Каролина Клинтон - Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего

– Это шо же такое деется, люди? На старости лет остался без кола и без двора. А Клавка-то, Клавка где? Не, не могла она квартиру продать, квартира же у нас одна, продаст ее – а сама куда? Ох, сердце отцовское у меня болит за нее дюже. Поди влипла моя доченька в историю.

– Дед, не переживай ты так, – жалостливо взглянула я на него. – Сейчас во всем разберемся.

– Вот только на тебя и надеюсь, – вздохнул он.

Дома я порылась в адресной книге, нашла телефон Ирки, и тут же его набрала.

Ирка, надо сказать, совсем недавно была одной из центральных фигур теневого бизнеса нашего города. Она лихо управлялась фирмой девушек по вызову. Не так давно она мне крепко помогла, памятуя о нашей школьной дружбе, а я, когда выпуталась, тоже о ней не забыла и устроила ее на приличную работу. Теперь Ирка – шишка в крупнейшей риэлторской конторе нашего города. И это при том, что взяли ее первоначально на гораздо более скромную должность. «А чего тут сложного, – усмехалась обычно Ирка. – Я фирму семь лет держала, опыта выше крыши, а структура в агентстве та же самая, что и в фирме девушек по вызову. Поступает звонок на услугу, и мои сотрудницы так же едут к клиенту. А то, что они не ноги раздвигают, а подбирают квартиры – это уже детали».

Как бы то не было, Ирка преуспевает, чему я крайне рада.

– Глухарева, – раздалось из трубки.

– Ирка, это я, Лис. Мне срочно надо кой—чего узнать.

– Давай попозже, а? – заупрямилась она. – Дел полно.

– Ирка, вопрос жизни и смерти!

– Говори, – вздохнула она.

– В общем, суть дела такова. Моя знакомая продала квартиру, а тут рядом со мной ее отец, который говорит что это для него неожиданно и очень странно. И сама она куда—то пропала, я так поняла. Можешь пробить у себя да по соседним конторам эту сделку?

– Могу конечно, у нас ведь единая база! – воскликнула она. – Говори давай адрес проданной квартиры и фамилию продавца.

– Какой продавец? – споткнулась я.

– Ну у бабы как фамилия, что квартиру продала?

– А, у Клавки-то? Ефимова она! Ефимова Клавдия Михайловна! А квартиру продала по Севастопольской шестнадцать, квартира сто семь.

Ирка с полминуты помолчала, щелкая клавишами, после чего сообщила.

– Так, все верно. Квартира продана через наше агентство. Шестнадцатого выставлена, а восемнадцатого уже ушла.

– Ирка! – воскликнула я. – Нечисто тут что—то. Не могла та баба квартиру продать! Никак не могла! Чую я, тут какие—то махинации с квартирой! Ну, знаешь, как наивных пенсионеров разводят – продадут их квартирки без их участия, дадут денег с гулькин нос, и вали на все четыре стороны!

– И откуда ты это взяла? – насмешливо спросила она.

– В газетах писали!

– В газетах еще и про зеленых человечков пишут, слушай больше! Чтобы квартиру продать – надо знаешь сколько бумаг собрать именно владельцу, и именно ему поставить на них подпись? Поневоле самая тупая бабка начнет соображать в процессе, что ее дурят. Не, надуть конечно можно при удаче да при подмазанных чиновниках, но кому это надо? Да и никакие аферисты не продадут квартиру без согласия всех прописанных там людей.

– Дед! – встрепенулась я. – Ты же дома прописан?

– Нет, – вздохнул он. – Клавка, зараза, выписала. Сказала, что денег с меня никаких, а за воду да за прочее за меня дерут.

– Ясно, – буркнула я и вернулась к разговору с Иркой. – Слушай, а вот как бы мне с агентшей поговорить – хочу убедиться, что Клавка сама, в добром уме и здравии квартиру продала.

– Так я тебе сама подтвержу – да, в добром уме и здравии она это делала, – хмыкнула Ирка. – Помню я ее.

– А ты—то откуда ее помнишь?

– Милая, у нас сделки на продажу квартир не по десятку в день заключаем! Дай бог если три—пять сделок провернем в неделю! И сделку по Севастопольской шестнадцать помню прекрасно! Клавдия твоя – неопрятная такая тетка с висячей бородавкой на шее, верно?

– Верно, – уныло вздохнула я.

Против родинки не попрешь. Родинка – аргумент весомый. Коричневая, она уродливо свисала с левой стороны шеи и сразу бросалась в глаза. Клавдия же даже не пыталась от нее ни избавиться, ни как—то замаскировать.

– Так вот, твоя Клавдия сама выставила на продажу квартиру, и цену за нее назначила немного ниже реальной, чтобы ушла быстрее. Бормотала что—то про пьяницу—отца, мол, надо все провернуть, пока он домой не пришел. Мол, сил на него нет, вот и решила тетка продать квартирешку да свалить от такой семейки.

– Так и сказала? – поморщилась я.

– Ну, что—то типа этого бурчала. Неприятная тетка, не понравилась она мне. Но сделка была оформлена честно, комар носа не подточит. По доброй воле она ее продала, Лис.

– Но ей ведь жить негде, кроме как в той квартире!

– Странная ты. Она же квартиру продала, а не подарила, и деньги на новое жилье у нее есть. Не пропадет. В общем, у тебя все?

– Если что узнаешь еще – свистни, ладно? – с тяжелым сердцем сказала я.

– Да без проблем, только все что знала – я тебе рассказала.

Мы попрощались, я положила трубку, а дед ко мне тут же пристал с вопросами.

– Что, Марья, про Клавку—то тебе сказали, а?

– Дед, – подняла я на него глаза. – Действительно твоя Клавдия продала квартиру. Все у нее нормально, я так поняла, просто она решила ммм… переехать.

– Как переехать? – растерялся дед. – А как же я?

Я вздохнула.

– А как же я? – закричал дед. – Не могла же она меня на улице оставить! Ладно лето – перекантуюсь как—нибудь! Так ить скоро зима!

Что я могла ему сказать? Что хоть квартирка у них и бедная, но в центре города, к тому же – сталинка, а не позорная хрущевка, и стоит такая квартира немаленько. Побольше чем папенька—алкаш, как, видимо, посчитала Клавдия.

– Куда же мне теперь идти? – горестно вопрошал дед.

«Да, – вылез голос. – Как была квартира, так по подвалам да стройкам ночевал, а как лишился, так сразу запричитал!»

«Помолчи», – сурово цыкнула я на него и повела деда Миню кормить. Выставила ему малосольной семги, кусочки воздушного торта, котлетки, разогрела пиццу, достала пакет сока, йогурты, фрукты. Хотелось мне деда побаловать, а то он вон какой худющий, да еще и горе такое.

Сама же я ломала голову над тем, куда пристроить дядю Миню. У меня пожить – никак. У меня сейчас тут горячая точка, зона военных действий, и нормальному человеку лучше бы отсюда держаться подальше.

В принципе, материна квартира стоит пустая, но, черт возьми, маменька меня на котлеты пустит, если узнает что я кого—то пускала пожить в ее отсутствие. А тем более такую маргинальную личность как деда Миню.

Может быть к …Дэну?

Последняя мысль была высказана мной как—то очень робко. С одной стороны – да, мы враги. С другой – дед-то с ним не ссорился!