Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

 Витя зашёл, вернее его втолкнули и захлопнули дверь.  Зашёл он, естественно, в одних трусах. Врач задал ему вопросы о фамилии, имени отчестве, дате рождения, ну и так далее… Витя так был расстроен, что отвечал невпопад и врач даже стал посматривать на него с подозрением на дефективность. Наконец врач сказал ему:

 -Пройдите вперёд!- Витя прошёл.

 -Станьте прямо! Достаньте пол руками! – Витя решил, что наступило то самое страшное, о чём только что говорили за дверью и он негнущимися руками спустил резинку трусов одной рукой, а другой достал свой мужской предмет… Врач от изумления вытаращил на него глаза и повторил:

 -Я просил достать пол ру-ка-ми!- Витя бросил резинку трусов, взял и второй рукой свой предмет. Врач растерялся, опять повторил:

 -Молодой человек! Да, пол руками!

 Витя тоже возмутился:

 -А я не руками, что ли?- потряхивая предметом, но увидел, что девочки со смеху полезли под стол и до него дошло, что он сотворил. Он вылетел пулей из кабинета, забился в дальний угол скорчившись и закрыв лицо руками. Вышел из кабинета хохочущий врач сказал:

 -А ну, давайте этого клоуна назад!

 Витя закричал:

 -Не пойду!!! – и его занесли на руках в кабинет, когда  хохочущие девочки ещё валялись под столом .

 Да, порой наши комплексы управляют нами и направляют не в лучшую сторону. А девочки долго не могли настроиться и продолжить писать, срываясь на хохот, доставляя Вите страшные муки.

      Отдышавшись от хохота,

 Татьяна предложила выпить за «крылатых» мужчин, чтобы они не улетали совсем, а всегда возвращались. Мы выпили и я запел старинную ещё довоенную   лётную песню, а Татьяна стала подыгрывать :

 Они любили друг друга очень, Хотя и были ещё детьми И часто, часто порой встречались И говорили о любви И часто, часто порой встречались И говорили о любви! В семнадцать лет, ещё мальчишкой Служить он в лётчики пошёл, Летать всех выше, под звёздной крышей Себе забаву он нашёл…

    Леночка остановила меня, положив на мою руку свою, горячую руку:

 -Не пой,  пожалуйста,  эту песню! Отец её знает и очень страдает, когда слышит её, потому что  она напоминает  ему о его погибшем друге. Леночка,  извинившись, почему-то не поднимая глаза на меня,  ушла и мы остались вдвоём с Татьяной.  Она,  глядя на меня   с напряжённо-испытующей улыбкой  спросила:

 -Ну, что нальём ещё для снятия барьера?

 Я встал,  подошёл к   ней, обнял и сказал:

 -У меня барьера нет,  потому что ты прелесть!- обняв  её, поцеловал долгим нежным поцелуем, опустил руки по её  фигурке ниже пояса и, возвращая их вверх, как само собой разумеющееся стал поднимать  её платье  к  верху…

 - Не надо, солдат!  У тебя руки холодные! Я сама! – сказала она со смехом.

     Она достала из сумки постельное бельё, натянула наволочку с вышитым петухом на хозяйскую подушку, застелила, выключила свет потолочный, оставив только приветливый новогодний  витраж . Всё было,  как в сказке… Предо мной была  Татьяна в этом  сказочном потустороннем мирочке и она,  делая вид, что не стесняется, не  глядя на меня,  сняв бюстгалтер,  сунула его под подушку  и, качнув передо мной красивой грудью,  судорожно вздохнув, легла  под байковое одеяло…

 -Выключи тот свет тоже…- попросила она

 -Нет! Возразил я! С ним просто сказочно! Пусть будет!

 - Я Деда Мороза стесняюсь! –  неловко хихикнув, сказала она.

 -Мы ничего плохого делать не будем! А ты просто прелесть! Тебя нельзя прятать в темноту!...

 Татьяна чуть отодвинулась  к  спинке дивана и я лёг, но страшно был удивлён, ощутив насколько у неё были холодные груди. Я обнял её,  прижал её груди к себе, со смехом спросил:

 -Ты свои титечки  в холодильнике держала? Почему такие холодные?

 Она ещё больше напряглась и ответила шёпотом:

 -Извини! Я очень волнуюсь! Давно с мужиком не была! У меня сердце чуть из горла не выскочит!Лёньчик-лётчик, согреешь замороженную девушку?

 Я понял, что сам должен проявить инициативу и всё взял в свои руки. Первая напряжённость  прошла не сразу, но постепенно Татьяна стала ,  как бы оттаивать и я почувствовал настоящую взаимность.

    -Обещаю! Только не стесняйся. – прошептал я ей на ушко, - Представь себе, что мы совсем ничего не собираемся делать. Будем спать, как братик с сестричкой.

   - Братик!- прошептала  Татьяна, - А, что у тебя там мешается?

   - Вот возьми и проверь, он не кусается…

     Описать наши эмоции невозможно, да и ненужно. Мы были,  как безумные, а потом на некоторое время потеряли сознание… Очнувшись, я вдруг ощутил рядом с собой чудное тело и, вспомнив, какое счастье на меня свалилось, я обнял  Татьяну и прильнул к её губам. Она спросонья тоже счастливо схватила меня в обьятия и горячо прошептала:

 -Боренька! Милый! Как я тебя люблю!..- но тут же вздрогнув, она убрала руки и отворачиваясь прошептала, - Какой ужас! Извини !

       У меня наступила  дикая пустота в душе… Сердце у меня,  сначала встрепенувшееся от счастья,  сбавляло и сбавляло частоту ударов и мне казалось, что скоро  совсем остановится.

     Я сел на краю дивана, опустив ноги на половичок и слушал,  как продолжает   « сбавлять обороты» моё сердце.

      Татьяна вздохнув спросила:

 -Ты хочешь уйти?

 Тон которым она спросила был поддельно  грубым и вызывающим, но в нём слышалось жуткое отчаяние и сдерживаемое рыданье.

 -Да! – ответил я.

 Помолчав и тяжело дыша, она сказала:

 -Я понимаю тебя, но не мог бы ты подождать до утра. Собака хозяев разбудит.

 Я молчал и сидел, не зная, что ответить. Татьяна сказала:

 -Ты извини, я закурю? Просто сил нет!

 -Я сам об этом же хотел тебя просить! – ответил я.

 -Закрой глаза!- сказала она.

     Я не закрыл, но смотрел в пол, когда она быстро встала и, накинув халатик,  достала из сумочки сигареты. Мы закурили и я спросил:

 -И кто он, этот Борис?

 Татьяна села рядом и, вздохнув,  сказала:

 -Слишком много тебе придётся рассказать про меня, но это совсем, наверное,  ненужно! Я просто скажу, что этого человека я не видела три года… - по лицу её хлынули слёзы.                                                              

 Усмехнувшись я спросил :

 -И чего же ты вспомнила  сейчас про него ?

 Татьяна вдруг зарыдав, облокотилась к себе на колени и, склонив голову,  ответила:

 - Потому что я все эти три года с ним спала!

 Я посмотрел на  Татьяну, как на помешанную!

 Она поняла несуразицу и поправилась: