Пол Хьюсон - Сувенир

В течение сорока пяти минут сон ускользал от него. Перед глазами плясали камни. Маккею вспомнилось, что в Индии молодые бездетные пары молятся камням, чтобы те даровали им дитя. Во всем мире бытовала одна и та же упрямая убежденность: в камнях обитают духи. Мадагаскарские купцы натирали священные камни маслом, дабы их дело процветало. В Индии камням приносили в жертву рис и сандаловое дерево. В Ирландии — молоко и кровь. В голове у профессора беспрестанно звучала одна и та же строка (кажется, из Йитса?): «Кровь — великий собиратель злых духов».

Из Ла-Гардия Маккей, взяв такси, поехал прямиком на Сорок вторую улицу, в публичную библиотеку.

Он с трудом взошел по грязным каменным ступеням, лавируя между сидевшими на них туристами, ребятней, пьянчужками и теми, кто потерялся. Пацан в оранжевой шапочке со спадавшими по обе стороны коричневыми полотняными оленьими рогами ел из баночки йогурт и вполуха слушал небритого мужчину без пальто, который обращался к толпе с нижней ступеньки. Какой-то турист фотографировал свою девицу, рассевшуюся на каменном льве. Дорогу Маккею забежала женщина в замызганном коричневом пальто, она протянула изъеденную грязью руку и тихо проговорила:

«Пять-центов-или-жетон-на-метро-я-только-что-потеряла-жилье».

Маккей машинально нащупал в кармане пару четвертаков и бросил в протянутую ладонь, не прекращая подъем, пока не добрался до бронзовых двустворчатых дверей. Там он остановился и перевел дух.

У главной стойки он сдал чемоданчик и длинным гулким коридором прошел к лифтам. Стальные нержавеющие двери не гармонировали с мрамором, в который были встроены. Двери раскрылись. Маккей зашел в лифт и нажал кнопку третьего этажа. Когда он выходил, какая-то женщина, звонившая по автомату из кабинки напротив, со спины напомнила ему Мэгги. Сердце профессора несильно подпрыгнуло в груди. Оживленно болтая, женщина повернулась к нему лицом. Никакого сходства.

Маккей свернул вправо, прошел мимо зарешеченной, со звонком у двери, комнаты 319 — хранилища рукописей и архива, — и двинулся по мраморному коридорчику дальше. Возле комнаты 316 он снова повернул направо. И на миг остановился, чтобы вобрать в себя огромные фрески, украшавшие стены. Моисей получал Скрижали. Какой-то священнослужитель с тонзурой, сидя в скриптории, что-то заносил в рукопись, а на заднем плане пылал дом.

Маккей поспешил дальше, в безбрежную, погруженную в молчание пустоту зала каталогов.

Вытащив из нагрудного кармана сложенный листок бумаги, он коротко сверился с ним и начал быстро переходить от файла к файлу, аккуратно выписывая нужных авторов и названия на небольшие бело-голубые карточки, предоставляемые библиотекой. Среди отобранных им названий была «Вера в волшебство в кельтских странах» Ивэнс-Венца, «Тайное процветание эльфов, фавнов и фей» Керка, «Виконт де Габали» де Виллара. В том же списке оказались древние тексты, связанные с демонологией, протоколы шотландских процессов над ведьмами, ряд книг о необъясненных тайнах (в том числе работы Чарльза Форти) и некоторые туманные ирландские и североанглийские исторические источники.

Карточки Маккей отдал служащему за стойкой, а сам заторопился в читальный зал, чтобы отыскать место и подождать, пока на табло появятся номера заказанных им книг.

Читать Маккей начал в десять тридцать пять. В самом начале третьего он прервался. Он замерз и чувствовал, что все тело у него затекло. Нужно было поесть. И выпить чашку кофе. Маккей невидяще всмотрелся в других читателей — одни горбились за столами, рядами заполнявшими зал, другие сидели, развалившись — и снова уперся глазами в лежавшую перед ним стопку книг. Он еще раз перебрал в уме невозможные факты сложившейся ситуации, пытаясь придумать, как можно было бы отвергнуть ту страшную неопровержимую картину, которая против воли профессора настойчиво, неотвратимо проступала перед ним.

