Сергей Зюзин - Не стать упырём. Зло из глубины веков
С чего это? – удивилась Алла, которой, наверняка, и самой не раз приходилось тот морок на себе испытывать.
Не знаю! Болит ужасно.
Поезжайте, конечно. Стёпа на этот счёт ничего не говорил. Поэтому, думаю, вас минимум до завтра никто не хватится.
Благодарно улыбнувшись в ответ, Руслан шагнул к Ольге и взял её за руку.
Ну что, сестрёнка, поехали домой, – проговорил он ей, увлекая её за собой к двери и на ходу оборачиваясь к Алле и Кэт: – Пока, девочки!
Сказав последнее, Руслан послал Алле воздушный поцелуй. На что Алла ответила ему тем же. Продолжая старательно делать вид, что у него и впрямь раскалывалась от боли голова, он потянулся рукой в рукояти замка на двери.
Счастливо, – за себя и за сестру махнула ему и Ольге вслед рукой Алла, глядя им вслед, и сама не понимая, почему, с жалостью.
Через несколько мгновений входная дверь захлопнулась за спинами Руса и Ольги. В прихожей упырей повисла мёртвая тишина. Впрочем, всего через минуту, не больше, тишину ту нарушили негромкие звуки шагов Кэт, скользнувшей к двери вслед за только что покинувшими квартиру Русланом и его сестрой. Подмигнув недоуменно посмотревшей на неё Алле, она объяснила:
Я присмотрю за ними!
После чего сразу стала отмыкать ведущую из квартиры на лестницу дверь.
Я с тобой! – не думая ни секунды, рванулась следом её сестра, не захотев оставлять своего Русика с Кэт один на один.
Пошли! – бросила ей в ответ через плечо Кэт.
Ещё несколько мгновений, и дверь квартиры упырей захлопнулась теперь уже за их спинами.
18. В ГОСТЯХ У ПОВЕЛИТЕЛЯ УБЫРА
Убыр лежал на заваленном золототкаными подушками диване, уютно расположенном в самом начале сказочного великолепия его усыпанной сокровищами пещеры, и курил кальян. Испускаемым последним дымком, душистым и терпким, был окутан каждый находящийся поблизости, вокруг его роскошного ложе, предмет, и при этом к нему заметно примешивались запахи изысканных яств, красиво разложенных перед диваном на приземистом столике из красного лакированного дерева. Кушанья на последнем были в таком состоянии, словно их только что вытащили из печки, бочки, котла, накрошили или ещё каким-нибудь образом приготовили.
Испускающая потрясающий аромат еда ничуть не была тронута, и это тоже говорило о том, что этот роскошно сервированный и богатый разнообразными блюдами стол развалившийся перед ним Повелитель упырей приготовил не для себя. Не говоря уж о том, что для упырей вообще в пищу предпочтительней нечто совершенно другое…
Едва только бросив взгляд на вышедших к нему из стены Степана и красивую черноволосую незнакомку, Повелитель, – это было неслыханно! – поднялся к ним навстречу. Вернее сказать, навстречу Амире, ибо её спутнику он тут же сделал рукой едва заметный жест, означавший ни что иное, как «Пшёл!» Уже давным-давно знающий своего господина Степан моментально понял его приказ и сразу же попятился назад, через мгновенье растворившись в только что выпустившей его в подземелье стене.
Здесь сразу следует заметить, что называть Амиру незнакомкой абсолютно без оговорок здесь было бы не совсем точно. Потому что абсолютно незнакомой она для Убыра не была. Он уже давно потерял счёт тому, сколько раз видел её в своих ночных видениях. И сейчас, несомненно, узнал, ибо помнил её лицо до мельчайших деталей.
Едва только успев к своей гостье приблизиться, Повелитель упырей сразу же учтивым жестом пригласил её к столу. И не успела рука его достигнуть последней в том жесте фазы своего движения, как перед столиком тут же, казалось, прямо из воздуха, появился шикарный, мягкий полудиван-полукресло, так же обитый, как и стоявший рядом диван хозяина подземелья, богатой, шитой золотой нитью парчой тёмно-красного цвета и усыпанный такими же парчовыми, с золотыми узорами подушками.
Прошу, о красивейшая из всех красавиц Земли! – проговорил он при этом голосом, полным величественности. – Располагайся и чувствуй себя здесь хозяйкой!
В ответ Амира посмотрела на него каким-то странным, пустым взглядом и не сказала ни слова. И тут Убыр своим упырским чутьём почувствовал, что она находилась под мороком! Заскрежетав зубами от неуёмной злости на своего, приведшего её к нему, слугу, – этот недостойный, хоть и всего лишь так, только одурманив, коснулся его суженой! – Убыр своим могущественным взглядом отбросил дурманящие чары Степана, подмявшие, помнится, под себя и сломавшие морок Руслана, прочь.
