Дин Кунц - Маска

У Грейс, конечно, было оружие. Но кот, крадущийся и от природы бесшумный, всегда будет иметь преимущество за счет неожиданности. Стоит ему опередить ее всего на две-три секунды, стоит ей лишь на мгновение промедлить — и у него будет достаточно времени, чтобы вцепиться ей в лицо, перегрызть горло или выцарапать ей глаза своими молниеносными стальными когтями.

Странно, что, несмотря на принятие ею теории перевоплощения, несмотря на то, что она теперь не сомневалась в существовании какой-то жизни и после смерти, она все-таки боялась умирать. Уверенность в вечной жизни ни в коей мере не уменьшала цену настоящей. Напротив, теперь, когда она знала о существовании скрытых могущественных потусторонних сил, ей показалось, что ее жизнь приобрела больший смысл и цель, чем прежде.

Грейс не хотелось умирать.

Однако несмотря на то, что ее шансы покинуть дом целой и невредимой были в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят, она не могла вечно оставаться в спальне. У нее не было ни воды, ни пищи. Кроме того, если ей не удастся выбраться отсюда в ближайшие несколько минут, она может опоздать на помощь к Кэрол.

«Если Кэрол погибнет только из-за того, что у меня не хватило смелости справиться с этим проклятым котом, — подумала Грейс, — тогда мне тоже незачем жить».

Она сняла пистолет с предохранителя.

Она встала и подошла к двери.

С минуту она стояла, прижав ухо к двери, пытаясь услышать царапанье или какие-нибудь другие звуки, выдававшие присутствие Аристофана. Ничего не было слышно.

Держа пистолет в правой руке, она попробовала повернуть ручку двери разодранной когтями окровавленной левой рукой. Открывая дверь с крайней осторожностью, по полдюйма, она ожидала, что кот вот-вот впрыгнет в комнату, как только дверь откроется достаточно широко для него. Но этого не случилось.

Наконец она опасливо высунула голову в коридор. Посмотрела налево. Направо.

Кота нигде не было видно.

Она вышла в коридор и остановилась, боясь отходить от двери в спальню.

«Иди же! — с негодованием сказала она себе. — Шевелись, Грейси!»

Она сделала шаг по направлению к лестнице. Еще один. Стараясь не шуметь.

Лестница казалась за километр от нее.

Оглянулась.

Аристофана по-прежнему не было видно.

Еще шаг.

Это был для нее самый длинный путь в жизни.

Пол закрыл чемодан. Взяв его, он уже отошел от кровати и... вздрогнул от неожиданности, когда весь дом сотрясся, словно по нему ударили демонтажной гирей.

ТУК!

Он посмотрел на потолок.

ТУК! ТУК! ТУК!

За последние пять дней стук не нарушал тишины. Разумеется, Пол не забыл про него; вспоминая, он не переставал удивляться, откуда происходил этот таинственный звук. Но в основном он старался не думать о нем; хватало других проблем. И вот...

ТУК! ТУК! ТУК!

От этого жуткого звука дрожали стекла и стены. Полу казалось, будто он отдавался у него в зубах и костях.

ТУК!

После того как он потратил пять дней на поиски источника, его, точно вспышка, осенила догадка. Топор. Стук уже не казался таким, каким он представлял его себе поначалу. Нет. В нем была какая-то резкость, в каждом ударе слышался ломающийся, трескающийся призвук. Словно что-то рубили.

ТУК!

Однако определение характера звука отнюдь не помогло установить, откуда он происходил. Вместо молотка оказался топор. Ну и что? Пол по-прежнему не понимал, что к чему. Почему от этих ударов сотрясался весь дом? Такой невероятной силой мог обладать только какой-нибудь мифический топор. И в конце концов, будь там хоть топор, хоть молоток или Бог знает что еще, но как этот звук мог раздаваться ниоткуда?

Пол вдруг неожиданно вспомнил о большом разделочном ноже, что Луиза Паркер вонзила в горло своей помешанной дочери в 1905 году. Вспомнил о жутких разрядах молнии, попавшей в офис Альфреда О'Брайена; о непрошеном госте, появившемся в тот же вечер во время грозы у них на газоне; об игре в скрэбл два дня назад (КЛИНОК, КРОВЬ, СМЕРТЬ, МОГИЛА, ЖЕРТВА, КЭРОЛ); о двух пророческих снах Грейс. И он уже знал наверняка — не понимая, как это ему удалось, — что звук топора был той нитью, которая связывала все эти сверхъестественные события. Он интуитивно понял, что именно топор является оружием, угрожающим жизни Кэрол. Он не представлял ни как, ни почему. Он просто знал.

ТУК! ТУК!

Картина сорвалась со стены и грохнулась на пол.

Пол почувствовал, как кровь стынет у него в жилах.

Ему необходимо добраться до домика. Скорее.

Он направился к двери спальни — она захлопнулась прямо перед ним. Никто не притрагивался к ней. Не было никакого сквозняка, от которого она могла бы закрыться. Только что дверь была настежь открыта, а в следующую секунду она с силой захлопнулась, как будто ее толкнула чья-то невидимая рука.

Краем глаза Пол заметил какое-то движение. С колотящимся сердцем, тяжело дыша, он резко повернулся в сторону этого движения и инстинктивно поднял свой чемодан, чтобы хоть как-то защититься.

Одна из тяжелых дверей встроенного шкафа с зеркалом начала двигаться в сторону. Он ждал, что из шкафа вот-вот кто-то выйдет, но, когда дверь полностью открылась, за ней ничего не было, кроме висевшей на плечиках одежды. Дверь закрылась, начала открываться вторая. Затем раздвигаться начали обе одновременно, заезжая одна на другую, туда-сюда, туда-сюда, бесшумно катаясь на своих пластмассовых колесиках.

ТУК! ТУК!

С одной из тумбочек свалился и разбился ночник.

Со стены упала еще одна картина.

ТУК!

Стоявшие на комоде фарфоровые фигурки — балерина со своим партнером — начали кружиться, словно они ожили и решили выступить перед Полом. Сначала они двигались медленно, потом все быстрее и быстрее, пока их не подбросило в воздух, и они, перелетев через всю комнату, упали на пол.

Сооруженный из бревен домик уютно устроился в тени у подножия деревьев. У него была длинная веранда, откуда открывался замечательный вид на озеро.

Это был один из девяноста летних домиков, расположившихся в живописной горной долине на участках размером в акр или в пол-акра. Все они были построены на южном берегу озера, и подъехать к ним можно было лишь по частной, закрывавшейся воротами, посыпанной гравием дороге, извивавшейся вдоль самой воды. Некоторые домики, как тот, что купили Пол с Кэрол, были бревенчатыми, некоторые — дощатыми, в новоанглийском стиле, некоторые — современные сборной конструкции, а некоторые напоминали швейцарские шале.

Кэрол остановила машину в конце небольшого ответвления от основной дороги, также посыпанного гравием, возле своего домика. Они с Джейн вылезли из машины и какое-то время молча стояли, прислушиваясь к тишине и вдыхая необыкновенно свежий воздух.