Фрэнсис Вилсон - Замок

Магда вдруг разозлилась. Что он там делает? Это же ее любимое место! Он не имеет права занимать его. Ей захотелось сейчас же пойти туда и сказать ему об этом, но она не рискнула. Нет, она не боится его, но уж слишком быстро и решительно он передвигается. Этот Гленн, наверное, опасный человек. Но Магда чувствовала, что опасен он не для нее. Может быть, для Других. Например, для немцев в замке. А не становится ли он, таким образом, кем-то вроде союзника?.. И все же страшно было идти одной, без провожатого, в такой темноте только для того, чтобы он ушел с ее поста и оставил там ее саму.

Но она могла ведь и просто понаблюдать за ним издали. Если незаметно устроиться сзади, то можно одновременно следить и за светом в папином окне, и за действиями рыжеволосого. И тогда, может быть, удастся наконец выяснить, что он там делает. Именно этот вопрос и не давал ей покоя. Очень тихо Магда спустилась вниз, прокралась через темное фойе и вышла на улицу. Через минуту она сидела уже за большим круглым камнем неподалеку от Гленна. Уж здесь-то он никогда ее не заметит.

- Вы пришли потребовать назад свой любимый наблюдательный пункт?

При звуке его голоса Магда испуганно встрепенулась - он ведь даже не оглянулся!

- Откуда вы узнали, что я здесь?

- Я прислушивался к вашему приближению с того момента, как вы вышли из гостиницы. Надо оказать, вы не очень-то осторожны.

Вот опять - эта надменная снисходительность!..

Он обернулся и поманил ее рукой.

- Идите лучше сюда и расскажите мне вот что: как вы считаете, зачем немцам понадобилась такая иллюминация в ночное время? Они разве вообще не спят?

Сперва Магда заколебалась, но потом решила все-таки принять приглашение. Она подойдет к нему, только не очень близко. Остановившись шагов за пять от Гленна, она почувствовала, что теперь от него пахнет уже значительно лучше.

- Они боятся темноты, - пояснила она.

- Боятся темноты, - задумчиво повторил он. Казалось, такой ответ его вовсе не озадачил. - А почему?

- Они считают, что там вампир.

В тусклом свете, сочащемся из замка через туман, Магда заметила, что Гленн насторожился.

- В самом деле? Это они вам так сказали? Вы там кого-нибудь знаете?

- Я сама там была. А сейчас там мой отец. - Она указала на замок. - Самое нижнее окно в башне - то, в котором свет. Это его комната.

Как ей хотелось бы, чтобы с ним все было в порядке!..

- Но почему там должен быть вампир?

- Погибло восемь немецких солдат, и у всех было разорвано горло.

Гленн поджал губы и усмехнулся.

- И все же - почему именно вампир?

- Кажется, немцы говорили папе насчет каких-то ходячих мертвецов… И только вампиром они смогли объяснить такие непонятные вещи. А после того, что я сама увидела…

- Так вы видели его?! - Гленн резко повернул голову и буквально впился в нее глазами, жадно схватывая каждое слово.

Магда даже слегка опешила.

- Да…

- И как он выглядит?

- А зачем вам знать это? - Он снова напугал ее. Но Гленн приблизился и с жаром заговорил все громче и громче:

- Скажите мне! Он смуглый или бледный? Красивый? Безобразный? Какой?..

- Я даже не уверена, что хорошо все запомнила… Единственное, что я могу сказать наверняка, - это то, что он похож на безумца. В нем есть что-то дьявольское, если вам это о чем-нибудь говорит.

Гленн выпрямился.

- О, да. И очень о многом. Я не хотел вас расстраивать, но… - Он на секунду задумался. - А его глаза?

Магда почувствовала, что у нее перехватывает дыхание.

- Откуда вам известно про его глаза?

- Нет, я ничего не знаю про его глаза, - быстро сказал он. - Но говорят, что это окна, ведущие в душу…

- Если так, - тут ее голос невольно упал до шепота, - то душа его - это бездонная яма.

Некоторое время они молча смотрели на замок. "Интересно, о чем думает сейчас Гленн?" - спрашивала себя Магда. Наконец он заговорил:

- И еще одно: вы знаете, как все это началось?

- Нас с отцом здесь тогда не было, но говорят, что первый солдат умер, когда они с товарищем проломили какую-то стену.

Гленн застонал и закрыл лицо руками, словно от нестерпимой боли, и опять произнес что-то, похожее на "безумцы". Вернее, не произнес, а чуть слышно прошептал.

Потом медленно открыл глаза и неожиданно указал в сторону замка:

- А что это происходит в комнате вашего отца?

Сначала Магда ничего не заметила. Но потом ее охватил жуткий страх. Свет начал гаснуть. Не думая ни о чем, она рванулась к воротам. Но Гленн успел схватить ее за руку и оттащил назад.

- Не будьте безрассудной! - жестко прошептал он ей прямо на ухо. - Часовые вас тут же застрелят! А если и не станут стрелять, то все равно не дадут вам пройти! Вы сейчас ничем уже не сможете ему помочь!

Но Магда не слышала его слов. Она отчаянно сопротивлялась и пыталась вырваться. Надо успеть! Скорей идти к отцу на помощь!.. Но Гленн был сильнее и не собирался ее отпускать. Он вцепился в ее правую руку и, чем активнее она вырывалась, тем крепче держал ее.

Наконец до Магды дошел смысл его слов: попасть к отцу нельзя. И она ничем уже не сможет помочь.

В беспомощной растерянности она наблюдала, как свет в его комнате медленно гаснет и неумолимо наступает безжалостная темнота.

Глава восемнадцатая

Застава.

Четверг. 1 мая.

Время: 02.17

Теодор Куза напряженно и терпеливо ждал. Он знал, хотя и сам не мог сказать, откуда у него взялась такая уверенность, что та тварь, которую он видел здесь прошлой ночью, обязательно должна сегодня вернуться. Ведь он говорил с ней на давно умершем языке… И значит, существо придет еще раз. Причем сегодня же.

Но больше ни в чем у него уверенности не было. Сейчас он мот раскрыть тайны, над разгадкой которых ученые бились столетиями, но могло случиться и так, что эта ночь окажется для него последней. Профессора бил нервный озноб - как от предчувствия встречи, так и от страха перед неизвестностью.

Все было уже приготовлено: сам он сидел за столом, старые книги ровной стопкой лежали по левую сторону; маленькая коробочка с предметами, по преданию, отпугивающими вампиров, - справа; кружка с водой, без которой он не мог обходиться, - прямо перед ним. Единственным источником света служила прикрытая консервной банкой лампочка, висевшая прямо над его головой; единственным звуком в комнате был шум его собственного дыхания.

И вдруг профессор понял, что находится здесь не один.

Прежде чем он смог что-либо разглядеть, появилось это уже знакомое ему чувство незримого присутствия зла, как будто рядом возник огромной силы источник какой-то страшной, почти физически ощутимой ненависти. Потом стали сгущаться тени. Но на этот раз все происходило иначе. Если прошлой ночью темнота поглощала весь воздух в комнате и шла сразу отовсюду, то сегодня путь был другим: медленно и коварно тьма вползала сквозь стены, постепенно скрывая их из виду, и плотным кольцом подкрадывалась к его креслу.