Стивен Кинг - Томминокеры

В голове у Гарда зазвучала старая песня о зеленой двери.

И еще был звук. Четкий… ритмичный… чем-то знакомый… и чем-то неприятный.

— Ладно, — повторил Гард, — мне пригодится помощь. Бобби считает, что мы должны через две недели полностью закончить работу… тогда мы сможем попасть внутрь.

— Да, я знаю, — безучастно кивнул Тремейн.

— Но это будет только с нами двоими.

— Да, но с вами всегда есть кто-то третий, — сказал Тремейн и открыто улыбнулся. По спине Гарда пробежал холодок.

— Что?

— Да, именно так.

— Что ж, будем работать, пока Бобби не вернется.

— Пока не вернется, — согласился Тремейн.

Только он думает, что Бобби уже не вернется сюда никогда.

— Пойдем, — позвал он. — Кофе и пирожные.

— Звучит очень заманчиво.

Они вошли в дом, а сарай так и остался полуоткрытым. Когда исчезло солнце, зеленый свет из сарая начал становиться все ярче и ярче, приобретая люминесцентный характер. Лучи этого света попали на пробегающую мимо мышку, и зверушка умерла.

10. ДНЕВНИК СОБЫТИЙ. ГОРОД И ИТОГИ СОБЫТИЙ

28 июля, четверг.

Около трех часов дня Батч Дуган проснулся в Дерри в собственной постели. Он сел на кровати и спустил ноги на пол. Он чувствовал себя крайне невыспавшимся. Одежда, в которой он накануне ездил в Хейвен, лежала на стуле. Из нагрудного кармана рубашки торчала авторучка. Ему была нужна эта авторучка. Это единственное, что он сейчас понимал.

Он подошел к стулу, взял авторучку, уронив при этом рубашку на пол, сел на стул и несколько минут невидящим взглядом смотрел в потолок.

Батча затащили в сарай Бобби Андерсон, и только незначительная часть его вышла оттуда наружу. Он потерял память и частично рассудок. Он не мог бы сказать, как звучит его второе имя, и не помнил, как доехал домой на арендованном Хиллменом автомобиле. И еще ему в голову стали приходить разные идеи.

Он подтянул к себе лист бумаги и начал писать:

«Во вторник вечером я говорил людям, что не могу поехать на ее похороны, потому что болен. Это было правдой. Но причина болезни не желудок. Я хотел предложить ей выйти за меня замуж, но боялся, что она мне откажет. Если бы я решился тогда, она, возможно, была бы жива. С ее смертью жизнь для меня теряет всякий смысл.

Прошу простить меня за мою слабость.»

Он перечитал написанное и поставил подпись: «Энтони Ф.Дуган.» Затем он отложил ручку и записку и некоторое время сидел, глядя в окно. К нему приходила идея.

Его последняя идея.

Он встал и направился в туалет. Там на полочке хранилось его табельное оружие — «магнум». Он взял его, вернулся к столу и снова сел. Подумав мгновение, он проверил, заряжен ли пистолет, потом взвел курок, приставил дуло к виску и выстрелил.

Первая полоса, Бангор, «Дейли Ньюс», пятница, 29 июля.

ВНЕЗАПНОЕ САМОУБИЙСТВО ПОЛИЦЕЙСКОГО В ДЕРРИ автор Джон Леандро Офицер Энтони «Батч» Дуган из полиции Дерри в четверг утром застелился из служебного револьвера. Его смерть потрясла Дерри, где на прошлой неделе уже исчезли двое полицейских…

30 июля, суббота.

Гарднер сидел в лесу на пеньке, с жадностью поедая сэндвич. На другом бревне сидел Джон Эндерс, учитель местной начальной школы. Эндерс был не приспособлен к тяжелой работе, поэтому, хотя был еще только полдень, он выглядел взмыленным и уставшим, почти обессилевшим.

Эндерса прислали на смену Бобби Тремейну. Никто из жителей Хейвена не мог долго находиться возле корабля. Вот и у Тремейна через два дня выпали оставшиеся зубы, а сам он начал напоминать ходячий скелет.

Тем не менее работа двигалась. Корабль был выкопан настолько, что в тени его мог спрятаться весь дом Бобби.

Несколько недель назад они с Бобби дошли до места, где корабль вклинился в скалистый участок. Выкопать скалу не удалось, и Гарду пришел в голову план взорвать почву. Сейчас он как раз собирался привести этот план в действие.

Доев, он вытер рукавом губы и медленно направился к скале. Он обвязал ее бикфордовым шнуром, а у подножья сложил горкой динамит. К концу шнура он прикрепил радиоприемник, и, конечно, батарейки.

В душу его понемногу закрадывался страх. Но в нем также жила надежда, которая помогала ему действовать, дышать, жить.

В карман рубашки он положил радиопередатчик и жестом предложил Эндерсу следовать за ним.

Конечно, они давно поняли, что без него, Гарда, у них ничего не получится. Тремейн был сильным, здоровым парнем, но продержался всего два дня. Эндерс здесь сегодня последний день, и на смену ему обязательно пришлют кого-нибудь еще. Чтобы помогал и одновременно следил за Гардом.

С Бобби все в порядке.

Черт знает, где она находится, но если бы она умерла, его тоже давно убили бы.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль: Бобби ходила в сарай вместе с остальными. Тремейн и Эндерс никогда там не были… и во всяком случае, ты этого не видел. Возможно, в этом их отличие.

Интересно, что же там такое? Десять тысяч ангелов, пляшущих на булавочной головке? Тень отца Гамлета? Оле-Лукойе? Что?

Он не знал.

Тем временем они с Эндерсом подошли к краю выкопанной ямы; Гард дал Эндерсу в руки один конец веревки, а другим обвязался вокруг талии и начал осторожно спускаться вниз.

Его ноги коснулись дна ямы.

— Я уже внизу, — крикнул он.

На краю ямы показалось маленькое сморщенное лицо Эндерса. Еще Гарднер видел краешек голубого неба. Как бы с ним не начался приступ клаустрофобии, — подумал он. В ушах тихонечко звучала музыка.

Под ногами что-то хлюпало. Вода.

— Спускай шланг!

— …что? — раздалось сверху.

Ни одна из ваших прекрасных идей не стоит и половины того, что знаю, умею и могу предложить я. Почему все эти болваны думают о пришельцах, как только немного научились читать мысли?

— Шланг! — заорал он. — Опускай шланг, болван!

— …лад…но…

Гарднер ждал, пока опустится шланг, а сам рассматривал корабль. О, если бы все это, включая корабль, могло оказаться сном!

Где Бобби, Гард? Она умерла?

Нет, он так не думал. Он понимал, что она сильно, тяжело, возможно безнадежно больна. В среду с ней что-то случилось. Она была ранена… больна… что-то в этом роде.

Но они не говорят об этом.

Бобби Тремейн: Бобби? С ней не случилось ничего плохого, мистер Гарднер. Она вернется в свое время. Ей нужен отдых. Вы знаете это лучше, чем кто-либо другой.

Звучит это просто здорово. Так здорово, что парнишка Тремейн, кажется, и сам поверил в то, что говорит.

Он вспомнил свой визит к тем, кого в уме называл Людьми из Сарая, к которым он пришел, чтобы понять, что случилось с Бобби.

Ньют Беррингер: Скажу тебе попросту: не твоего ума это дело, парень. Ты еще скажи, что мы — это далласская полиция.