Ян Валентин - Звезда Cтриндберга

– Ну что ж, примем как версию.

– Но почему ты не показал открытку Эберляйну? Дон задумался. И в самом деле – почему?

Эва не стала настаивать. Она допила вино, взяла письмо и громко прочитала – раздельно, слово за словом, – письмо, скрепленное когда-то вместо печати оттиском красных губ.

La bouche de ma bien aimée Camille Malraux

Le 22 avril

l'homme vindicatif

l'immensité de son désir

les suprêmes adieux

1913

– La buche de mon bien-aimée Camille Malraux?.. Рот моей любимой Камиллы Мальро… или скорее губы… – Она потрогала поблекшую помаду.

– Cherchez la femme, – сказал Дон.

– И за этим мы приехали в Ипр?

– Куда-то надо было ехать…

Эва повторила про себя имя женщины, потом продолжила:

– L'homme vindicatif… мстительный человек… мститель… l'immentsité de son désir… неутоленная страсть, и все… и les suprêmes adieux. Написано двадцать второго апреля…

– …тринадцатого года. Еще до начала мировой войны.

Эва откинулась на стуле и криво усмехнулась:

– И стоило так стараться, чтобы утаить эту открытку от Эберляйна и немцев? Помадный поцелуй и стишок, посвященный любимой девушке сто лет назад?

Дон пожал плечами, взял со стола открытку, сунул в сумку и помахал официанту.

– Что ты задумал? – спросила Эва, поднимаясь из-за стола. – Будешь пытаться найти Камиллу Мальро? Почему ты решил, что она живет в Ипре?

– Предложи другое место. С чего-то же надо начинать.

Он вынул из кармана сложенную вдвое пачку денег, отсчитал несколько евро и положил на стол.

– Может быть, найдется кто-то, кто ее знал. Она, конечно, давным-давно умерла, но, может быть, найдутся какие-то бумаги…

Он замолчал, почувствовав, насколько неубедительно звучат его слова.

– А может, у нее хорошая наследственность? – неожиданно улыбнулась Эва, надевая плащ. – Может, старушка еще жива?

26. Городской архив

В переполненном туристском центре в Лакенхалле затюканная дама с приклеенной улыбкой поначалу никак не могла сообразить, о чем ее спрашивают. Но в конце концов, скорее всего потому, что очередь начала проявлять недовольство, она предложила обратиться в городской архив Ипра. У них, сказала дама обнадеживающе, есть регистр всех смертей, бракосочетаний и переездов, причем не только по Ипру, но и по всему Вестхуку, провинции в Западной Фландрии.

Далее она, не переставая улыбаться, добавила – все, кто хочет найти родственников, обращаются именно в городской архив. И она точно не знает, но слышала, что иногда обнаруживаются такие вещи, как копии завещаний, юридические документы и даже – подумайте только! – личные письма. Тем более что Камилла Мальро – имя довольно необычное для фламандской части Бельгии.

Произнеся этот монолог, дама устало прикрыла глаза и нажала ярко-красную кнопку. На табло над ее головой замигал номер следующего посетителя.

Дон уговорил Эву взять такси. Они выехали за средневековую городскую стену. За каменным мостом начался словно бы другой город – современный, безликий. Должно быть, денег, отпущенных на реставрацию, сюда не хватило.

Городской архив делил помещение с библиотекой в похожем на обувную коробку стеклянно-стальном доме на Веверестраат. Уже в вестибюле их встретил плакат на семи языках, извещающий, что не менее 130 километров полок в этом архиве уставлены ценнейшими документами.

Они сразу направились к маленькой стойке с надписью «Генеалогические архивы» – не идти же вдоль полок километр за километром! Даже если просматривать километр документов в день, подсчитал Дон, до конца они доберутся к весне.

За стойкой сидела и зевала молодая девица. На вид ей было не больше двадцати. По-видимому, практикантка, а еще вероятнее, попала сюда по ошибке. Худые белые руки, темно-фиолетовая помада и черная майка с кроваво-красной козлиной мордой и надписью «Церковь Сатаны».

Она сунула в рот жвачку и еще раз зевнула – на этот раз совершенно демонстративно: хотела показать пожилому господину, по несчастью угодившему к ней на прием, насколько ей скучно с ним заниматься. Наконец тот поднялся и ушел, по всем признакам так и не получив ответа на интересующие его генеалогические вопросы. Девица, не обращая внимания на подошедших Дона и Эву, вытащила потрепанный лиловый покет и углубилась в чтение.

Дон растерянно посмотрел на адвоката, подошел к стойке и прокашлялся.

– Ееn moment, – буркнула она по-фламандски, не поднимая глаз от книги.

– Yes hello, – сказал Дон. – Меня зовут Дон… Мальро. Я ищу…

Девица раздраженно покачала головой, на секунду оторвалась от книги и швырнула Дону блокнот с привязанной намертво ручкой.

– Spell please, – буркнула она. – Напишите по буквам.

Дон попробовал было улыбнуться, но это был удар в воздух – девица вновь углубилась в чтение.

Он написал фамилию большими буквами: МАЛЬРО – и стал ждать. Наконец она соизволила посмотреть на его достижения.

– О боже!.. – Горестный вздох. – Имя. Место рождения. Дата рождения.

– Ее звали Камилла, – пользуясь тем, что на него обратили внимание, скороговоркой выпалил Дон. – Мы с сестрой думаем, что это наша дальняя родственница.

– С сестрой? – с изрядной долей скепсиса спросила девица, переводя взгляд со смуглого носатого брюнета Дона на светловолосую Эву.

– Да. Мы валлоны из Швеции.

– А какая степень родства у вас с этой самой Камиллой?

– Мы…

– Внуки? Внучатые племянники?

– Боюсь, придется долго рассказывать. А какое это имеет значение?

– Никакого, – проворчала девица, пожав плечами. – Мне, например, наплевать. Но важно другое: эта Камилла родилась здесь, в Западной Фландрии?

– Да…

– Мы так думаем, – вступила в разговор Эва. Она пододвинула стул и с решительным выражением лица уселась рядом с Доном.

– Вот оно что! И когда это произошло?

Дон покосился на Эву:

– В конце девятнадцатого века… мы так считаем.

Девица отвлеклась – ее внезапно заинтересовало состояние ее ногтей.

– Вы можете поискать между 1870-м и 1895-м, – вернула ее к разговору Эва.

– Между 1870-м и 1895-м, – как эхо, повторила та. – В городе Ипр или в какой-нибудь из окрестных деревень?

– Мы… – открыл было рот Дон, но тут на него обрушился целый водопад неизвестных слов.

– Бузинге, Брилен, Диккебус… может быть, Эльвердинге? Холлебеке, Синт-Ян, Зиллебеке?

– Мы…

– Значит, Зиллебеке, – почему-то решила девица.

– Мы думаем… мы уверены… вернее, нам кажется, что мы уверены, что Камилла Мальро умерла в Ипре. – Эва посчитала, что она лучше управится с непробиваемой фламандкой.

Та неохотно повернулась к компьютеру, и на дисплее появились страницы архива Иепера. Указательным пальцем по буковкам набрала «Камилла Монро».