Алия Якубова - Владычица ночи: история Антуана

– Вот видишь, – хрипло проговорила Немезис, пытаясь встать. – Если ты убьешь меня – они все погибнут! Все! И твой драгоценный любовник тоже! Ты готова пойти на такой риск?

И в подтверждение своих слов Немезис взглянула на Антуана, тотчас из его груди вырвался сдавленный стон, и он как-то сразу обмяк в крепкой хватке Димьена, но взгляд его оставался прикованным к той, которую он признал госпожой. Она отдавала ему свою боль.

Эта картина на краткий миг отвлекла Менестрес, и Немезис воспользовалась этим. Собрав всю свою силу, и ту силу, которую она почерпнула от клана и вассалов, вампирша метнула ее огненным шаром в свою противницу.

На этот раз удар достиг цели. Ударив в грудь Менестрес, шар обратился огненной сетью, вмиг опутавший ее. Она упала на одно колено, из горла вырвался тихий стон боли. А Немезис уже стояла на ногах и торжествующе смеялась:

– Я же говорила, что сильнее тебя! Теперь я стану королевой!

Менестрес пронизывала адская боль. В один момент Селена и Милена оказались рядом, готовые помочь. Но вампирша твердо проговорила:

– Нет! Это моя битва!

С этими словами она поднялась на ноги, потом голой рукой просто сорвала с себя сеть, будто она была бумажной, и уничтожающим взглядом окинула Немезис, проговорив:

– Неужели ты и вправду думаешь, что можешь сразить меня? Может, я и не намного старше тебя, но я истинная королева! По праву рождения. И то, что ты видишь, лишь один из моих обликов. Ты даже представления не имеешь о моей истинной силе!

– Твоя сила – ничто! – взвизгнула Немезис, вновь метнув огненный шар.

Но Менестрес остановила его одним взглядом в полуметре от себя, и метнула его обратно, сшибив Немезис с ног, но та быстро поднялась, просто полыхая от гнева:

– И это все? Тебе все равно не спасти их всех.

– Нет. Ты ошибаешься.

– Они умрут вместо со мной и твой Антуан тоже! Ничто не разрушит нашу связь, скрепленную кровью!

– Ты всегда недооценивала противников, – холодно произнесла Менестрес. – Помнишь ли ты, какое второе имя я ношу с момента коронации?

– Молчаливая Гибель. И что с того?

– Так меня называют в моем истинном облике! Сила, переданная мне Первейшей, освобождаю тебя!

Слова вампирши прогремели подобно грому и имели такой же ошеломляющий эффект. А потом Менестрес стала меняться. Глаза снова стали сплошным изумрудно-зеленым светом, а кожа святилась изнутри, как у святой. Вокруг нее вновь поднялся ветер, и из этого ветра перед ней возникло довольно необычное оружие, похожее на косу с загнутым вверх лезвием. Менестрес сжала ее в руках, и тотчас ее внутренний свет стал еще ярче. Какая-то сила заставила ее прогнуться. Волосы упали вампирше на лицо, и стало видно, что кожа на спине ходит волнами. Из нее, как из воды, стало показываться что-то черное. Оно все росло и росло, и вскоре стало ясно, что это крылья. Они расправились за ее спиной. Менестрес предстала в истинном образе королевы. Чернокрылый ангел с развевающимися волосами, сжимающая в руках косу Смерти. Молчаливая Гибель.

Взгляды всех, абсолютно всех в зале были прикованы к ней. И только Димьену удавалось сохранять относительное спокойствие. Он был единственным в этом зале, который видел ЭТО раньше, но даже его глаза слегка расширились в удивлении. Что же касается Танис и сестер, то они застыли в немом восхищении.

Совсем иной была реакция Немезис. Она побледнела, потом попятилась, приговаривая:

– О, Господи! Всемогущие боги! Нет, этого не может быть! Ведь это лишь миф!

– Как видишь, нет, – голос Менестрес был холоден и бесстрастен. – Все, что ты видишь, более чем реально, – проговорила она, шевельнув крыльями.

Немезис уже оправилась от первого шока, и начала собирать вокруг себя своих вампиров, намереваясь использовать их силу. Но Менестрес взмахнула рукой, и они остановились. Она же сказала:

– Довольно. Ты и так уже сильно злоупотребила тем, что являешься главой клана и членом Совета. Я положу этому конец, – Королева вытянула свое оружие и описала им широкую дугу со словами, – Волей своей разрываю связь, кровью скрепленную!

От косы отделилась волна пурпурного света. Она прокатилась по залу и устремилась дальше. Менестрес знала, что все вампиры, связанные с Немезис, ощутили ее, где бы они сейчас ни были. По залу прокатился вздох облегчения. Взгляды прояснились, стали осмысленными. До королевы донесся неуверенный голос Антуана:

– Менестрес… это ты?

Но он так и не услышал ответа. Немезис заявила:

– Я не отпущу его. Если ты меня убьешь, то ему тоже придется несладко. Посмотрим, переживет ли он мою гибель. Ты готова поставить на карату его жизнь? Жизнь своего возлюбленного, жизнь невинного?

– Ты столько раз преступала наш закон, Немезис, – голос королевы был холоден и суров. – И даже теперь не можешь с достоинством признать поражение. Приговор вынесен и будет приведен в исполнение. Иди ко мне.

– Нет-нет! – зашептала Немезис в страхе. – Ты не сможешь! Ведь ты считаешь, что идешь по пути добра!

– Я – Молчаливая Гибель. Добро или зло – я к ним не принадлежу. Я – призрак Смерти, от которого нельзя скрыть истину. Иди ко мне!

– Нет!

– Иди! – ее голос был непреклонен.

Королева протянула руку в зовущем жесте, и Немезис помимо своей воли встала на ноги. Она стояла, дрожа всем телом, обхватив себя руками. Потом медленно, очень медленно сделала шаг по направлению к чернокрылому ангелу. Шаг, потом еще один. Немезис не могла, хотела, но не могла ослушаться этого властного голоса. Он имел над ней странную власть.

Антуан забился в руках Димьена. Все еще зачарованный ее взглядом, он изо всех сил пытался вырваться, чтобы прийти ей на помощь. Ведь она звала его, умоляла помочь. Он бился, пытаясь освободиться, но Димьен держал его крепко, лишь ноги расставил пошире для устойчивости.

А Немезис подходила все ближе и ближе к королеве, влекомая как бабочка к огню. Но если тело ей не повиновалось, то разум оставался ясен. Менестрес не сочла нужным затуманивать его.

Когда их разделяло меньше трех шагов, Немезис позволено было остановиться. Она рухнула на колени. Это было жестоко и унизительно, но это был урок, урок остальным: никто не уйдет от наказания, если нарушит закон. Власть королевы непоколебима.

Немезис подняла голову и прошипела:

– Я заставлю его почувствовать каждый миг своей смерти!

Но Менестрес никак не отреагировала на эти слова. Подняв на нее свои прекрасные глаза, она сказала голосом, проникающим в самую душу:

– Встань.

Она послушно поднялась, но в ее глазах был вызов, даже теперь, и жгучая ненависть. Немезис по-своему истолковала неспешность королевы: