Алоха из ада - Ричард Кадри

— Хотел поблагодарить тебя за то, что спас меня сегодня и привёз в необыкновенную клинику Аллегры, — слышу я голос Травена за спиной.

— Как дела у Хантера?

— Намного лучше. Он может завтра отправляться домой.

— Повезло ему.

— Могу ещё чем-нибудь помочь, кроме обматывания лентой?

Я беру со стола Касабяна бумагу и ручку и набрасываю линии и фигуры. Моя память не на сто процентов отражает то, как выглядели семь написанных Элис символов, но я рисую их настолько хорошо, насколько только могу. Протягиваю листок Травену.

— Знаете, что это?

Он подносит бумагу к лампе и с минуту разглядывает её.

— Очень редкие письмена. Своего рода шифр, сочетающий пиктограммы и буквы. У каждой буквы есть числовое значение, но их толкование меняется в зависимости от расположения по отношению к другим символам. Где ты это видел?

— Их показала мне подруга. Что это такое?

— Это тайный язык, которым пользовались падшие ангелы, планируя своё восстание на Небесах.

— Знаете, что тут написано?

— Одолжу ручку? Мне нужно будет сделать кое-какие расчёты.

Я бросаю её ему, и он начинает что-то писать на бумаге. Я стою на коленях рядом с Кэнди, а на полу вокруг меня распростёрлась жизнь Элис. Словно я попал в песню Хэнка Уильямса[153]. Я копошусь в груде футболок, нижнего белья, драгоценностей и записных книжек, словно ищу приз в коробке «Взломщик Джек»[154]. Кэнди переворачивает пару зелёных парадных туфель со сломанным каблуком, и что-то выпадает. Это маленькая игрушка, пластмассовый кролик с щетиной и зажатой в губах сигаретой. Кэнди поднимает его.

— Что это?

— Элис говорила, что это я в прошлой жизни.

Кэнди улыбается.

— Думаю, у нас победитель.

— Элефсис[155] — говорит Травен.

Я смотрю на него.

— Что такое Элефсис?

Он поднимает брови.

— Я полагал, уж ты-то знаешь. Это область ада.

— Никогда о нём не слышал.

Он подходит и протягивает мне листок бумаги. На нём только куриные каракули и его расчёты.

— Данте писал об Элефсисе в «Аде», хотя и не называл его так. В некоторых переводах он описывался как данный добродетельным атеистам лес. Данте описывает его как зелёное приятное место для дохристианских мужчин и женщин, которые не были грешниками, но не могли попасть в рай, потому что не были искуплены жертвой Христа.

— Подожди, Небеса наказывают тех, кто родился слишком рано?

— Это не наказание. Это как лимб. Изобретённый Церковью много столетий назад обходной путь. Если человечество может быть искуплено только смертью Христа, как тогда насчёт добродетельных пророков Ветхого Завета? Город Элефсис в Греции был местом древних мистерий, и, следовательно, отчасти мистической областью, ничуть не хуже любой другой подходящей для размещения атеистов.

Я возвращаю ему бумагу.

— Значит, Мейсон держит Элис в Элефсисе.

— Насколько я помню, это далеко от Пандемониума. Фактически, на полпути через весь ад.

— А путешествие через ад даёт бонусные мили?

Я снимаю с кровати пальто и загружаю в него наац, нож и прочее снаряжение. До заката ещё два часа.

— Можем сидеть здесь и пялиться друг на друга, а можем выпить и послать за едой.

— Еда, — говорит Видок, и остальные соглашаются.

Касабян оборачивается. Внезапно мы привлекли его внимание.

— Что за еда?

— Курица с вафлями, — предлагает Кэнди.

— От «Роско»? Не думаю, что они доставляют, — возражает Аллегра.

— Всё доставляют, если достаточно им платишь, — говорит Касабян. Он что-то набирает на компьютере, и на экране открывается телефонное приложение. — Смотрите. Я король щедрых чаевых.

— Раз уж тратишь мои деньги, попроси «Пончиковую Вселенную» прислать полную тележку чего-нибудь свежего, — говорю я.

Травен уставился в листок с ангельским шифром.

— В чём дело, отец? Не любитель вафель?

— Я в ужасе от того, что ты собираешься делать, но я также слегка завидую. Когда я умру, меня ждёт ад, но я не знаю, что это такое, и это меня пугает. Но ты можешь без опаски гулять по его улицам. Я бы отдал за это что угодно.

— Если кто-нибудь когда-нибудь сделает вам такое предложение, не принимайте его. Это лоховская ставка. И я уже сказал вам. Если окажетесь в Даунтауне, я устрою для вас экскурсию.

Травен нервно постукивает ручкой по бумаге. Он даже не осознаёт этого. Он представляет себе пламя и океаны кипящей крови. Если я скажу ему, что всё не так, он мне не поверит. Никто никогда по-настоящему не верит тому, что вы рассказываете им об аде.

— За последние пару дней ты со своими друзьями открыл мне больше Вселенной, чем Церковь за многие годы. Хотел бы я сделать больше, чтобы выразить свою признательность.

— У вас есть машина?

— Да.

— Она застрахована? Типа, хорошо застрахована?

— Это была машина моей покойной матери. Она была осторожным водителем и имела все возможные виды страховки.

— Могу я одолжить её?

Травен достаёт ключи и протягивает мне.

— Надолго она тебе понадобится?

— Только на сегодняшний вечер.

Два часа с виски и едой проходят намного быстрее, чем без того и другого. К тому времени, как заходит солнце, все ведут себя в значительной степени как люди, а не как плакальщицы на репетиции. Кэнди замечает, что я смотрю в окно.

— Наверное, тебе скоро пора идти.

— Ага.

Мы встаём с того места, где ели на полу, и я надеваю пиджак. Я очень хорошо ощущаю его вес на теле. Нервозность обостряет чувства. Травен ближе всех ко мне. Я пожимаю ему руку, и он кивает. Видок заключает меня в крепкие медвежьи объятия.

— Никаких прощаний. Скоро увидимся.

— Даже раньше.

Аллегра подходит и чмокает меня в щёку. Это мило, и она делает это искренне, но не думаю, что она когда-нибудь простит меня за то, что я работал на Люцифера пару месяцев назад.

Кэнди берёт меня под руку и ведёт к двери.

— Хочешь, провожу тебя до машины?

— Тебе следует остаться здесь с остальными. С этого момента мне не нужно быть Старком. Мне нужно быть Сэндменом Слимом, и очень плохим человеком.

— Ты имеешь в виду, быть ещё хуже.

— Ага. Это я и имею в виду.

Кэнди кладёт мне в руку пластикового кролика, и мы целуемся.

Прежде, чем выйти, я смотрю на Касабяна. Тот воспроизводит вступительные титры «Волшебника Страны Оз».

— До скорой встречи, Альфредо Гарсиа.

Он не поднимает глаз.

— Заткнись. Фильм начинается.

Я открываю дверь и смотрю на Кэнди.

— Три дня.

Она кивает.

— Три дня.

Я закрываю дверь и достаю ключи от