Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

– Я не понимаю, – хрипло проговорила она и отвела взгляд от листка.

– Просто скажите, что здесь нарисовано, – услышала она странный, холодноватый голос врача.

Она снова посмотрела на рисунок, надеясь, что в первый раз зрение просто обмануло ее. Но нет, изображение не изменилось. На старом, почти ветхом листе бумаги детской рукой была нарисована женщина, лежащая на кровати. Горло у женщины было перерезано, и алая кровь забрызгала все вокруг.

– Этого не может быть… – слабо проговорила Ирина.

Доктор склонился над ней, и она увидела два налитых кровью глаза.

– Может, – холодно сказал мужчина.

– Нет! – хрипло выдохнула Ирина. – Нет!

Она хотела оттолкнуть доктора и вскочить с кровати, но холодные пальцы сдавили ей горло и прижали к подушке. Последним, что увидела Ирина перед тем, как свет померк в глазах, был сверкнувший в руке доктора медицинский скальпель.

Ирина проснулась внезапно, как от толчка. Открыв глаза, она обвела взглядом холл и увидела, что Максим и вице-мэр спят. Лишь тьютор сидел за столиком спиной к ней, склонившись над книгой.

Слава богу, ей всего-навсего приснился ужасный сон!

Немного успокоившись, Ирина услышала тихое бормотание Тимура Маратовича. Тот читал книгу вслух, и, прислушавшись, Ирина услышала нечто странное.

– Микроб псевдомонас живет в дыхательных путях пациентов, – хрипло бормотал Тимур Маратович. – Оттуда он переселяется на внутреннюю поверхность трубок дыхательного аппарата и там размножается. Из-за псевдомонаса в реанимационных отделениях стоит неистребимый сладковато-гнилостный запах…

Ирина поморщилась: какая-то медицинская белиберда. Где только тьютор взял такую дурацкую книгу?

Почувствовав потребность посетить туалет, она тихонько поднялась с кресла. Посмотрела на спящего Максима и подумала, не разбудить ли его. Однако не решилась. Максим вымотался так сильно, что у него даже лицо осунулось. Пожалуй, в гроб краше кладут.

Да и смысла в его пробуждении не было. Ей всего лишь нужно дойти до туалета. Тимур Маратович не спит, и, если что-нибудь случится, она успеет позвать на помощь.

Проходя мимо накрытого шторой мертвого Ханта, Ирина запретила себе смотреть на него, но не выдержала и взглянула. В расположении тела ей почудилось что-то странное.

Она остановилась и посмотрела на труп внимательней. Да, так и есть. Расположение тела изменилось. Раньше Хант лежал перпендикулярно к окну, а теперь – вдоль. По спине Ирины пробежал холодок. Кому понадобилось двигать мертвое тело?

А может, она ошибается? Да, наверное, ошибается.

«Не стоит забивать себе голову всякой ерундой», – подумала Ирина и хотела пойти дальше, но тут штора, накрывающая труп, тихонько шелохнулась, и из-под нее выпала бледная окровавленная рука.

Ирина оцепенела. Несколько секунд испуганно смотрела на руку мертвеца, затем перевела взгляд на тьютора и позвала громким шепотом:

– Тимур Маратович!

Тьютор оторвал взгляд от книги. Она увидела его сизую щеку, кончик серебристой бородки, темный глаз.

– Тимур Маратович, – снова окликнула Ирина, – здесь творится нечто странное.

Тьютор что-то негромко проговорил, но она не расслышала, что именно. Ей вдруг показалось, что откуда-то потянуло сквозняком.

– Вы что-то сказали? – переспросила Ирина. И услышала свистящий шепот.

– Ты… Ты это сделала…

Ирина попятилась, с изумлением глядя на тьютора.

– Что? – переспросила хрипло. – Что вы сказали?

– ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА. ТЫ!

По коже Ирины пробежал мороз, на глазах выступили слезы.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Что я сделала?

– ВСЕ ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ!

– Господи… я правда не знаю, о чем вы. Я ни в чем не виновата.

Тимур Маратович стал поворачиваться, тихонько бормоча. Ирина невольно вслушалась в его гипнотическое бормотание, как кролик вслушивается в шипение змеи:

– Микроб псевдомонас живет в дыхательных путях пациентов… Я ВЫПОТРОШУ ТЕБЯ!.. Оттуда он переселяется на внутреннюю поверхность трубок дыхательного аппарата и там… ВЫПОТРОШУ, КАК КУРИЦУ!.. Из-за псевдомонаса в реанимационных отделениях стоит неистребимый сладковато-гнилостный запах…

Ирина стала медленно отступать к стене, в отчаянии думая:

«Это сон. Опять сон. Нужно проснуться!»

Она сжала кулаки, разомкнула губы и приказала себе севшим от ужаса голосом:

– Просыпайся! Давай же, просыпайся! Ну!

11

– Ирина Михайловна, что с вами?

Она открыла глаза и испуганно уставилась на тьютора.

– Да что с вами? – тревожно спросил тот.

Ирина судорожно сглотнула слюну.

– Я что, уснула? – хрипло спросила она.

– Да, вы спали. И стонали во сне.

– Что с тобой? – услышала Ирина голос Максима и вслед за тем увидела его встревоженное лицо.

– Сон плохой приснился. – Она огляделась и увидела, что за окнами бледный свет. – Уже утро?

– Да, – ответил Максим. Он протянул руку: – Помочь тебе встать?

– Спасибо.

Пальцы у Максима были прохладные. Ирина почувствовала, что в холле царит лютый холод, и передернула плечами.

– Холодно здесь, – сказала она, поднимаясь на ноги.

– Камин потух, – уныло отозвался тьютор.

Вице-мэр и профессор Мезенцев уже были на ногах. Оба стояли у окна и смотрели на лес. Тимур Маратович подошел к ним и тоже стал смотреть на лес.

– Умыться бы, – тихо сказала Ирина.

– За барной стойкой есть кран. – Максим взглянул на ее припухшее со сна лицо и улыбнулся: – Ты прелестна.

– Скажешь тоже, – насмешливо отмахнулась Ирина.

Повернулась к стойке и вдруг замерла, наткнувшись взглядом на укрытый шторой труп. Он лежал в том же положении, что и вчера вечером, – ногами к окну и головой к креслу. Кровь на шторе засохла и потемнела.

Ирина отвернулась.

– Прости, что тебе приходится на это смотреть, – тихонько сказал Максим.

Она качнула головой:

– Тебе не за что извиняться.

Чуть повернувшись, Ирина посмотрела на Максима и подумала о том, как же дорог ей стал этот парень за какие-то сутки. Он наклонил голову и осторожно коснулся ее чуть приоткрытых губ своими губами. На мгновение Ирина расслабилась, словно все ее тревоги, боль, отчаяние Максим забрал себе.

– Я люблю тебя, – прошептала она одними губами, словно хотела попробовать фразу на вкус.

Интересно, произносила она ее когда-нибудь раньше?

– Что? – не расслышал Максим.

Ирина улыбнулась, поцеловала его в щеку и направилась к бару. Лишь сполоснув лицо холодной водой, она окончательно пришла в себя.

– Во сколько точно должен прийти автобус? – спросил толстяк вице-мэр нервным голосом.