Анастасия Лик - Я буду первым

— Доброе утро, Охотник, — доброжелательно поздоровалась она с Клодом. Тот недовольно сузил глаза и кивнул.

— Надо думать, я вас спас, мисс Фабре, — усмехнулся Матис, когда они отошли от Клода на достаточное расстояние.

— Я бы не хотела обсуждать это.

— Извини, с моей стороны это было бестактным, — согласился он и открыл перед девушкой дверь столовой. Утончённое, величественное помещение идеально подходило хозяевам, предпочитавшим изысканную жизнь. Стены украшены картинами, раритетный камин на полстены и массивная резная мебель также могли вызвать восторгу неискушённого зрителя. Ева же уверенно прошла вперёд и доброжелательно улыбнулась престарелому Фару, сидевшему за огромным столом в одиночестве.

— Рада видеть вас в здравии, мистер Саржу, — произнесла она.

— Мисс Фабре, вы опоздали, — ответил Фару, отрываясь от газеты.

— Это моя вина, отец, — тут же сказал Матис. — Я задержал нашу гостью.

Но Фару не дал сыну договорить и показал на стулья напротив.

— Матис, пригласи к нам Клода.

Спустя две минуты братья Саржу вернулись и принесли горячий чай с круассанами.

— Мисс Фабре, вы проделали большую работу, — начал говорить Фару.

— Присланные вами отчёты были достаточно подробны, чтобы оценить уровень проблемы, но мне интересно, что вы сами думаете.

— Вас интересует моё мнение? Это неожиданно, — удивилась Ева. — Я считаю, что Кристофер Моро — хороший Охотник, его рука крепка, а меч его по-прежнему разит нелюдей.

— Но не всех.

— Не всех, — согласилась Ева, опуская взгляд и гладя пальцами красивый фарфор чашки. — Он убивает лишь тех, кто отказался присягнуть ему на верность.

— Повторюсь, меня интересует ваше мнение как Комиссара, — произнёс Фару, глядя холодными глазами на девушку. — Вы длительное время провели рядом с Охотником, наблюдали за его работой, изучали его жизнь. Разумеется, будет Суд, и мы осудим его, но как вы считаете, что привело Охотника к такой жизни? Судя по вашему взгляду, вы неравнодушны к Моро.

Раздался звон — это Клод резко поставил чашку на блюдце и шумно втянул воздух. Но Ева решила не обращать на него внимания, его присутствие и без того вызывало дискомфорт.

— Да, вы правы, — тихо ответила Ева. — История гибели жены Охотника запала мне в душу, а маленький Моро встревожил, но это ни в коем случае не оправдывает Охотника. А что касается моего мнения, то мне будет жаль, если казнят Моро, он сильный Охотник, возможно, у него появилось своё видение мира, с которым мы боремся, но он по-прежнему в строю.

— Своё видение… — задумчиво протянул Фару. — А вы общались с тем джинном, с которым Моро водит дружбу?

— Да. Талантливый хирург, утверждает, что помогать людям — его призвание и он счастлив делать это открыто. Я писала в одном из последних своих отчётов о его странном подвиге, о том, как он спас Охотника.

— Бред, — фыркнул Клод.

— Да, изначально это действительно казалось бредом, пока за меня и маленького Моро не отдали жизни пять тварей. И теперь, смотря на ситуацию в целом, я, честно, не знаю, что чувствую, я в смятении и отказываюсь верить в увиденное. Но у меня к вам есть предложение.

Три пары глаз с интересом посмотрели на девушку.

— Джинн, тот самый. Я предлагаю его подключить к процессу и послушать, что он может сказать. Это может стать довольно занимательным…

— Ты понимаешь, что предлагаешь?! — закричал Клод, вскакивая со своего места. — Дать слово твари, которую мы должны убить!

Фару поднял руку, останавливая сына:

— Мисс Фабре, почему у вас родилось столь компрометирующее предложение?

— Вы Охотники, я Комиссар, мы стоим на одной стороне, но всё же смотрим разными глазами на мир. От моей руки не пал ни один нелюдь, вы же убиваете их, не задавая лишних вопросов. Я их не оправдываю, Клод! — громко сказала Ева, глядя на нервничающего мужчину. — Но быть машиной для убийства — неблагодарное дело. Разумеется, Комиссаров, снабжающих Охотников информацией в достатке, но вы сами никогда не желали понять их. Какова их психология? Изучить врага?

— Ева, ты забываешься, — прошипел Клод.

— Возможно, в конце концов, это моя работа — изучать этих тварей, ваша же — их убивать, но, работая над этим делом, я слишком часто жалела, что в моей руке нет меча, и, вернувшись в Семью, подумала — а что если и вы не желаете топтаться на месте и жаждете расширить свои знания, как и я?

— Что ж, вы, мисс Фабре, в очередной раз удивляете нас, — глухо и немного изумлённо произнёс Фару. — Вы действительно хороший Комиссар, не скованный теми рамками, что имеют Охотники. Ваше предложение может оказаться если не полезным, то познавательным точно. Вы сможете к заседанию найти джинна?

— Я его найду, мистер Саржу, — уверенно произнесла Ева, и ни один мускул не дрогнул на её лице.

Свой дом. Каждый, кто хоть когда-то жил в своём доме, никогда не вернётся в многоквартирный муравейник, по ошибке названный жилищем. Никаких соседей за стеной, что будят именно тогда, когда хочешь спать больше всего на свете, никаких криков и стуков каблуков сверху и косых взглядов в лифте. Ты один. Это и надо было Кристоферу.

Он уже поселился в этой гостевой комнате и каждую ночь проводил в кровати, где недавно спала Ева. Бельё всё ещё хранило её аромат.

Глубоко вздохнул и едва не застонал. Чёрт! Эта Барби крепко засела в его голове. Её стройные ножки, розовый халатик, едва прикрывающий ягодицы… её нежная улыбка и глаза, полные любви. Только то была любовь к Артёму, не к нему.

Всё, хватит! Сейчас есть вопрос поважнее Комиссара. Скоро Суд, и его, скорей всего, признают виновным. Что делать тогда? Что станет с Артёмом? Убежать? Нет… нет, он — Моро и никогда не покажет спину противнику.

Протянул руку и взял красную папку. Ева постаралась на славу. Вся его жизнь была вывернута наизнанку и преподнесена на блюде. Она явно достойна носить свою мантию Комиссара. Всего полтора месяца, а с её стороны проделана колоссальная работа. И когда она всё успевала?

А, к чёрту! Мысли вновь и вновь возвращались к этой женщине, чьи слёзы он не забудет никогда. В тот день она казалась разбитой, сломленной. Она так горько плакала, сидя за рулём своей машины, и это тревожило сердце похлеще, нежели предстоящий Суд. Решительно поднялся и пошёл в комнату к сыну. Кристофер думал, что Артём замкнётся после отъезда Евы, но нет, он справился и горел надеждой встретиться с ней вновь.

— Ты готов? — спросил он, заходя в комнату. Дарья уже два дня не появлялась в доме Моро, Охотник не желал её видеть, и свои вещи Артёму пришлось собирать самому. Он с этой задачей справился.