В тот же миг взор Амиры стал осмыслен и одновременно очень испуган. Она в мгновение ока вспомнила всё, что в последние часы видела и слышала, с тех самых пор, как под пристальным взглядом неожиданно пришедшего к ней уже довольно поздним вечером Руслана впала в непонятное беспамятство. Как последний отвёл её потом в какую-то квартиру, как затем один из оказавшихся там упырей, – Амира догадалась, кто были эти странные незнакомцы, – привёл её по жутким подземельям сюда… Затравленно озираясь по сторонам, она в панике метнулась прочь от стоявшего возле неё великаном Убыра.
Не бойся, о красивейшая из красавиц! – вновь подал голос тот. – Всё в этом подземелье, да что в подземелье, во всём мире, скажи только слово, окажется у твоих ног! Поди, присядь, и можешь уже сейчас повелеть, что только пожелаешь.
Снова учтивым, и при этом теперь ещё и царственным, жестом указав Амире на только что появившийся возле столика с угощениями полудиван-полукресло, Убыр покровительственно ей улыбнулся.
Продолжая озираться, невольно при этом любуясь, несмотря на охватившую всё её тело дрожь, пресыщенной роскошью убранства принимавшей её пещеры, Амира сразу и не решилась пройти и устроиться на только что предложенном ей роскошном мягком сидении. И только когда хозяин усыпанного сокровищами грота снова развалился на своём, только что им покинутом, не менее роскошном лежаке, она, наконец, шагнула по направлению к появившемуся на её глазах, заваленному парчовыми подушками креслу-дивану и присела на его краю.
Свет горевших в стене факелов делал её смугловатое лицо особенно красивым, и Убыр по-прежнему не сводил со своей гостьи глаз.
Смелее! – продолжал он всё так же ей улыбаться. – Поверь мне, здесь всё твоё.
Где я?– наконец, хоть что-то срывающимся голосом вымолвила Амира.
Скоро ты всё узнаешь, – загадочно отвечал хозяин подземелья.
А кто Вы?
Ничтожный, что проводил тебя сюда, мой раб. Как и абсолютно все остальные живущие в этих землях подобные ему упыри.
Убыр нарочно назвал сейчас своих подданных упырями, а не другими, чтобы Амире всё сразу стало понятно.
Так Вы… – съёжилась от ужаса его юная гостья, хотя происходящее с ней и не давало ей ни малейшего повода подумать ничего другого.
Не говори мне так, – в голосе хозяина подземелья, может быть, впервые за всю долгую историю его существования, послышались нотки, которые были далеки от властных интонаций. – Для тебя я не «Вы». Для тебя я всего лишь «ты».
А как же Руслан… – не обратив внимания на только что прозвучавшие слова Повелителя упырей, начала было Амира, но тот с усмешкой её перебил.
Это тот недостойный, что спас тебя из могилы? – глаза его при этом таинственно блеснули. – Так он для меня намного ничтожнее, чем тот, с которым ты сюда пришла. Сам по себе он не достоин пока быть даже простецом. Заметным для меня его делает только то, что он спас мою прекрасную госпожу.
С последними словами Убыр почтительно склонил перед своей гостьей голову.
Амира с удивлением заметила, что страшный хозяин сказочного подземелья, оказывается, знал о том, что она совсем недавно была спасена из собственной могилы. Однако, она пока не стала заострять на этом внимание, лишь поёжившись от ужасно неприятных воспоминаний. Голову и без того с лихвой хватало, чем в те мгновения занять.
Простецом? – переспросила она, мельком про себя отметив, что услышала незнакомое раньше слово.
Так я назвал самых низших из всех моих рабов, – тут же начал объяснять Убыр. – Смотри! Тот, что привёл тебя сюда, из рабов, ко мне приближённых. Они повелевают простецами, – другими, которые пьют кровь у кровавых и никем не командуют.
Другими?
Этим словом мы, то есть я и все мои подданные, называем себя сами. Думаю, не нужно объяснять, почему…
А кто ничтожнее простецов? Я так поняла, что Руслан из таких?
Ничтожнее простецов… Ничтожнее простецов, во-первых, те, кто ещё таковыми не стали, но кого, скажем так, к нам уже пригласили. Они, почти как и кровавые, недостойны называться моими рабами, покуда не станут хотя бы простецами. Ибо это самая низшая ступень положения предо мной моих подданных. Ты права, тот недостойный, которого ты сейчас назвала Русланом, как раз один из них.
Кто такие кровавые? – было следующим вопросом Амиры, хотя о том, что на него сейчас ответит хозяин подземелья, она уже и так догадывалась.
Это те, кто о которых я хотел сейчас сказать во-вторых. Кровавыми я и все мои рабы называем тех, из мира которых ко мне пришла ты, – промолвил Убыр. – Называем так, потому что они носят в себе кровь, которую мы пьём. Тебе пока привычнее называть их людьми. Для меня они ещё ничтожнее, чем те, которые только собираются стать простецами.
