Людмила Горбченко - Наследие викинга

    «Мы встретимся! Мы встретимся!» – звучали в моей голове последние слова Дианы. Я только теперь задумался над их смыслом. Ночь, проведенная на ее могиле, словно каким-то чудом вытянула из глубины моего сознания эти слова. Что значило то невероятное видение в ее голове перед самой смертью? Она видела себя и меня в своем видении так явственно, что не было никаких сомнений в его правдивости. Это могло быть предсмертной бессмыслицей, но также и предвидением! Неужели мы сможем когда-нибудь встретиться в этом мире? Это полная ересь! Но все же, … все же … кто знает, что может Господь?

    У меня возникло острое ощущение присутствия Дианы, того, что она всю эту ночь была рядом.  Я будто бы снова, как некогда, провел ночь у ее окна. И что она, как и когда-то, не позволяла мне говорить с ней, но во мне росло чувство того, что она рядом и как прежде бережет меня своей любовью. Могильная земля высосала из моего сердца беспросветную тьму безысходности, на смену ей пришла надежда. Я постепенно стал понимать, что если поддамся своему глухому отчаянию, то предам Диану, ее веру в то, что она бережет меня своими молитвами и лишениями. Если я погибну по своей воле, значит, все, что она делала для меня, было напрасным. И ее смерть была бы напрасной.

    Мое сердце поверило Диане, наполняя новым смыслом мою пустую и такую ненужную без нее жизнь. Теперь я был готов провести столетия в поисках и в ожидании нашей встречи. Боль и горечь утраты не оставили меня, но вместе с ними в моей душе, навстречу алеющей на горизонте заре, распускался цветок надежды.

  Я поднялся с могилы Дианы, по-видимому, с другим выражением лица, потому что Орианна, посмотрев на меня своим обычным озабочено-сочувствующим взглядом, облегченно вздохнула. Потом подошла ко мне, взяла за руку и вывела из-за ограды, уводя от кладбища.

  - Пойдем, тебя ждут. Ты нужен всем нам: Тьери с Эмили и Тибо. Все заждались твоего возвращения, – проговорила она, ласково заглядывая мне в глаза.

 - Эмили? Как ты узнала? Она ведь даже в мыслях считала себя мальчишкой? – с удивлением произнес я, чувствуя себя так, словно только что вернулся из дальней поездки и узнаю новости, произошедшие без меня. 

  - Мне никто не запрещал дышать в ее присутствии, и потом, женщин в замке тоже не проведешь. Мужчины так невнимательны, – Орианна осторожно и тихонько засмеялась, разливаясь хрустальным перезвоном, внимательно следя за моей реакцией. – Видел бы ты выражение лица Тьери, когда она, смущенная и неуклюжая в женском платье, появилась перед ним. Женщины вымыли ее с особым старанием и запретили носить мужское платье, ворча, что это грех. А она очень хорошенькая. Думаю, что Тьери в скором времени, будет не очень огорчен ее чудесным преображением, – вновь засмеялась Орианна.

    Мы вышли на тропу, ведущую через леса к замку. Мы бежали не торопясь, и я думал о том, что еще одной моей ошибкой было то, что, взяв на себя ответственность за судьбы Тьери и Эмили, Орианны, я бросил их на произвол судьбы, забывшись в своем горе. Ошибки, ошибки, кругом одни ошибки. С Дианой, с этими людьми. Я чувствовал, как злость на самого себя поднимается в моей груди. Отныне и навеки, никакое событие не заставит меня забыть о своей ответственности. Я эгоистично желал и делал только то, что хотелось мне самому, и вот что из этого вышло! Я захотел встретиться с Дианой, и она ушла в монастырь. Я захотел узнать тайну ларца и бросил Диану на произвол судьбы, тем самым доведя ее до смерти. Теперь эти дети и девушка. Я должен устроить их судьбы, и в память о Диане исполнить взятую на себя обязанность.

   Мы вернулись в замок, оставив для Тибо знак о своем возвращении и о том, что нужно встретиться. Затем, спустившись по скале, проникли в пещеру Тьёдвальда. Я не замечал раньше, но стараниями Орианны здесь стало намного уютней.

  - Как ты думаешь, согласится твой брат продать мне корабль? – спросил я Орианну.

  - Не знаю, но, наверное, да. Он не сильно жалует море, с детства боится воды. Да и слишком рискованно сдавать корабль внаем, такая коммерция не для него. Он занимается тем, что держит парфюмерную лавку и, думаю, обрадуется неожиданным деньгам. Вот только гибель отца его сильно огорчит. У них столько планов, … было, хотели доставлять парфюмерию в Америку и привозить новые образцы. Бедная матушка, как она переживет эту утрату? Что будет со всей моей семьей? После смерти отца им станет очень трудно.  

   - Я предложу хорошую цену. Он останется доволен, – проговорил я, не зная как ее утешить.

   - Да, конечно, но только деньги не вернут человека, – с грустью ответила Орианна.

    И я вдруг со всей ясностью увидел, как Орианна скорбит, переживая смерть отца! Ослепленный любовью к Диане, я ничего не мог увидеть в своем эгоистичном стремлении вернуться к ней, а потом – раздавленный ее потерей. Но ведь и Орианна потеряла родного человека. Ей, наверное, не легче, чем мне. Но она ни разу не показала своей слабости, не потребовала повышенного внимания к себе. Мне стало стыдно. Я подошел к девушке, не зная, как лучше выразить свое сочувствие.

  - Пожалуйста, прости. Я понимаю, что ты чувствуешь. Как помочь тебе?

  - Ты помогаешь, когда не сердишься на меня, – пробормотала Орианна, уткнувшись в мое плечо. Она была настолько маленькой и хрупкой, что едва доставала макушкой до моего плеча. 

   «Кроха, как Диана», – и боль резанула опять, не собираясь оставить меня.

 Поздно вечером мы с Орианной ждали Тибо в условленном месте. Он пришел вместе с Тьери и Эмили. Она и в самом деле была симпатичной в женском платье, с чепцом на своих непокорных кудрявых и рыжих вихрах. Но Тьери еще дулся на нее, не собираясь прощать обман. 

   - Эмили, тебе гораздо лучше в своем истинном виде, чем в мальчишеских штанах, – поддразнил я Тьери, наблюдая за ним. Он угрюмо бросил на Эмили взгляд из-под бровей. В его памяти возник образ того, как он был изумлен и смущен ее появлением.

    Он сидел в кругу слуг и рассказывал о том, как они с братом добирались до нашего замка из Парижа, где их якобы настигла эпидемия оспы и все родные умерли. Поэтому они и решили найти своего двоюродного дядю Тибальда. Тьери лгал напропалую, придумывая приключения на ходу, из которых они с братом, несомненно, выходили победителями. Когда же в дверях показалась Эмили в женском платье, воцарилась полнейшая тишина, а затем – громовой хохот. Не зная, что придумать, Тьери стал бормотать, что так было безопасней для девчонки. Но в душе затаил обиду. Он не мог простить ей обмана: слишком многое он успел поведать ей своего, личного, такого, о чем девчонки знать не должны. 

   - Слава Богу, вы пришли в себя, – проворчал Тибо, внимательно всматриваясь в мое лицо. В наше время смерть была настолько обычным делом, что моя затянувшаяся скорбь стала вызывать у него тревогу за мое душевное состояние.