Инга Андрианова - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

Ну, что ты с ним будешь делать, с этим негнущимся, отважным стрелком из арбалета! Никакая напасть ему нипочем, ничья грубая мощность не способна остановить его прихотливого хождения напролом. Сама Смерть явилась перед ним во всем своем олицетворении, а лесничий и по Смерти просит долбануть баллистической шрапнелью. Хорошо еще, что Копуша, пассивно томящийся в стороне от главных дел, не ведал, с кем его командир вступил в перебранку, а то, прежде чем катапультировать по указанному адресу двадцать тонн возгорающегося металлолома, наперед сорок раз подумал бы, не будет ли ему потом от этого бога смерти какого-нибудь мстительного нагоняя. А так Копуша по первому предложению лесничего, не задумываясь, щелкнул убийственным рубильником, на который перекоммутировал гашетки всех ракетоносных зарядов, и произвел беспрецедентный в артиллерийской истории одновременный огнестрельный посыл.

Давно Земля, со времени падения тунгусского метеорита, не испытывала на себе такой отталкивающей оглушительности. Как от крепенького термоядерного дуплета, вздрогнул притихший осиновый бор, сбросив с себя излишний лиственный балласт, и на семнадцать верст вокруг обладатели ног ощутили своими костями и подошвами легкую подземную взбучку.

— Елпушок! — опять, теперь уже не только с платонизмом, но и с тревожной вибрацией в бюсте, извлекла из гортани новое душевное прозвище лесничего принцесса, и ручкой так и потянулась к охотничьему эфесу. — Елпушо-ок!

Все враждующие стороны на поляне, конечно же, услыхали пороховой хлопок на соседней опушке и почуяли пятками непустячный тектонический трепет, но Чох с Ягиней, занятые важной себялюбивой деятельностью, не придали этому явлению перворазрядного значения, а Елпидифор, прикинув в мозгу срок снарядного подлета, решил раньше времени не беспокоить соперников попечением о внезапном спасении.

— Ваша неповторимость, дорогостоящая вы моя, — протянув навстречу расслабленной своей Архицелочке лесничью рабочую ладонь, пролепетал охотник, — не стучите фарфоровым подбородочком по керамическому нёбу, не бойтесь. Пока вы со мной, вас не должна колотить никакая щемящая озабоченность.

— Э, э, э! — заподозрив между смертными известное из физики обоюдное притяжение тел, оборвал их тактильный диалог Чох. — Ну-ка, прекратить там всякие амурные поползновения! Лесничий, твое свидание закончено. Кругом, и ать-два на кладбище!

Лесник нехотя исполнил поворот на месте, как и предложил Чох, но о том, чтобы совершить марш-бросок к погосту, даже и думать не стал. Вместо этого он только уперся кулаками в бока и высокомерно распределил вес тела на обе ноги.

— Свидание-то, может быть, и закончено, только скажите честно, уважаемый поглотитель человеческих жизней, не слышится ли вам в душистом осеннем воздухе никакое угрожающее посвистывание?

Чох напряг свое акустическое устройство, настроил его на предотвращающее восприятие, половил слева, справа звуковые сигналы, но так ничего опасного, кроме отдаленного сорочьего хрипа, и не расслышал.

— Да нет, вроде, какой еще посвист? Ты чего меня глухим лесным щебетом пугаешь, стрелковая шелупень? — рассердился бог.

— Щебетом, говорите? А если понастойчивей послушать? Или вообще немножко покрутить настройку и сменить радиоволну? — докопался до собеседника назойливый Елпидифор, упрямо стоя на своем.

Чох для начала открыл было рот, чтобы выпалить непокорному гражданину окончательный сквернословный ультиматум, но в этот момент он действительно распознал в знойной небесной тишине некий низкочастотный зуд и звон.

— Ой, постой, — поднял он вверх свою указательную конечность. — Ты прав, и впрямь какой-то дребезг доносится, как будто из соседней дубравы, турбулентно рассекая простор, мчится на нашу сторону целый рой нестерпимо допотопных пчелиных насекомых, каждое величиной с отбойный молоток.

— Вот то-то и оно, что турбулентно! — возгласил Елпидифор, хватая со стола развалившуюся на нем девчушку и ныряя вместе с ней под стол.

Экстрасенс Ягиня аж со стула шлепнулась в траву от этакого вспыльчивого поступка, разлив на себя оздоровительно-вонючее питье.

— Ай, физкультурный козлина, сдурел ты, что ли, совсем от неудержимой совокупительной страсти?!

— Стой, сволочина! Урою! — заорал на Елпидифора выведенный из себя последней его эскападой Чох. — Куда бабу поволок?

Экспансивно рванувшись с места, он чуть не юркнул вслед за лесничим под стол, но нарастающий гул свинцового пикирования пернатых боеголовок заставил его забыть о расправе. Задрав кверху свой разинутый рот, бог, а вместе с ним и ведьма, различили в вышине необычное среди ясного дня густое пасмурное затмение. На синем безоблачном фоне зенита образовался черный поблескивающий серебристыми крылышками реактивный рой, стремительно, с бешеным воем, приземляющийся на площадку к спорщикам.

— Мелево, ложись! — крикнул высунувшийся из-под скатерти лесничий, переживая за мечту своего напарника о бесконечном апокалиптическом долголетии, но рациональный людоед, минуту назад приведенный дружеским морганием командира в полную боевую готовность, вовсе не нуждался в его распорядительном комментарии, потому как давно уже уютно растянулся в прохладной канавке, сделав себе из обнаруженного поблизости рулона сетки-рабицы вентиляционное заграждение от бомб.

— Это и есть, по-твоему, пасечно-бурильная орда? — успела спросить ведьма у Чоха перед тем, как раздалось беспощадное громыхание всей таблицей Менделеева по некогда прекрасной опушке, и гигантские брызги ударных волн под аккомпанемент душераздирающих Архицелевских стонов и воплей за несколько секунд преобразовали акварельную левитановскую флору в навороченную лунную фантасмагорию. Ба бах! Ба бах! Ба-ба-ба-ба-ба-бах!

Да, ну и врезало тогда неотразимой бомбардировочной контузией по дремучим нервным системам обитателей соседних деревушек, честно вам скажу! Старожилы и не припомнят, когда последний раз от такого грохота подпрыгивали на полатях. А каким инфракрасным децибелом продуло извилины метеорологическим работникам, подслушивающим в восприимчивых наушниках неутешительные погодные прогнозы! У них аж приборы в кабинетах и кабинках газообразно закипели от зашкаливающей передозировки, не то что там мозги! Как в таком военно-испытательном шорохе выжили Елпидифор с Архицелью и Meлевом — научная загадка. Стол над женихом с невестой рассыпался на молекулы, сетка-рабица, намотанная вокруг людоеда, вся порвалась от изобилия застрявших в ней гранатных осколков, а теплокровные экспериментальные подопытные полежали себе чуть-чуть на притихшем космическом полигоне, подумали, на каком они свете, и, бережно пойдя доказательством от противного, вскоре добрались до вывода, что на этом.