Джонатан Страуд - Кричащая лестница

Из машины вышел шофер в отличном форменном сером костюме, обогнул машину и открыл заднюю дверцу. Я отскочила от окна назад в гостиную, где Локвуд бешено взбивал подушки на креслах, а Джордж выметал из-под дивана хлебные крошки.

– Он здесь, – почему-то шепотом объявила я.

Локвуд глубоко вдохнул и сказал:

– Хорошо. Теперь давайте все вместе постараемся произвести на него хорошее впечатление.

Когда мистер Джон Фейрфакс вошел в нашу гостиную, мы встали, хотя это мало что изменило – настолько высоким оказался этот худощавый старик. Он возвышался надо мной, над Локвудом, а Джордж вообще просто затерялся в его тени. Несмотря на свои семьдесят, или восемьдесят, или сколько там ему было лет, мистер Фейрфакс выглядел внушительно и солидно, словно готовое к спуску со стапелей Саутгемптонских доков судно. Правда, руки у него были очень худыми, усохшими, на них свободно болтались рукава длинного шелкового пиджака. Ноги у железного короля тоже были слабыми и дрожали, когда он шел, опираясь на свою трость. По первому моему впечатлению, в мистере Фейрфаксе странным образом переплетались сила и слабость. Но в любом случае такого человека, как он, невозможно было не заметить и не выделить даже в переполненном людьми зале.

– Доброе утро, сэр, – сказал Локвуд. – Это Люси Карлайл, моя компаньонка.

– Очень рад, – голос у мистера Фейрфакса оказался глубоким и низким, протянутая мне рука – широкой и теплой. С высоты мне величественно кивнула большая лысая голова, покрытая коричневыми пигментными пятнами. У нашего гостя был крючковатый нос, блестящие темно-карие глаза, тяжелые и низко посаженные брови. Когда мистер Фейрфакс улыбнулся (честно говоря, это была не улыбка, а скорее некий знак, официально подтверждающий мое существование), я увидела, что его зубы покрыты слоем серебра. Короче говоря, это было лицо человека властного, волевого и привыкшего командовать людьми.

– Очень приятно познакомиться, – пролепетала я.

Мы уселись. Наш гость удобнее устроился в кресле, примостив к одному своему громадному согнутому колену трость – разумеется, роскошную, из красного дерева, с железным набалдашником в виде собачьей головы. Мастиффа или бульдога – я в них не очень разбираюсь. Пристроив трость, он обхватил пальцами подлокотники кресла и откинулся на его спинку.

– Для меня большая честь видеть вас в своем доме, сэр, – сказал Локвуд. – Не желаете ли чаю?

Мистер Фейрфакс согласно наклонил голову и пророкотал:

– «Питкинс Брекфаст», если у вас такой есть. И скажите своему рассыльному, чтобы не забыл захватить сахар.

– Моему рассыльному? Э… да. Давай, Джордж. Принеси чай на всех. И сахар не забудь.

Джордж, так и не успевший снять фартук, повернулся и с ничего не выражающим лицом покинул комнату.

– А теперь, мистер Локвуд, – сказал Джон Фейрфакс, – давайте к делу. Наверняка вы гадаете, что заставило меня приехать к вам сегодня с утра. Не стану тянуть. Речь идет о призраках, которые в последнее время причиняют мне немало беспокойства. Если сможете мне помочь с этим делом, я хорошо вам заплачу.

– Понимаю, сэр, – медленно кивнул Локвуд. – Будем рады сделать для вас все, что в наших силах.

Наш посетитель бегло окинул взглядом нашу гостиную и заметил:

– У вас уютный дом. И превосходная коллекция амулетов против злых духов. Новая Гвинея, если не ошибаюсь? Как идет ваш бизнес?

– Сносно, сэр.

– Вы лжете как политик, мистер Локвуд, – сказал мистер Фейрфакс. – Говорите гладко и уклончиво. Моя мать, упокой Господь ее душу и не дай ей одной идти посреди ночи, учила меня всегда говорить прямо и честно. Ее совету я следую всю жизнь. Так что будет лучше, если мы будем откровенными друг с другом. Ваш бизнес, – тут наш гость хлопнул себя по колену ладонью, – ваш бизнес идет из рук вон плохо! Вы что, думаете, я газет не читаю? Знаю, что у вас финансовые затруднения и что они особенно усилились после того, как вы сожгли дом где-то на окраине. Вам припаяли за него большой штраф.

У Локвуда едва заметно дрогнула щека, и это было единственным, что как-то выдало его раздражение.

– Вы правы, сэр, – сказал он. – Как раз сейчас я занимаюсь поиском денег. Впрочем, у нас огромное количество выгодных заказов, так что собрать необходимую сумму не составит особого труда.

– Снова врете, мистер Локвуд! Я связывался с ДЕПИК и читал ваши последние отчеты. Знаю, что представляют собой эти ваши «выгодные заказы»! Серые Дымки! Холодные Девы! Лепечущий Туман! Самые слабые и скучные из всех призраков Первого типа. Что можно выручить за такие заказы? Сущие гроши, не больше. Удивляюсь, как это вы умудряетесь еще платить жалованье мисс Карлайл.

Очень дельное замечание, между прочим. Я уже больше месяца не получала жалованья.

– Могу я спросить, почему вы решили обратиться со своим делом именно к нам, сэр? – ловко ушел от разговора о моем жалованье Локвуд. – В Лондоне много других агентств.

– Действительно много, – Фейрфакс приподнял свои густые, растущие пучками брови, внимательно изучая нас с Локвудом темными бусинками глаз. – Но так получилось, что мое внимание привлекла статья именно о вашем недавнем расследовании. На меня произвело впечатление то, что вы не только нашли тело… – он слегка замялся. – Как звали ту девушку?

– Анни Вард, сэр.

– Да, Анни Вард, но и установили ее личность. Мне нравится такой подход к делу, нравится ваше внимание к деталям. А еще мне нравится ваша молодость и независимость мышления. – Старик наклонился вперед, опираясь на свою трость. Выражение его лица сделалось более решительным и страстным. – Знаете, мистер Локвуд, я тоже начинал как аутсайдер. Тяжело пробивался в жизни, когда был молодым. Сражался против крупных компаний, знавал трудные времена… Я понимаю ту страсть, которая движет вами каждый день! И, между прочим, не имею ни малейшего желания платить деньги «Фиттис» или «Ротвеллу». Они и без того достаточно богаты. Нет, я хочу именно вам предоставить возможность, о которой вы и не мечтали, хочу посмотреть, справитесь ли вы с новой, еще более опасной, чем та, о которой писали, головоломкой… А, вот и ваш рассыльный.

Да, это возвратился Джордж. В руках у него был поднос, а на подносе чашки, которых я никогда прежде не видела – из тончайшего китайского белого фарфора с крошечными розовыми цветочками. Они такие хрупкие, эти чашки, что их с опаской подносишь к губам своей неуклюжей рукой. Правда, эффект, произведенный этими изящными чашками, был слегка подпорчен соседством с совсем не элегантной глубокой тарелкой с наваленной на нее горой жирных пончиков с джемом.

– Спасибо, Джордж, – сказал Локвуд. – Ставь сюда.