Дж. Уорд - Вечный любовник

Когда немного позже Рейдж вышел из ванной, чисто выбритый, пахнущий мылом, с полотенцем на бедрах, она лежала на кровати и смотрела «Остин Пауэрс: Голдмембер».

– Эй, это же классика, – улыбнувшись, он посмотрел на экран.

А она и вовсе забыло о кино, когда увидела его широкие плечи, сильные руки, полотенце, плотно прилегающее к заду. И татуировку. Это изогнутое, полное ярости существо с белыми глазами.

– Близняшки, Бэзил, близняшки, – Процитировал Рейдж с нужной интонацией и в подходящий момент.

Он подмигнул ей и пошел в гардеробную.

Несмотря на лучшие из своих намерений, она проследовала за ним, и, прислонившись к косяку, попыталась выглядеть совершенно естественно. Рейдж стоял к ней спиной и натягивал на себя черные кожаные штаны. Татуировка задвигалась вместе с ним, пока он застегивал ширинку.

У нее вырвался тихий вздох. Какой мужчина. Вампир. А, неважно.

Он глянул на нее через плечо:

– Ты в порядке?

Вообще-то, ей было чрезвычайно жарко.

– Мэри?

– Все хорошо и отлично. – Опустив глаза, она проявила всепоглощающий интерес к коллекции обуви, стоящей на полу. – На самом деле, я собираюсь заняться самолечением с помощью твоей коллекции фильмов, пока не впаду в культурную кому.

Когда он наклонился, чтобы надеть носки, ее глаза снова переместились на его тело, разглядывая его кожу. Обнаженную, гладкую, золотистую…

– Насчет спальных мест, – сказал он. – Я просто буду спать на полу.

Но ей бы хотелось быть на этой большой кровати вместе с ним, подумала она.

– Не глупи, Рейдж. Мы взрослые люди. А постель такая огромная, что там бы уместились шестеро.

Он заколебался.

– Хорошо. Обещаю не храпеть.

А как насчет обещания не держать руки подальше от меня?

Он натянул на плечи черную рубашку с коротким рукавом, сунул ноги в большие тяжелые ботинки. Потом чуть заколебался, рассматривая металлический ящик, стоящий в шкафу.

– Мэри, почему бы тебе не выйти отсюда? На минутку. Хорошо?

Она оттолкнулась от косяка и развернулась.

– Прости, я не хотела внедряться в твое личное пространство…

Он схватил ее за руку.

– Все не так. Тебе просто может не понравиться то, что ты увидишь.

Можно подумать, после всего того, что ей довелось сегодня пережить, ее еще что-то может шокировать.

– Давай, – прошептала она. – Делай… то, что собирался делать.

Рейдж погладил ее запястье большим пальцем, а потом раскрыл ящик. Он вытащил из него пустую черную кожаную кобуру и надел ее на плечи, застегнув на груди. За ней последовал широкий пояс, такой, какие носят полицейские, только, как и в кобуре, в нем ничего не было.

Он взглянул на нее. А затем вытащил оружие.

Два длинных кинжала с черными лезвиями легли в кожу кобуры ручками вниз. Блестящий пистолет, который он быстрым и уверенным движением руки проверил на наличие патронов, уместился на бедре. Сверкающие металлические звезды и патроны были размещены в патронташе.

Он снял с вешалки свой длинный кожаный плащ и повертел его, похлопывая по карманам. Вытащив еще один пистолет из ящика, Рейдж проверил его перед тем, как спрятать где-то в черных полах плаща. Он засунул еще несколько метательных звезд себе в карманы. И еще один кинжал.

Когда он поднял глаза на нее, она попятилась.

– Мэри, не смотри на меня как на незнакомца. Под всем этим… я.

Она продолжала идти, пока не уткнулась спиной в кровать.

– Ты и есть незнакомец, – прошептала она.

Его лицо напряглось, и он произнес бесцветным голосом:

– Я вернусь до рассвета.

Без малейшего промедления он вышел.

Мэри не знала, как долго она просидела, тупо уставившись в ковер. Затем она поднялась и пошла к телефону.

Глава 24

Бэлла открыла духовку, заглянула внутрь и чертыхнулась.

Ну что за бардак.

Взяв пару прихваток, она вытащила то, что осталось от мясного рулета. Еда скукожилась на сковородке, почернела сверху и покрылась сухой, потрескавшейся корочкой. Есть это было невозможно. Еще дюжина таких кулинарных шедевров, нужное количество строительного раствора и она сможет построить желанную стену вокруг своего дома.

Бедром она захлопнула дверь духовки. Бэлла могла поклясться, что высокопрофессиональная плита Викинг[87] сердито посмотрела ей в след. Когда брат обставлял этот дом, он купил для нее все самое лучшее. Просто потому, что Ривендж во всем следовал этому правилу. Хотя она бы и предпочла старомодную кухню, скрипучие двери и легкий намек старины на мебели, для брата это не имело значения. И, да поможет ей Бог, если она хоть раз заикнется о принятых им мерах безопасности. Ривендж дал свое согласие на ее переезд только при условии, что ее дом будет огнеупорным, пуленепробиваемым и неприступным как музей.

Ох, вот она, радость обладания братом-командиром с норовом тюремного стражника.

Она взяла сковородку и направилась к французским дверям, ведущим на задний двор, когда зазвонил телефон.

Взяв трубку, она взмолилась, чтобы это был не Ривендж.

– Алло.

Тишина.

– Бэлла?

– Мэри! Я звонила тебе чуть раньше сегодня. Подожди секунду, мне нужно покормить енотов. – Она положила телефону трубку на стол, выбежала во двор, выкинула мясо и направилась обратно в дом. Когда сковородка оказалась в раковине, она снова взяла телефонную трубку. – Как у тебя дела?

– Бэлла, мне нужно кое-что знать. – Человеческий голос звучал напряженно.

– Все что угодно, Мэри. Чем я могу помочь?

– Ты… одна из них?

Бэлла скользнула на один из кухонных стульев.

– Ты имеешь в виду, что я отличаюсь от тебя?

– Ага.

Бэлла перевела взгляд на свой пруд с рыбками. Он всегда выглядит таким спокойным, подумалось ей.

– Да, Мэри. Да, я другая.

В трубке послышался вздох.

– О, слава Богу.

– Удивительно, но я и не думала, что это вызовет у тебя облегчение.

– Но это так. Мне… Мне просто очень нужно с кем-то поговорить. Я запуталась.

– Запуталась в чем? – Подождите секундочку. О чем они вообще сейчас разговаривают? – Мэри, откуда ты знаешь о нас?

– Рейдж сказал мне. Ну, и показал тоже.

– Ты хочешь сказать, он не стер… Ты помнишь его?

– Я осталась с ним.

– Ты что?

– Здесь. В доме. С другими людьми… вампирами. Боже, это слово… – Женщина откашлялась. – Я здесь с еще пятью парнями, такими же, как он.

Бэлла прикрыла рукой рот. Никто не остается с Братьями. Никто даже не знает, где они живут. А эта женщина была человеком.