Роберт Киркман - Восхождение Губернатора

За щелчком замка на двери прачечной последовали новые звуки: взволнованное рычание Пенни, звон цепи и невнятные стоны. К этим шумам Брайан и Ник почти привыкли. Но затем их ушей достигает звук, которого они прежде не слышали: какой-то влажный шлепок, а за ним странное, животное, утробное ворчанье и чавканье.

– Какого черта он там делает? – лицо Ника побелело от ужаса.

– Твою мать, – прошептал Брайан. – Он ведь не мог…

Брайан не успел закончить мысль: Ник уже отвернулся от окна и направился к двери. Брайан пошел за ним.

– Ник, не надо…

– Не может этого быть, – натыкаясь в темноте на углы, Ник пробирался по коридору к прачечной.

Он громко постучал в дверь.

– Филип, что происходит?

– Уходи!

Приглушенный голос Филипа дрожал от волнения.

– Ник… – Брайан попытался встать между Ником и дверью, но было поздно.

Ник повернул ручку. Дверь не заперта.

– Боже мой!

Брайан услышал сдавленный стон Ника за секунду до того, как увидел все своими глазами. Мертвая девочка сидела на полу и жадно грызла оторванную человеческую руку…

Первой реакцией Брайана, как ни странно, оказалось не отвращение, не омерзение, и даже не возмущение, не та сумбурная смесь эмоций, которая охватила Ника. Нет, первым делом на Брайана нахлынула волна печали. Не в силах вымолвить ни слова, он просто смотрел на брата, склонившегося над крошечным ожившим трупом.

Не обращая внимания на других мужчин, Филип терпеливо ждал, пока Пенни-зомби доест руку. А Пенни жадно обгладывала пальцы мужчины средних лет, пережевывала бескровные волосатые суставы с розовыми прожилками, словно деликатес.

Как только она проглотила последний кусок, Филип вложил ей между почерневших зубов человеческое ухо. Больше всего он сейчас походил на заботливого священника, предлагающего облатку причастнице. В бессмысленном забвении Пенни-монстр снова зачавкала, пожирая хрящи и кусочки человеческой кожи.

– Я ухожу отсюда, – наконец произнес Ник Парсонс и вышел из комнаты.

Брайан подошел и присел рядом с братом.

– Что происходит, дружище?

Филип опустил голову.

– Он уже был мертв… они бы его сожгли… я нашел его тело в баке, за клиникой… он умер от чего-то еще. Я просто взял несколько кусочков… никто не заметил…

Пенни-монстр доела и снова зарычала.

– Ты думаешь, это была хорошая идея?

Филип отвел взгляд.

– Просто будем считать, что он – донор органов. Вот и все.

– Филип…

– Я не могу отпустить ее, Брайан… я не могу… она – все, что у меня есть.

Брайан глубоко вздохнул, борясь с подступающими слезами.

– Она – чудовище… она больше не Пенни.

– Я знаю.

– Тогда почему…

– Я вижу ее и пытаюсь вспомнить… но не могу… не могу вспомнить… Я не могу вспомнить ничего, кроме этого безумия, в котором мы оказались… и того, как эти дорожные крысы ее застрелили… ведь она – все, что у меня есть… – Боль и горе, звучащие в его голосе, начинают нарастать, превращаясь во что-то страшное и темное. – Они забрали ее у меня… всю мою вселенную… сейчас новые правила… новые правила.

У Брайана перехватило дыхание. Он посмотрел, как Пенни обгладывает отрезанную ногу, и отвернулся. Он больше не мог этого выносить. Его желудок сжался в позывах рвоты, рот наполнился слюной. Брайан медленно поднялся на ноги.

– Мне надо… Я не могу здесь оставаться, Филип. Мне надо идти.

Брайан развернулся и, спотыкаясь, вылетел из прачечной, упал на колени и согнулся в рвотных спазмах. Его желудок был почти пуст. Из него выходила только желчь. Через несколько секунд мучений Брайан закашлялся. Каждый порывистый вдох отдавался безумной болью в еще не до конца заживших ребрах.

Ник Парсонс между тем уже упаковывал рюкзак. Как только Брайану немного полегчало, он подошел к товарищу и сказал:

– Ты не можешь уйти, чувак!.. Не сейчас!

– Еще как могу, – ответил Ник, взяв в руки Библию.

– Умоляю тебя, Ник!

– Я вам не нужен.

– Это не так! Сейчас ты мне нужен больше, чем когда-либо… мне нужна твоя помощь… надо держаться вместе.

– Вместе? – Ник поднял взгляд. – Уже давно никто не держится вместе.

– Ник, послушай меня.

– Он слишком далеко зашел, Брайан.

– Слушай. Я понимаю, о чем ты говоришь. Но дай ему еще один шанс. Возможно… Я не знаю. Такое несчастье. Всего один шанс, Ник. Нам будет намного проще выжить, если мы будем держаться вместе.

Несколько мучительных секунд Ник напряженно думал и, наконец, тяжело вздохнув, опустил рюкзак на пол.

На следующий день Филип исчез. Брайан и Ник даже не пытались искать его. Большую часть дня они провели в квартире, занимаясь своими делами. Около пяти часов вечера снаружи послышался странный гул – что-то среднее между визгом цепной пилы и ревом моторной лодки. Опасаясь, что Филип опять что-то учудил, Брайан подошел к черному ходу и прислушался, затем вышел на улицу и прошел несколько шагов по бетону заднего крыльца.

Шум становился громче. Брайан посмотрел вдаль и увидел облако пыли, поднимавшееся от гоночного трека. Но… зачем? Разве эти идиоты не понимают, что весь этот шум привлечет еще больше мертвецов?

Внезапно голова Брайана заполнилась мучительными, полузабытыми воспоминаниями о жизни до эпидемии – о ленивых воскресных днях, спокойных ночных снах, походах в проклятый продуктовый магазин за распроклятым молоком.

Он надел пиджак и, предупредив Ника, отправился «на прогулку».

Вход на гоночный трек с главной улицы был перегорожен: высокий забор тянулся между двумя кирпичными колоннами. Подойдя ближе, Брайан увидел кучи мусора и старых шин возле полуразрушенной билетной кассы, заколоченной исписанными досками.

Шум нарастал до рези в ушах. Рев двигателей и беснующейся толпы, запах бензина и жженой резины. В небо поднимались клубы пыли и дыма.

Брайан нашел лазейку в заграждении и направился было туда, но его остановил чей-то окрик.

– Эй!

Брайан обернулся. К нему подошли трое мужчин в камуфляжных костюмах. Двоим из них было лет по двадцать; у обоих – длинные сальные волосы и штурмовые винтовки.

– Сорок баксов или эквивалент в продуктах. Плата за вход, – небрежно бросил главный из них.

– Плата за вход? – с недоумением переспросил Брайан и тут заметил табличку на нагрудном кармане старшего: майор Гэвин.

– Сорок баксов за взрослого. Сынок, ты взрослый? – с насмешкой спросил один из парней помоложе.

– Дети до восемнадцати проходят бесплатно. Но, сдается мне, тебе побольше, – ухмыльнулся второй.

– Вы требуете с людей деньги? – Брайан уставился на старшего в замешательстве. – В такие времена?

– Можем поторговаться, дружище. У тебя есть курица? Или еще что-нибудь съедобное?