, он знал, что это не просто коллекция естественной истории.
Это было нечто большее.
В дальнем конце стояли цилиндрические пластиковые корпуса, с которых ему пришлось соскребать песок. Внутри было еще больше человеческих скелетов... но большинство из них были маленькими, сгорбленными и не совсем прямыми, с огромными надбровными дугами, которые всегда наклонялись назад, и черепные коробки были намного меньше, чем у современных людей. У некоторых из этих черепов были увеличенные клыки и резцы, тяжелые челюсти. Ни один из них не был анатомически одинаковым. Это были скелеты человекообразных обезьян и квазичеловеческих видов - афропитеков и австралопитеков - и их предков-протоприматов, примитивных форм антропоидов, homo erectus и неандертальца, а также нечто вроде архаической формы homo sapien.
Хейс соскреб липкую грязь с дюжины цилиндров, но их, должно быть, были сотни.
"Ты знаешь, что это такое, не так ли?" - подумал он. "Ты знаешь, какое это ужасное, отвратительное место".
Он знал.
Сама мысль о том, что он видел, чувствовал, думал и вспоминал, заставляла кровь его расы остывать и отравляться.
В следующей комнате еще черепа и кости.
Все они были аккуратно разложены на столах и свисали со стен, установленные в нишах... все они были людьми или проточеловеками, и охватывали миллионы лет эволюции. Страна чудес палеоантрополога. Но когда Хейс осматривал черепа, они разваливались, как хрупкая посуда, но он заметил, что у многих из них в черепах было что-то вроде дыр, которые либо были просверлены, либо прожжены. Там было несколько столов, на которых были пристегнуты сочлененные скелеты доисторических людей чем-то вроде пластиковой проволоки... и тот факт, что они были так связаны, заставил Хейса думать, что они не были скелетами, когда их привезли сюда.
В следующем из этих гигантских хранилищ от пола до потолка было еще больше пластиковых цилиндров, но они были гораздо меньше, как лабораторные чаны. Скребанув их ножом, Хейс увидел бледных, мясистых существ, плавающих в застывшей сыворотке, словно мухи, попавшие в янтарь. Все они были анатомическими образцами... железы и мышцы, связки и позвоночники, мозги и половые органы, глаза, дрейфующие, как оливки в древней плазме, и сотни вещей, которые Хейс просто не мог идентифицировать.
В следующей комнате стояло еще несколько столов, сделанных из какого-то неизвестного минерала, похожего на кварц, штук пятьдесят или шестьдесят. Там были странные спирали обесцвеченных пластиковых трубок и паутинные сети шлангов и трубопроводов, идущие от сфер над головой, которые, должно быть, были чем-то вроде биомедицинского оборудования. Стояли стойки с инструментами... по крайней мере, то, что он посчитал инструментами... некоторые были сделаны из прозрачного стекловидного материала, который мог быть каким-то инопланетным минералом. Там было великое множество этих штук... крючки, лезвия, щупы и другие плоские и полые, как волшебные палочки. Сотни разновидностей и повсюду, спиралевидные трубки и тому подобное, вырастающие из стен, как оптоволоконные нити. Огромные выпуклые зеркала и пластинчатые линзы, установленные на штативах. Были и другие вещи, которые превратились в пыль и обломки, а большая часть комнаты была погребена под обвалом.
Оттуда выходила еще одна массивная комната, но обломки заблокировали дверной проем. Хейс забрался наверх и через трехдюймовую щель в верхней части двери увидел, что внутри пещера, заполненная пыльными спиралями инопланетных механизмов, штуками, похожие на черные волокнистые скелеты с тысячами придатков и вытянутыми как кнуты выступами. Другие вещи, такие как гигантские серые продолговатые блоки, грани которых изобиловали биомеханическими ручками, ребрами и чешуйчатыми гребнями, рифлеными шестами, змеевидными витками и сцепленными дисками. Во всех них были углубления в форме человеческих существ, в которые можно было помещать объекты. Там были и другие столы, и каркас какого-то огромного стеклянного колеса, словно сделанного из зеркал и пыльных линз. А сверху висел тройной цилиндр, похожий на цилиндр сложного микроскопа, за исключением того, что там, где должны были быть оптические механизмы, располагался ряд выступающих стеклянных лезвий... некоторые короткие и зазубренные, другие длинные и раздвоенные, как змеиные языки, а третьи состояли из тысяч крошечных осколков разной формы и текстуры. Там были и другие машины, от которых Хейс похолодел и начал задыхался, но больше смотреть он не мог.
Все это место было загадочной биомедицинской лабораторией, и он это знал.
Такое место и уровень специализированных технологий, которые человек не сможет представить в течение десяти тысяч поколений.
Хейс скатился по куче обломков, прижимая руки к голове, пытаясь изгнать воспоминания этого места... мучения и пытки, порезы, сожжение и отрубание, слив жидкостей и извлечение образцов крови, костного мозга и мозговой ткани. Прививки, инъекции и метаболические манипуляции.
Да, именно здесь все и произошло.
