Андрей Дашков - Обманутый

Герцог вспомнил случай, произошедший однажды ночью. Рука Лаины случайно коснулась открытого огня, но она даже не заметила этого. Ожог прошел удивительно быстро. Тогда в голове Йерда зародились первые смутные подозрения.

Теперь они превратились почти в уверенность.

...Слуга принес зеркало и Сенору не понадобилось много времени, чтобы понять, в чем дело. На его лице появилось пятно гниющей кожи. Скорее всего, это означало, что начало действовать колдовство Зонтага. Холодный Затылок ясно вспомнил слова Хозяина Башни, как будто услышал их только сейчас: «Делай в Тени, что хочешь, но запомни: когда я почувствую приближение смерти, начнут гнить твоя рука и твоя голова... Твоя жизнь будет не длиннее моей.»

Сенор совершенно упустил из виду возможность того, что хотя бы один из Великих Магов Кобара уцелеет после наступления Зыбкой Тени, но пятно на руке служило безмолвным свидетельством этому. Откуда-то издалека, из неведомого места ему был нанесен чувствительный удар и значит, в Кобаре существовал, как минимум, еще один След, Остающийся В Предметах. Мрачное будущее ожидало придворного Башни, забывшего о сделке с Магами, будущее, не сулившее вообще ничего хорошего...

Он оторвался от зеркала и медленно обвел взглядом окруживших его людей. Теперь их лица выражали откровенную враждебность. Он поразился бы этому, если бы не догадывался о том, что стояло за всеми этими фигурами.

Закутавшись в шкуры, он медленно прошел между ними, каждое мгновение ожидая предательского удара мечом или кинжалом. Сейчас он не исключал и такого исхода. Однако расступившиеся придворные дали ему пройти и он беспрепятственно достиг того места, где были сложены его хитиновые доспехи, поющая шкура и древний меч, покоившийся в ножнах. Надевая все это на себя, Сенор раздумывал о том, что предпримет теперь, если хочет вырваться из очередной ловушки, которую ему расставила судьба.

Все оставалось по-старому, пока он не начал действовать. Уже почти равнодушно он посмотрел на свою руку и увидел то, что ожидал увидеть. На руке было еще одно, пока мало заметное пятно гниющей плоти.

Постепенно в сознании герцога созрело намерение столь же спасительное, сколь и опасное. Если он ошибся и его подозрения – не более, чем суеверный бред, тогда он совершит ужасную вещь и нигде потом не найдет прощения и покоя.

Но оказалось, что он уже сделал свой выбор. Натянуто улыбаясь, герцог повернулся к своим людям. Потом прошел среди них, стараясь расположиться так, чтобы никто не успел помешать ему выполнить задуманное. Несколько десятков глаз внимательно следили за ним. Он видел кисти рук, лежавшие на рукоятях кинжалов и мечей... Йерд улыбнулся застывшему на месте придворному шаману и сказал, обращаясь ко всем:

– Надеюсь, очередная выходка Гашагара не помешает нам развлекаться?..

Кое-кто расслабился, а кое-кто даже отвернулся от него. Тогда Сенор подошел к герцогине и медленно стянул с нее снежно-белую шкуру. Обнаженная кожа Лаины заблестела в свете факелов и она, облегченно вздохнув, протянула руки, чтобы обнять герцога. Ее глаза влажно и призывно блестели, вся она казалась поразительно настоящей. В каждой клетке этого чудесного тела осязаемо и трепетно пульсировала жизнь...

В уютном полутемном углублении, выложенном шкурами, все еще плакал ребенок. Отделившись от стены, к нему поспешила кормилица. Крик ребенка вдруг быстро достиг верхней точки и стал почти истерическим. Несколько голов повернулись в сторону колыбели...

Незавершенному понадобились все его мужество и вся его воля.

Он отступил на шаг, выхватил из ножен меч Торра и мощным стремительным ударом снес герцогине голову с плеч.

Ужасный звук, в котором соединились звериный крик и расколовший тишину гром, раздался отовсюду, когда голова и тело Лаины ударились о пол пещеры, но это уже были не голова и тело человеческого существа. Нечто быстро разлагающееся, вязкое и изменчивое расплывалось перед глазами герцога, теряя привычные очертания...

Стены колодца Тагрир задрожали, по ним прошла хорошо заметная зыбь, словно они стали жидкими, а затем потолок обрушился на Сенора, не причинив тому никакого вреда. Он узнал тошнотворную волну, сопутствующую погружению в Тень и проходящую через него. Иллюзорный мир рушился вокруг, пытаясь заодно уничтожить Глупца, но он уже был неуязвим.

Однако, так повезло не всем.

Пространство наполнили кошмарные крики существ, созданных только для этого мира, и тем не менее, вполне живых. Еще бы, – ведь они присутствовали при конце света! Их гибель казалась ужасной даже Сенору, хотя для него все это уже было не более, чем хорошо разыгранным спектаклем. Попавшие под ливень летящих сверху камней корчились в муках, погребенные под рухнувшим потолком умирали беззвучно, трещали черепа, как яичная скорлупа, затихали стоны проваливающихся в бездну, метались обезумевшими факелами сгорающие заживо... А потом уже не было ни верха, ни низа, только беспорядочный круговорот зыбких обломков и того, что осталось от человеческой плоти. Нити, из которых были сотканы иллюзии, окончательно оборвались. Мнимая Земля Мокриш перестала существовать.

За размытой картиной разрушения Сенор увидел какие-то фигуры, бледные, словно отражения в мутном запыленном зеркале, плохо различимые и непрерывно меняющиеся. Временами ему казалось, что он узнает силуэты Лаины, некоторых из своих бывших придворных, существа со следом от веревки на шее и многих, многих других. Все они готовились к сражению – в этом у него не оставалось сомнений.

Когда течения Хаоса смыли материю, утратившую связующий закон, Незавершенный снова оказался на бесцветной, простиравшейся в бесконечность тверди, лишенной признаков и атрибутов, которую услужливо создал для него След, заключенный в мече Торра. Он дотронулся поочередно до своих амулетов. Все они остались с ним и даже кожаная маска – подарок Зелеша – лежала в кармане куртки, надетой поверх доспехов из хитина. Он апатично подумал о том, что это значит. Может быть, хотя бы Зелеш не был иллюзией. Вполне возможно, что тогда уцелел и Гашагар. Потом на тверди появились Боги Земли Мокриш, чтобы в последний раз попытаться избавиться от Глупца, и ему уже было не до раздумий.

За своим левым ухом Холодный Затылок ощутил чье-то незримое присутствие. Теперь это было нечто враждебное, затуманившее мозг и препятствовавшее магическому зрению. Десятки Сущностей возникли перед Сенором и каждая обладала сотней возможностей уничтожить его. Кое-кто из них предпочел воплотиться в те же самые тела, которые герцог видел в Обители Семидесяти Семи. Он рассмотрел мужчину с трупной полосой на шее, в его руках была шпага, длинная и тонкая, как луч света, падающий сквозь игольное ушко. Ее острие хищно извивалось, как будто было языком живого и смертоносного существа. Почему-то эта шпага показалась Сенору опаснее любого выкованного из стали клинка.