Евгения Грановская - Демоны райского сада

– Не помешаю? – спросил он.

– Да нет, – сказала Маша. И снова обратилась к Скрябе: – Коростелев не пытался отговорить сестру?

Скряба хмыкнул:

– Ей двадцать пять лет, она взрослая женщина. Да и давно это было, года полтора или два тому назад.

– И с тех пор Михаил никогда об этом не говорил?

– Нет, не говорил.

– А где сейчас его сестра?

– Точно не помню. Где-то в Украине… Или в Белоруссии… Она политтехнолог, занимается избирательными кампаниями.

– Ясно.

Маша и Стас Данилов переглянулись.

– Семен Иванович, вы ведь работали в полиции, – заговорил Данилов.

– В милиции, – машинально поправил Скряба.

– Можете выдать нам свою версию событий?

Семен на пару секунд задумался, потом пожал медвежьими плечами:

– Нет. В голову ничего не приходит.

– Темная история? – не без скрытой иронии уточнил капитан Данилов.

– Очень темная, – спокойно ответил Скряба. – По крайней мере, для меня. – Он посмотрел на закрытую дверь квартиры. – Вы меня туда не пустите?

– Нет, – сказала Маша. – С телом работают эксперты.

– Понятно, – вздохнул Скряба. – Я вам еще нужен?

– А вы можете сообщить нам что-нибудь полезное?

– Не могу.

– Тогда нет. Вы можете идти, Семен Иванович. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Скряба кивнул Стасу, повернулся и прошел к лифту. Пока он вызывал лифт и садился в кабину, полицейские молчали. Когда лифт тронулся, Стас Данилов взглянул на Машу и спросил:

– Марусь, как думаешь, этот медведь темнит?

Она качнула белокурой головой:

– Вряд ли. Он был искренне удивлен. По крайней мере, я не заметила игры или фальши.

– Ну, не знаю, – с сомнением проговорил Стас. – Кстати, знаешь, как этого бугая называют в офисе?

– Как?

– Хромой черт.

Маша усмехнулась и пожала плечами:

– И что с того? Знаешь, как тебя самого называют за глаза?

– Как? – заинтересовался Стас.

– Не скажу.

– Почему?

Маша насмешливо прищурилась:

– Чтобы ты помучился.

Стас вздохнул.

– Меня окружают коварные женщины, – сокрушенно проговорил он. – И дома, и на работе.

– Дома? У тебя новая подружка?

– Уже нет. Вчера расстался. Но не исключено, что сегодня вечером появится еще одна.

Маша поморщилась:

– Ловелас несчастный!

Она докурила, поискала глазами, куда бы бросить окурок. Стас достал из кармана жестяную баночку от леденцов:

– Держи. Все равно почти пустая.

Маша поблагодарила, открыла жестяную баночку и похоронила там окурок. Потом достала из кармана плаща предсмертную записку Коростелева и пробежала ее глазами.

– Что думаешь? – спросил Стас, пряча жестянку в карман.

– Неудачный экспромт, – сказала Маша. – Причина выдумана наспех.

– И какой напрашивается вывод?

– Вывод, Стасис, самый очевидный: парень не совершал самоубийства. Кто-то сунул его головой в петлю. И этот кто-то явно имеет отношение к гибели Дениса Люблинского.

– Ликвидировали исполнителя, чтобы не трепал языком?

– Возможно. А может быть, парень поплатился за собственную жадность. Запросил больше, чем ему было обещано. В любом случае нужно будет проверить банковские счета Коростелева. Я уверена, что ему заплатили за убийство Люблинского.

– О’кей, я проверю.

– Мобильник Коростелева так и не нашли?

Стас покачал головой:

– Нет. И, скорей всего, уже не найдем.

– Я тоже так думаю. Но на всякий случай свяжись с техотделом, пусть попробуют определить местонахождение трубки.

– Ладно.

Маша о чем-то задумалась и не заметила, как снова достала из кармана плаща пачку сигарет.

– Марусь, – окликнул ее Данилов.

Она вопросительно на него посмотрела. Он кивнул на сигареты, которые она держала в руке:

– Только что ведь курила!

Маша посмотрела на пачку, нахмурилась и спрятала ее обратно в карман.

– Слушай, Стас, – задумчиво заговорила она, – а тебе не показалось, что Ольга Князева не очень-то похожа на крутую бизнес-леди?

– Показалось. Но обычно под влиянием стресса женщины…

– Ты сам-то себя слышишь? «Стресс, влияние…» Это же Ольга Князева! Она поднималась на вершину по головам конкурентов. И вообще, то, что я о ней слышала, позволяет предположить, что у нее просто нет души.

– Ну, значит, она хорошая актриса. Хотя я все же думаю, что во всем виноват стресс. Женщины…

– Стас, заканчивай, а? – перебила его Маша.

Данилов насупился.

– Что-то ты меня сегодня слишком сильно третируешь. Не выспалась, что ли?

– Есть немного. – Маша вздохнула. – Весь день кошмары снились. Трупы, кровь, Глеб…

– Глеб? – приподнял брови Данилов. – Гм… Это тревожный симптом.

Маша махнула рукой:

– Да ерунда все это. Слушай, говорят, у компании «Парус» были большие финансовые проблемы. Разберись с этим, ладно?

– Как скажешь, – кивнул Стас.

– А я пока покопаюсь в грязном белье Люблинского и Князевой.

– Не знал, что тебя привлекает грязное белье. Где же твоя обычная брезгливость?

– А, перестань. Я теперь молодая мама. У меня в квартире пахнет мокрыми памперсами и молочной отрыжкой.

Стас поморщился:

– Вот этого я точно слышать не хочу.

Маша посмотрела на его недовольное лицо и прыснула от смеха.

– Миша, Миша, что же ты наделал… – мрачно шептал себе под нос Скряба, глядя на освещенную фонарями и фарами дорогу.

Он пока не знал, куда ехать – домой или в офис. В голове забрезжила мысль о барной стойке и графине водки, и он уже прикидывал, в каком заведении осесть, как вдруг резко вдарил по тормозам.

«Я сейчас заехал в гости к матери и… В общем, если со мной что-нибудь случится, навестите ее, хорошо?»

– У Майкла нет матери, – пробормотал Семен. – Она умерла несколько лет назад.

Он достал телефон и набрал номер одного из своих оперативников.

– Слушаю вас, шеф, – отозвался тот.

– Паша, ты ведь дружишь с Майклом?

– Да, Семен Иванович. Что-то случилось?

– Майкл умер.

Повисла пауза.

– Как? – дрогнувшим голосом спросил Паша.

– Повесился. Или повесили. Одно из двух.

– Но… это ерунда. Мишка никогда бы не…

– Паш, мы поговорим об этом завтра, хорошо? А теперь скажи мне: ты знаешь, где похоронена его мать?

– Знаю. В Люберцах. Там кладбище в северной части города. Семен Иванович, вы же были на похоронах. Помните?

И Скряба вспомнил.

– Да, – сказал он. – Прости, заработался совсем. Вылетело из головы. Спокойной ночи.

– Да какой уж тут покой, – вздохнул Паша. – Помощь нужна?

– Нет. До завтра.

И Скряба отключил связь.

С полчаса он ехал в тишине. Пару раз ему начинало казаться, что по пятам за ним следует какая-то машина. «Кажется, у тебя начинается мания преследования», – с усмешкой сказал себе Скряба.