Безрассудная, бредовая схема, какую впору было выдумать душевнобольному. И тем не менее все сходилось, даже обретало некий безумный смысл. Если принять за данное следующие факты. Первое: убийства животных. Загадочные расчленения трупов. Теперь профессор знал, что подобное случалось задолго до нынешнего инцидента с гекстонской головой. Тот случай в Северной Ирландии. В 1874. В Каване. Маккей всегда считал его попросту старой байкой, однако он оказался здесь, в трудах по истории. Восемь дней подряд каждую ночь кто-то убивал по тридцать овец. Расчленял их. В некоторых случаях пропадали головы. Вину возложили на несуществующих волков.

Далее — похожая вспышка в Уэльсе: в Энглси, на «Друидском острове Цезаря». В начале девятисотых годов. Затем еще одна, в мае 191О года, в Нортумберленде, в Гекстоне. Первое упоминание о Гекстоне. В течение недели на обоих берегах реки каждую ночь находили овец, расчлененных сходным же образом. Все три места — Каван, Энглси, Гекстон — в древности были территорией кельтов. Во всех трех точках с тех пор были обнаружены кельтские каменные головы.

Цепочка совпадений? Возможно. Возможно, нет.

Если предположить, что нет, что тогда? Обряд жертвоприношения, в котором животные заменяют человеческие жертвы? Возобновление старого мрачного культа, о котором упоминали Цезарь, Диодор, Страбон?

Маккей мрачно вспомнил самое известное и самое отвратительное сообщение об отправлении этого культа в Ирландии. Возможно, тенденциозное, однако несомненно основанное на фактах. Место, где совершался обряд, называлось Маг-Слехт, «Равниной поклонения». Опять-таки в графстве Каван. Тринадцать камней на могильном кургане — двенадцать окружали центральный монолит, имя которому было Кенн Круах, «Голова с кургана». Кровожадное божество. Согласно преданиям, до пришествия Патрика треть детей тех, кто поклонялся Кенн Круах, ежегодно отправлялась на ритуальную бойню — каждое первое ноября, на Самхин, их обезглавливали и приносили страшную жертву. Вот уж воистину веселенький Хэллоуин! В старых преданиях говорилось о том, как Патрик ударил по камню своим посохом и заставил его исчезнуть, а существо, обитавшее в нем, бежать в ночь.

Старые предания? Возможно.

Маккей незряче уперся глазами в тень, которую отбрасывала на пол настольная лампа. Он не испытывал и тени сомнений, что каменным богам кельтов продолжали поклоняться и саксонские завоеватели. Красноречивым свидетельством тому были многочисленные попытки Рима уничтожить этот культ. «Пенитенциал» Теодора: «Никто не должен ходить к деревьям, колодцам или камням». Элигий, епископ Нойонский: «Ни один христианин да не возжжет огней ни древу, ни кругу, ни камню». Триста лет спустя король Эдгар настойчиво требовал от своих священнослужителей: «Воспретите поклонение камням». И все же, невзирая на эдикты властей, древний культ сохранялся. «Ам бейл ту дол дон клахан?» «Ты пойдешь в церковь?» или «ты пойдешь к камням?» Слово «клахан» по смыслу могло означать и «камни», и «церковь». А шотландские процессы над ведьмами? 1694. Записано пресвитером из Эльгина. Некто Эндроу Мэнн был обвинен в чернокнижии — он воздвиг камень и поклонялся ему. Да и во времена, не столь отдаленные. На Гебридах. «Едва ли отыщется на островах хоть одна деревня, где так или иначе не почитают камень». Разумеется, в Ирландии. Кэрриг Котта в Каслмэри и Турмор-стрэнд; камни, на которых, по местному поверью, «некогда казнили людей». Читай «приносили в жертву». И скот, конечно, тоже. И овец.