С. Браун - Живые зомби

Наверное, отделение для зомби переполнено.

— Э-эй!

Ответа нет.

Один из плюсов постоянного членства в сообществе зомби заключается в том, что каким бы актам физического насилия ты ни подвергался и какие бы телесные повреждения тебе ни наносили, ты не чувствуешь ни боли, ни недомогания. Однако впервые за несколько месяцев у меня болит голова.

Трогаю пальцем рану над левым глазом, она липкая от запекшейся крови. Не знаю, сколько времени я был в отключке, но так приятно сознавать, что я выздоравливаю. Вот только долго ли это продлится без свежей человечины? Впрочем, если учесть, что здесь я проторчу дня два, думаю, у меня будет возможность разобраться.

Немецкая овчарка прекратила рык и дала волю неуемному заливистому лаю. Золотистому ретриверу в соседней клетке это явно доставляет удовольствие, и он тоже присоединяется, на пару с ротвейлером.

Анальгетик мне сейчас точно не помешал бы.

— Э-эй!

Выходное отверстие на затылке в три раза больше, чем в том месте, где пуля вошла, кусочки черепа и мозга запутались в волосах. Пытаюсь смыть их водой из миски, но поможет мне только хороший шампунь.

Пуля, попавшая в грудь, навылет не прошла, под правым соском рваная рана, из которой вытекло и впиталось в черную рубашку «Да Винчи Гамбино» изрядное количество крови.

Замечательно! Моя любимая рубашка испорчена!

Раны заживут, череп и мозг восстановятся, а вот найти замену качественной одежде ох как трудно.

Встаю, чтобы размять затекшие ноги и проверить, в порядке ли двигательные функции, затем подхожу к передней стенке клетки.

— Есть здесь кто-нибудь?

Судя по интенсивности и направлению солнечного света, проникающего сквозь окна под потолком, близится вечер, а это значит, что без сознания я провел не менее пяти часов.

Мне поставили чашку с сухим собачьим кормом и кинули кость. Ни то, ни другое не утолит голода. Сейчас бы буррито с человечиной да рису с фасолью. Или сандвич с поджаренной человечиной, горчичкой и хрустящим картофелем.

Уверен, Рита и Джерри могли бы пронести сюда что-нибудь эдакое, хотя бы просто вяленого мяса. Впрочем, мне вряд ли предоставят право на телефонный звонок.

— Э-эй!

Ответа нет.

Может, вылить остатки воды и побарабанить миской по прутьям?

Вместо этого присоединяюсь к вою сокамерников.

Глава 46

— Чувак, поверить не могу, что тебя подстрелили!

Идет третий день моей жизни в неволе. Джерри сидит на полу, трет глаза и время от времени чихает по три раза кряду. Сначала я решил, что он простудился, но оказалось, у него аллергия на кошачью шерсть.

Персонал ничего не смог со мной поделать: я непрерывно выл и писал в штаны, даром что под конец мой голос осип, а в мочевом пузыре не осталось ни капли. Поскольку в отделении для зомби свободных мест не было, меня перевели в отсек для кошек. Здесь не такие просторные клетки, к тому же под шипение мне постоянно снятся змеи, вампиры и старые водевили, зато кошек я всегда любил больше, чем собак.

Чихнув, Джерри вытирает нос рукой. Глаза у него покраснели и припухли, ему постоянно приходится откашливаться. Я тронут тем, что он попросил посадить его рядом со мной, а не к собакам вместе с остальными. Надеюсь, родители заберут его отсюда до того, как он покроется сыпью.

На другой день после моего неудачного похода в управление соцстраха Джерри зашел в бар выпить и сыграть партию в бильярд. Говорит, «захотелось проверить, чем дело кончится».

Кончилось тем, что, пропустив сначала одну рюмашку, потом вторую, а за ней и третью, меньше чем за два часа он надрался до того, что разорвал висевшее на двери объявление «Вход только для живых», а потом снял бейсболку и стал демонстрировать остатки торчащих наружу мозгов, предлагая всем и каждому их потрогать.

Что и говорить, помещение опустело быстрее, чем желудок у страдающего булимией. Служба отлова животных обнаружила Джерри перед барной стойкой. Он пил виски с колой и жег клочки объявления с входной двери.

Днем раньше, в то самое время, когда я держал путь в соцстрах, Карл явился в гольф-клуб при отеле «Сискейп ризорт», где до смерти и воскрешения состоял полноправным членом. «Сискейп» давно славится нетерпимостью к зомби, и как только Карла опознали, доступ ему был закрыт. Иными словами, они заперли все двери и стали звать на помощь.

Карл не убежал и не затеял драку; он невозмутимо прогуливался за воротами клуба, ожидая полицию, в отличие от Наоми: перед тем как выставить ее из кинотеатра, пришлось воспользоваться наручниками и электрошокером.

Она спокойно купила билет и вошла в фойе, несмотря на зияющую дыру в глазнице. В очереди за попкорном какой-то малыш беспрестанно оборачивался и разглядывал ее. Наконец, она не выдержала: «Что? Никогда не видел зомби?»

По крайней мере ей не стреляли в лицо.

Трогаю рваную рану над левым глазом. Мне удалось промыть ее и намазать бактерицидным кремом, но без свежей человечины я восстанавливаюсь не так быстро, как раньше. Ожидать, что Рита пронесет гостинец, не приходится: ее, Лесли, Бет и Тома тоже посадили в клетки — они устроили пикет перед приютом для животных и требовали отпустить нас из застенков.

Разумеется, все отправятся по домам, как только за них внесут залог опекуны. Мое положение несколько более шаткое. Родители не идут платить штраф, и полиция поняла, что они пропали. Хоть улик и не нашли, подозрение, естественно, в первую очередь пало на меня. Впрочем, даже если и не докажут, что это я убил родителей, все равно сидеть осталось лишь четыре дня, а потом меня передадут властям округа. Если никто не пожелает взять на воспитание.

ЗОМБИ ИЩЕТ ХОЗЯИНА

Приучен к туалету

Любит кошек и прогулки по пляжу

Прекрасный кулинар

Единственная загвоздка: пусть даже найдется желающий взять меня к себе, власти не дадут разрешения, потому что вопрос о том, куда исчезли мои родители, остается открытым. Я отношусь к зомби высокого риска, а значит, если за семь дней не повезет, то мне конец.

Оно и неудивительно. Нельзя съесть родителей и надеяться, что никто ничего не заметит. Впрочем, когда разделываешь остатки мамы и папы на фрикадельки, о последствиях просто не думаешь.

Джерри снова чихает несколько раз кряду, затем разражается мучительным сухим кашлем. Того и гляди, отхаркнет комок шерсти.

Из первоначального состава нашей группы только Хелен не упекли за решетку, хотя когда она пришла навестить нас, то призналась, что постоянно думает о том, как бы съесть сестру, «такую сочную и мясистую».

Вот именно. Сочная и мясистая. При этих словах мой рот наполняется слюной.