Татьяна Корсакова - Волчья кровь
– Петя, до Львова меня подкинешь? – Она вышла из ванной, присела на край нерасстеленной кровати.
– Подкину. – Петя, уткнувшись носом в экран ноутбука, лихорадочно барабанил по клавишам. Расслышал ли?
Когда матерый журналист Петр Олейников, ведущий рубрику журналистских расследований в крупнейшем еженедельнике страны, брался за работу, окружающий мир переставал для него существовать.
– Еще пару минут. Сейчас фотки со свадьбы найду, где вы с Закревским крупным планом, материал отправлю, и можем делать ноги. Кстати, – он махнул рукой куда-то в сторону валяющейся на полу дорожной сумки, – там, в боковом кармане, твои настоящие документы. С новыми что думаешь делать?
– Не знаю, – Яся пожала плечами. – Выброшу, наверное.
Хорошо, что она работает не в одиночку. В самом начале патологическая дотошность и въедливость Пети доводили ее до белого каления, а теперь вот сыграли на руку.
К первому, почти самостоятельному Ясиному расследованию Петя готовился основательно. Мало того, что придумал легенду, так еще в милицейской базе нашел реальную детдомовскую девушку Ярославу, биография которой полностью этой легенде соответствовала, а внешность от Ясиной если и отличалась, то не кардинально.
Задание на тот момент Ясе, по паспорту Ярославе Радеевой, казалось в большей степени увлекательным, чем опасным. Сведения о том, что предводитель городских бездомных Косой, помимо привычного уже бизнеса, связанного с переработкой вторсырья, подвизался торговать наркотой и оружием, Пете слил один из его многочисленных помощников. Информация эта была сырой и нуждалась в подтверждении, но материал обещал быть убойным. Еще одна организованная преступная группировка, пусть не под носом у властей, но тоже недалеко, хорошо налаженная дилерская сеть, каналы поставок. Но главное, что интересовало Петю, кто крышует все это неспокойное помоечное хозяйство. Каким бы отчаянным прохвостом ни был Косой, однако без благословения сверху на такую серьезную авантюру он бы не решился.
Изначально Петя планировал внедриться в банду один, придумал себе легенду про боевое спецназовское прошлое, про пятилетний кавказский плен, обманом отобранную московскую квартиру, про жестокую месть обидчикам и острую необходимость скрываться. В историю эту Яся никак не вписывалась, но она его упросила, едва ли не на коленях вымолила дозволение получить наконец настоящее журналистское крещение. Петя долго сопротивлялся, а потом откорректировал легенду, и к вынужденному скрываться воину-интернационалисту добавилась подружка-детдомовка.
Зная, какие нравы царят в окружении Косого и предвидя сложности, с которыми может столкнуться на полигоне молоденькая симпатичная девчонка, Петя решил подстраховаться, на поклон к Косому пришел не только с рекомендациями от «правильных» ребят, но и с просьбой взять Ясю под крыло. Просьба была подкреплена энной суммой денег и заверениями, что за доброту такую опытный вояка станет служить мусорному королю верой и правдой.
Яся, до этого два года проработавшая в благопристойной и в равной мере скучной редакции культурных новостей и давно мечтавшая о серьезном журналистском расследовании, к первому своему настоящему заданию подошла ответственно, даже ногти не просто обрезала, а для пущей достоверности обгрызла, распрощалась с маникюром, педикюром и макияжем без малейшего сожаления. Изящные дамские вещички сменила на прикупленное в секонд-хенде барахло. Ради дела отказалась от дезодоранта, шампуня и зубной пасты и целых две ночи провела на Казанском вокзале, входя в образ.
На полигоне Яся пробыла всего каких-то три дня до того, как там появился Закревский со своей свитой, и жизнь ее в одночасье стала еще увлекательнее и перспективнее. Ради этих перспектив Яся согласилась на многое, даже на некоторую сделку с совестью. В то время ей, молодой и амбициозной, все казалось оправданным.
Наверное, именно из-за этих вот призрачных перспектив Петя и согласился ей помочь, заручившись поддержкой самого Зорича, многолетнего бессменного главного редактора еженедельника. Тогда, каких-то несколько недель назад, происходящее представлялось юной журналистке всего лишь увлекательной игрой. Знала бы Яся, чем это закончится…
– Все, отправил! Утром твоих новых родственников ждет большой сюрприз. – Петя отключил ноутбук, глянул на Ясю, спросил не то с укором, не то с беспокойством: – Ну, чего сидим? Давай делать ноги, пока тебя не хватились.
Яся сидела на пассажирском кресле Петиной «Ауди», всматривалась в густой предрассветный туман и думала о том, что перстень с грифоном так и остался у нее. А и пусть! Должна же она что-то получить на память помимо страха, унижения и исполосованной до крови кожи. Вот завтра, нет, уже сегодня в газете появится статья, и Закревским придется несладко. Что-то нужно будет им делать со своей неуемной спесью и безупречной репутацией, как-то объяснять уважаемой публике, почему благородный род осквернила грязная плебейская кровь…
– Петя, – девушка перевела взгляд с дороги на товарища, – а ты не боишься? Они ж, наверное, в первую очередь на тебя попытаются выйти.
– Нет, – Петя пожал плечами. – Я статейку-то не в наш еженедельник пристроил, – злорадно ухмыльнулся он, – слил инфу конкурентам. За очень приличные деньги, между прочим. Считаю, за такие бабки грех информацией не поделиться. Кстати, ты, Яся, на долю не рассчитывай, у тебя вон колечко одно пару сотен тысяч зеленых стоит. Загонишь его и обеспечишь себе безбедную старость.
Да плевать на долю! Ясе бы поскорее очутиться как можно дальше от этих проклятых мест.
– А Зоричу что скажешь? – поинтересовалась она.
– Ему я другой материал подброшу. Уж больно любопытная картинка вырисовывается вокруг этих Закревских и их родового гнезда. Я от местных такого наслушался: и про волчьи ночи, и про призрачную волчицу, и даже про персональное родовое проклятье кое-что разнюхал. А тут еще вчера волки двоих пастухов в горах задрали и вот парня этого, получается, прямо на территории замка…
– А что с проклятьем? – Яся сделала глубокий вдох, унимая некстати затрепыхавшееся сердце.
– Да так, может, и глупость, но проверить в архивах стоит. Тут недалеко от замка лет триста-четыреста назад располагалась цыганская стоянка. Говорят, у цыганского барона дочка была красавица-раскрасавица, такая, что глаз не отвести. Ну, они ж, цыганки, ясное дело, все красивые да хитрые. Вот и эта хитрой оказалась, охмурила не абы кого, а молодого графа Закревского.
– Вацлава?
– Ага, его самого, – Петя кивнул. – Вроде как случилась между цыганкой и аристократом неземная любовь. Рассказывают, цыганка эта даже какое-то время в Рудом замке жила полновластной хозяйкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});