Елена Логунова - Моя вечная жизнь

– Успеешь еще, – неласково буркнул мой внутренний голос.

– Надеюсь, – пробормотала я.

Впереди показалась угловатая темная громада явно искусственного сооружения. Я вспомнила его: заброшенная мельница! Она давным-давно не используется по прямому назначению, выполняет сугубо декоративную функцию – украшает пейзаж.

– Ну, вот и прояснилось место действия! – прошептала я.

– Прояснилось, – безрадостно согласился внутренний голос. – И что теперь?

Я прикусила ноготь – в раннем детстве это помогало мне сосредоточиться, потом-то мама заставила меня забыть дурную привычку. Толку от нее и вправду маловато – что делать дальше, я не придумала. Если Алекс и Галина ни на минуту не расстанутся, если поднимутся на мельницу вместе…

Я не успела додумать эту безрадостную мысль.

– Подожди тут пару минут, ладно? Я сейчас вернусь за тобой, – Алекс на мгновенье прижал свою подругу теснее, а потом отпустил ее и зашагал к дому.

– О, спасибо! Спасибо! – запрокинув голову, жарким шепотом поблагодарила я благосклонные небеса.

Мучительно скрипнули ставни – Алекс открыл окно и ловко забрался в него.

– И вновь этот модный шварцвальдский способ, – машинально отметила я.

Выждала еще секунду – Алекс не возвращался – и полетела, как стрела из лука мастера Телля!

– Боже, Анька! Ты меня напугала! Что ты тут делаешь? Немедленно убирайся!

Галина встретила меня неласково, но, к счастью, остереглась кричать. Сообразительная! Поняла, что будет лучше решить спорный вопрос без скандала, приватно, строго между нами.

– Тихо!

Я цапнула ее за накидку и утащила поглубже в тень шатра из еловых лап.

– Времени мало, слушай меня внимательно и соображай быстро, дело очень серьезное. Алекс не тот, за кого себя выдает! Он еще не угощал тебя таблетками? Надеюсь, ты их не выпила?

– Вот они, – Галина разжала ладонь. – Он сказал, что это витамины, но я же медик и никогда не принимаю неизвестные препараты…

Я посмотрела: разноцветные пилюльки действительно были похожи на детские витаминки. На таблетках были изображены герои мультфильмов: Гомер Симпсон и смурфы – маленькие волшебные существа, нарисованные в середине двадцатого века бельгийским художником Пьером Кюллифордом. Знал бы он, как используют его милые рисунки производители экстази!

– Изобретательный народ – наркодиллеры! – заметила я и решительно смела с ладони Галины опасные «витаминки». – Ты жить хочешь?

– А что?

– А то, что, если хочешь жить – беги отсюда без оглядки!

– Ну, конечно! – рыжая фыркнула, и бубенцы на шляпе поддержали ее насмешливым перезвоном. – Я, значит, убегу, а ты на мое место, да?

– Смотри сюда. – Я сунула руку в сумку и, возможно, впервые в жизни моментально, без долгих поисков, нашла в ней нужную вещь. Это была во всех смыслах гениальная находка! – Видишь удостоверение?

– Федеральная служба безопасности?!

Рыжая ахнула и прикрыла рот ладошкой.

– Она самая. Хочешь поучаствовать в смертельно опасной спецоперации? Не хочешь? Тогда беги и не останавливайся, пока не окажешься среди людей… Стой! – я бесцеремонно сорвала с Галины плащ и шляпу. – Вот теперь беги. И никому ни слова, сохраняй полную секретность, мобильник до утра не включай!

– Ага, – она попятилась, с удивлением и испугом глядя на мои «корочки».

– Я сказала – бегом! И не по дорожке, а лесом, держись под деревьями, чтобы тебя не видели и не слышали!

– Ясно.

Галина отступила в лес, и через секунду о ее недавнем присутствии на поляне напоминали только покачивающиеся еловые лапы.

– Вернусь домой – выпишу Санчо огромную премию! – пообещала я своей собственной фотографии в удостоверении, которое мой шустрый помощник совершенно незаконными путями спроворил мне исключительно с целью борьбы с корыстолюбивыми российскими гаишниками.

Пару раз демонстрация «эфэсбешной» ксивы спасала меня от штрафа, но еще никогда эта краснокожая книжица не приносила такой огромной пользы, как сегодня!

– Спасибо! Спасибиссимо! – я признательно чмокнула корочки и спрятала их в сумку.

А потом завернулась в конфискованный у Галины плащ, нахлобучила на голову шляпу и вышла на середину поляны под звездный свет, как на сцену.

Приближался финальный акт спектакля, в котором я все-таки получила самую что ни на есть главную-преглавную роль.

18

Мне не пришлось залезать в окно. Алекс открыл мне дверь – и снова запер ее на засов, как только я оказалась внутри.

– Поднимайся наверх!

Я молча кивнула, мелодично пробреньчав колокольцами, и так и пошла, смиренно пригнув голову. В помещении было темным-темно, но у Алекса имелся фонарик. Вздумай он посветить им на меня, монашеский плащ и волшебная шляпа не спасли бы меня от разоблачения, но Алекс направил луч на ступеньки, и я получила возможность полюбоваться еще одним трухлявым памятником шварцвальдского деревянного зодчества.

Наверху было светлее, потому что крыша в одном месте прохудилась, и в образовавшийся неровный проем светили звезды. Я задвинулась в самый темный угол и оттуда осмотрела чердак.

Он не казался гадким, наоборот, смотрелся сказочно!

Поток серебристо-голубого света падал на узкое прямоугольное ложе, в котором я не сразу признала туристическую «пенку» – самый обыкновенный термоизолирующий коврик, который в походных условиях заменяет ложе неприхотливому туристу. Ярко-синий, с шершавой поверхностью, в призрачном свете он выглядел так заманчиво – точь-в-точь, как прямоугольный бассейн с курящейся паром водой! Это напомнило мне нашу с Алексом встречу в термах, и я почувствовала, что дикая тревога, которая не отпускала меня на протяжении последнего часа, отступает.

Алекс поставил свой фонарик на пол, направив его вверх, и на темном потолке рядом с куском звездного неба появилось подобие луны.

Я во все глаза смотрела на мужчину. Он стянул с себя свитер – в рассеянном свете блеснул тусклым золотом талисман на обнаженной груди – и позвал:

– Иди ко мне!

– Начинается! – нервозно пискнул мой внутренний голос и от запредельного волнения надолго потерял дар речи.

Я глубоко вдохнула, выдохнула и выступила из угла.

Медлить не имело смысла. Псевдомонашеский плащ еще скрывал мою фигуру, а широкие поля головного убора затеняли лицо, но волосы, струящиеся из-под шляпы, разительно отличались от рыжих кудрей Галины: у меня они прямые, гладкие, темно-русые.

– Что…

Алекс удивленно выдохнул вопрос и попятился, отступил на шаг, но я быстро преодолела разделяющее нас расстояние, решительно отбросила в сторону шляпу, в которой невозможно было бы целоваться, и обвила руками его шею.