Виктория Борисова - Теория невероятности

А потому он так торопился сделать как можно больше.

Он не спал уже вторую ночь, но совсем не чувствовал усталости — наоборот, возбуждение и азарт выбрасывали в кровь новые и новые порции адреналина. А опасность… Что ж, так даже интереснее! «Есть упоение в бою, у бездны мрачной на краю…» Кто это сказал? Кажется, Пушкин.

Василий остановил машину возле дорогого ночного клуба. Уже не первый раз он наведывался сюда — и никогда не уходил в одиночестве. Юные ведьмочки роятся возле сверкающих неоном реклам, летят на свет, словно бабочки на огонь, и, если вдуматься, нет ничего необычного в том, что некоторым из них доведется сгореть дотла.

Внутри было все как обычно — полумрак, грохочущая музыка, сизые клубы сигаретного дыма… На танцполе яблоку негде было упасть. Парни и девушки (в основном, конечно, девушки, в таких местах их всегда бывает больше!) извивались и подпрыгивали в такт. В мерцании стробоскопа они все казались персонажами дьявольского шабаша. Именно так его представляли себе средневековые теологи — и, надо признать, они были совершенно правы. Остается только снять шляпу перед их провидческими способностями.

Василий устроился за столиком в углу и заказал кофе. Он выжидал, придирчиво высматривая ту, которая должна, возможно, стать последней его жертвой. Но сегодня почему-то ему не очень везло. В лицах девушек, что сновали вокруг (а некоторые на него заинтересованно поглядывали!), он видел что угодно — похоть, корысть, желание найти постоянного любовника или партнера на одну ночь, равнодушие или высокомерие… У некоторых зрачки были расширены от кокаина, а у других в глазах отчетливо маячили долларовые знаки.

Но все это было не то, не то и еще раз не то! В другое время почти любая из этих девиц обнаружила бы свою «темную сторону» в его умелых и опытных руках. Но сейчас ему требовалось нечто особенное, что могло бы послужить достойным завершающим аккордом его инквизиторской карьеры…

Он почти уже отчаялся, когда, наконец, увидел Ее! Василий даже не заметил, как она входила в зал, но это и немудрено — толчея вокруг, все время кто-то входит и выходит… И все же ему показалось, что она просто появилась перед ним, возникла из воздуха, как ответ на его ожидание. Только что ее не было — и вот, пожалуйста…

Ах, как хороша! Короткая юбка открывала длинные загорелые ноги, ярко-алая блузка с большим вырезом и без намека на нижнее белье под ней обтягивала соблазнительную грудь, и черные как смоль распущенные волосы свободно спадали почти до талии. Они окутывали ее, колыхались при каждом движении, словно шелковый плащ, а глаза… Огромные, черные, миндалевидные, с ослепительно-белыми белками, они казались бездонными, как омут, затягивающий все живое.

Вся она была как живое олицетворение дьявольского соблазна. Вот сейчас нужно встать, сказать несколько незначащих слов, улыбнуться, может быть, пригласить танцевать или заказать ей что-нибудь выпить…

Но Василий вдруг оробел. Руки и ноги стали как деревянные, и он сразу почувствовал, что обычная маска опытного соблазнителя здесь не годится. Такая девушка не поведется на комплименты, ее не удастся ни купить, как одну из профессионалок, ни сманить туманными обещаниями вечной любви и будущей счастливой семейной жизни, как обычных дурочек, коих тоже вокруг немало.

Он смотрел на нее неотрывно и жадно, но подойти не смел. Это было так мучительно, что Василий уже хотел было встать и уйти, но тут произошло чудо — девушка сама вдруг окликнула его:

— Эй, привет! — Она помахала рукой и подошла к его столику. — Ты не меня, случайно, ждешь?

Глухо и больно стукнуло сердце. Ну, значит, судьба. Так тому и быть. Он чуть привстал и сделал приглашающий жест.

— Да… Тебя. Присаживайся.

Горло пересохло, и говорить было трудно, но Василий все равно старался быть любезным.

— Выпить что-нибудь хочешь? Может, «Бейлиз» или «Малибу»?

Когда девушка опустилась на стул рядом с ним, от близости ее тела, от пряного и нежного запаха духов закружилась голова. Она достала из сумочки пачку тонких и длинных сигарет, закурила, и в каждом ее движении было что-то от змеи — грациозное и опасное.

— Коктейли здесь тоже неплохо готовят. «Мохито», «Голубые Гавайи», «Секс на пляже»…

Она помолчала минуту, словно выбирая, потом вдруг резким движением затушила сигарету в пепельнице.

— Нет, не хочу. Лучше пойдем отсюда… Здесь больше делать нечего.

Ночной воздух казался на удивление чистым и свежим по сравнению с прокуренной, душной атмосферой клуба. Василий галантно открыл дверцу автомобиля для своей спутницы и только потом сел за руль сам.

— Ну что? Куда поедем? — спросил он.

— Прямо, — ответила девушка, — а дальше я покажу.

— К тебе? — Он принужденно улыбнулся.

Вот это было бы уже лишнее. Мало ли что там может быть… Работать на чужой территории всегда тяжело и опасно, мало разве одной колдуньи Альвины! Надо как-то отговорить ее.

— Да нет же! — Она чуть улыбнулась, будто удивляясь его недогадливости. — Лучше побыть на природе, за городом… Посмотри, какая ночь! Я одно хорошее место знаю…

— Хорошо, поехали!

Василий обрадовался. Погода действительно хорошая, ночь теплая, и луна светит… Поехать куда-нибудь за город действительно было бы лучше всего. Там никто не помешает.

Он повернул ключ в замке зажигания и тронулся с места.

По дороге девушка молчала. Когда Москва осталась позади и они оказались на скоростной трассе, Василий вдруг спохватился:

— Да! Забыл спросить — звать-то тебя как?

— Меня — Диана, — тихо ответила она.

— Диана… — он покачал головой, — редкое имя, красивое. А я…

Договорить он не успел. Кажется, его прелестной спутнице было совершенно все равно, как его зовут.

— Здесь сворачивай! — скомандовала она.

Оживленное шоссе сменила узкая дорога всего в две полосы. По обе стороны тянулся лес, и сейчас, ночью, он выглядел таким таинственным, даже немного страшноватым. Деревья, освещенные луной, стояли словно часовые, и казалось, что там, в чаще, до сих пор бродят лешие и водятся дикие звери…

— Останови, приехали!

Василий покорно затормозил. Девушка улыбнулась, сверкнули ровные белоснежные зубы… И на миг ему вдруг показалось, что их слишком много и они острые, как у дикого зверя или вампирши из американского ужастика. Значит, верно говорят, что в полнолуние ведьма являет свое истинное лицо и невольно обнаруживает себя!

— Пойдем со мной!

Василий вышел из машины. По правде сказать, он всегда считал себя городским человеком и даже немного побаивался леса, но Диана чувствовала себя здесь в родной стихии. На лице ее играла блаженная улыбка, она как будто даже стала еще красивее…