Даша Пар - Спящая кукла

Я замолчала, а потом опять продолжила:

– Однако ко мне относятся именно так. Сколько раз я слышала, как в этих коридорах обсуждают меня, а эти взгляды в мою сторону? «Она монстр! Убейте её!» – вот, что я вижу в вас, охотниках. Я понимаю, трудно перестраиваться и начать относится ко мне иначе, но, чёрт возьми, это так тяжело. Если бы не вы – Алиса, Ангел, Кирилл, Влад, даже Дион, если бы мы не подружились... Если бы вы не попытались понять меня, я была бы очень одинокой. И со временем, кто знает, что из этого получилось. Однако у меня есть вы, я держусь за вас и вместе с этим держусь за свою человечность. Это тяжело, правда, иногда я чувствую, как что-то пытается незаметно изменить меня, – Алиса внимательно слушала мою маленькую исповедь, время от времени нервно потирая руки.

– Я могу сопротивляться только благодаря вам – вашему кнуту и прянику, – я улыбнулась.

– Это правда помогает! –я вновь сосредоточилась, – вот только у других новообращённых нет такой поддержки. У них никого нет, кроме создателя и других вампиров, которые говорят: «Убивай! Они лишь пища!» Понимаешь? – я посмотрела на Алису и та кивнула, – они одиноки, космически одиноки. Не имея другого выбора, они подчиняются и становятся монстрами. Все эти одинокие дети… оторванные от социума, от людей, от жизни, попавшие в жестокую сказку, – я замолчала.

– София, я не знаю, что сказать в ответ, – тихо проговорила Алиса и глубоко вздохнув, потянулась за следующей сигаретой.

– Не нужно, – я усмехнулась, – это всего лишь печальная лирика. Меланхолия после тяжёлых дней. Ты знаешь, я верю, что всё можно изменить. Что я не исключение из правил, что мы все такие. Не бывает монстров, нельзя вот так взять и стать им. Это неправильно. Монстрами нас делает наше окружение, плохое воспитание, стереотипы. Ведь если бы охотники пытались научить молодых вампиров жить по-новому, всё было бы по-другому.

– Кто знает, – пожала плечами Алиса, – может быть. Только, я тебя прошу, не пытайся проповедовать эту идею среди охотников, поверь мне, они её не оценят. В конце концов, мы охотимся на сверхъестественных существ. Нам легче убивать молодую девушку с оленьими глазами, думая, что она кровожадный монстр, чем невинная жертва, вынужденная убивать.

– Я понимаю, – печально кивнула я, – однако легче от этого не становится.

– Я всё чаще стала задумываться о своём будущем, что меня ждёт? Какой я стану через... десять лет? Через пятьдесят? Что со мной будет? Вернее, какой я буду? – продолжила я свои размышления.

– Поживём, увидим, – на лице Алисы промелькнула тень улыбки, - выживем – учтём.

– Ладно, что мы всё о грустном? – я улыбнулась в ответ, – будто нет других тем для разговора. Мы всё уладили? Никаких проблем?

– Больше нет, – уверенно кивнула Алиса, – я поговорю с остальными, думаю, что мне удастся убедить их в твоей невиновности.

– Без упоминания о метаморфе?

– Без, – подтвердила она, – я всё понимаю, такие новости лучше хранить в секрете.

– Да, – я несмело улыбнулась, – и ещё, Алис, если ты заметишь, что кто-то ведёт себя странно – сообщи мне или Диону, хорошо?

– Обязательно, – и мы расслабленно улыбнулись друг другу.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Это пришёл Кирилл, он выглядел немного потрёпанным и усталым, похоже, его сегодня сильно гонял наставник по боевым искусствам.

Ему мы не стали рассказывать о метаморфе, поскольку он не умеет хранить секреты и обязательно всем рассказал. Кирилл хороший парень, добродушный и немного пугливый. Насколько я поняла, в будущем он планирует заниматься только призраками и полтергейстами, так как ему не нравится убивать живых существ, пусть даже если они сверхъестественные монстры.

В результате просидели до поздней ночи, смотря разные смешные фильмы и играя в карты. За весь вечер мы не произнесли ни слова касательно произошедших событий и вообще старались как можно меньше говорить о сверхъестественном. Нам всем порой хочется побыть свободными от наших жизней.

***

Настала ночь и мне приснился очередной сон – подарок от моего создателя.

Мы сидели за столиком на веранде небольшого кафе. Здесь даже навеса не было. Несколько красивых чёрных столиков и стульев, одинаковых по стилю: узорчатые и скорее декоративные, чем предназначенные для длительного отдыха с чашкой чая и вкусными бутербродами. Кофейня была расположена на набережной, без проезжей части, покрытой гранитной брусчаткой тёмно-серого цвета. Осматриваясь вокруг, стараясь не смотреть на своего создателя, я поразилась как здесь спокойно и тихо. Густой, предрассветный туман прятал от нас окружающий мир, делая доступным взору лишь контуры соседних зданий да слабый блеск далёкого маяка. Море же было полностью сокрыто пеленой тумана, из-за этого создавалось впечатление, что за оградой ничего нет, а тусклый свет старинных фонарей лишь усиливал это впечатление.

Окружающее меня пространство было наполнено исключительно серыми, тёмно-голубыми и чёрными цветами. Предрассветная гамма – когда солнце только-только подбирается к горизонту, но ещё не успело полностью рассеять тьму. А когда в это время идёт дождь, складывается впечатление, что день вообще не настанет. На этом фоне моё ярко-красное платье, то самое, что снилось в первом моём сне и лежало на месте преступления, выглядело особенно вызывающе. Слишком насыщенно. Как только что пролитая кровь.

Создатель аккуратно взял со стола блюдце с чашкой тёмной густой жидкости и поднёс к своему лицу, сокрытому плотным чёрным дымом, который образовывал контуры головы и лица. Он сделал большой глоток неизвестного напитка, и туман на мгновение окрасился в бордовый цвет. Это было весьма неприятное зрелище. Кажется, я знаю, что за напитки в этом сне.

– Я смутил тебя, моя малышка? – раздался его чуть хрипловатый голос.

– Ни... сколько, – я попыталась спокойно ответить ему, но чуть запнулась от волнения.

– Я понимаю, – прозвучало в ответ с усмешкой, и он поставил чашку на стол, – уютное место, не правда ли?

– Не знаю, не я выбирала, – пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями. Чёрт возьми, это всего лишь сон!

– Отнюдь, – туман на мгновение задрожал, а потом вновь успокоился, – это ты выбирала. Это твой сон. Он будет вечно сниться тебе, пока не умрёшь. В отличие от людей, мы не способны анализировать нашу жизнь во сне. Мы не видим красочных сновидений, не способны потерять себя в этом мире. Сидя здесь, ты понимаешь, что спишь. Ты могла бы проснуться, если бы я не хотел с тобой поговорить. Всё-таки влияние создателя над птенцом велико, – и он замолчал.

– Что это за место? – нерешительно спросила я, осматриваясь.